в партийной массе единственного судью, который вправе решать спорные вопросы, вместо всего этого Политбюро, под клеветнический шум, поднятый Слепковым, ведет за спиной партии и втайне от нее линию на отсечение оппозиционной части партии. Мы считаем, что Пленум ЦК должен дать отпор этой раскольнической линии Политбюро. Мы обращаем к Пленуму ЦК наше требование об опубликовании нашего. документа и о печатании наших статей в партийной прессе. Мы считаем нашим элементарным правом допущение нас на Пленум Центрального Комитета. Мы полагаем, что ЦК не имеет оснований отказать нам в этих наших требованиях. Смирнов, Заварьян, Мино, Оборин, Слидовкер, Емельянов (Калин), Миньков, Дунэ, Харечко»[638].

Глава 8

«Кампания по проведению решений XIV съезда превратилась в борьбу за полное подавление ленинградской организации». Разгром зиновьевцев в колыбели революции

Г.Е. Зиновьев пытался апеллировать к партийной общественности, тем более что в целом в Ленинграде решения съезда были восприняты в штыки. В частности, на последнем заседании съезда, 31 декабря 1925 г., была зачитана телеграмма старого большевика И.И. Скворцова-Степанова, явившегося в колыбель революции для изменения персонального состава «Ленинградской правды» как, по определению сталинцев, «второго центра» зиновьевской «группировки»[639]: «Срочно передать президиуму XIV съезда, копия Сталину. Делегации приходят одна за другой, остаются по нескольку часов, начиная с пяти часов и до 2 час.; кабинет Скворцова и другие заполнены делегациями, в самой недопустимой форме, с угрозами, требующими помещения резолюции. “Если и завтра газета будет с московским уклоном, – заявляет делегат 3‐й табачной фабрики, – мы все придем, и вас здесь не будет; мы сами будем выпускать газету”. “Мы приведем больше тысячи рабочих и вышвырнем вас отсюда”, – угрожает делегат от “Красного треугольника”. Аппарат редакции не только саботирует работу, но и разжигает настроения делегаций, призывая к более решительным действиям. По адресу работающих товарищей бросаются не только оскорбительные замечания вроде “шпики” [и] “провокаторы”, но и прямые угрозы физического насилия. Особенно боевым настроением отличаются комсомольцы. Ответственный секретарь редакции Матвеев вносил наибольшую дезорганизацию в работу редакции, категорически отказался исполнить предложение Степанова передать дела Рафаилу (бывший децист примкнет к Объединенной оппозиции, а после ее поражения станет троцкистом. – С.В.) и ушел из редакции вместе с другими ответственными работниками, демонстративно заперев двери своего кабинета. Обстановка для работы совершенно невероятная. Благодаря организованным выступлениям демонстрантов и старого аппарата редакции можно ожидать завтра демонстрации»[640].

Для апелляции к ленинградским рабочим массам после съезда Г.Е. Зиновьеву требовалось разрешение Центрального Комитета, которое новый состав высшего партийного органа был склонен дать еще меньше старого. 1 января 1926 г. однодневный Пленум ЦК ВКП(б), заслушав заявление Григория Евсеевича, постановил: «а) речи и доклады на съезде могут быть изданы в виде отдельных брошюр при согласии на то авторов, причем издание брошюр должно быть организовано ЦК и брошюры должны быть снабжены резолюциями съезда [курсив наш. – С.В.]; б) доклады о решениях съезда делаются исключительно сторонниками решений съезда, и содоклады не должны быть допущены; в) никакая дискуссия по решениям съезда и никакие “объяснения” сторонников меньшинства из членов и кандидатов ЦК и ЦКК по вопросам поведения меньшинства на съезде не должны быть и не могут быть допущены; г) докладчики по решениям съезда обязываются не делать личных выпадов против представителей меньшинства и строить свои доклады в пределах разъяснений решений съезда; д) дать соответствующую директиву печати»[641].

4 января 1926 г. Секретариат ЦКК ВКП(б), заслушав доклад Н.М. Янсона, принял постановление о снятии с работы в Ленинградской организации и откомандировании в распоряжение ЦК ВКП(б) деятелей Новой оппозиции Г.И. Сафарова, Г.Г. Черного, Николая (Абе Исааковича) Гордона, А.И. Тойво, Я.М. Ярослава, О.С. Тарханова. Первому, работу которого «Основы ленинизма» высоко оценил Г.Е. Зиновьев в своем эпохальном труде «Ленинизм», дополнительно объявили строгий выговор, второму – строгий выговор с запрещением в течение одного года выполнять ответственную партийную работу, остальным – выговоры. Приведем выдержки из постановления, характеризующие деятельность первых двоих:[642]

«1. Сафаров Георгий Иванович, г.р. 1891, член ВКП(б) (РСДРП. – С.В.) с 1908 г., п[арт] б[илет] № 122543, из служащих, образование незаконченное высшее, журналист, б[ывший] редактор “Ленинградской правды”. Обвиняется: в активном участии в группировке, образовавшейся в верхушке Ленинградской организации, имеющей целью: до XIV партсъезда – подорвать авторитет ЦК партии и организовать борьбу против ЦК, а после съезда – затруднить осуществление принятых XIV партсъездом решений, – для чего т. Сафаров использовал занимаемое им положение редактора “Ленинградской правды” и ответственного работника в интересах своей группы: а) принимал активное участие в руководстве работой этой группы; б) агитировал устно и письменно против высших партийных органов, распространяя ложные сведения об имеющихся якобы у них “уклонах”; в) вербовал из актива организации сторонников […] и вовлекал их в борьбу против ЦК партии; г) после съезда – подчиняясь на словах решениям съезда, на деле всячески противодействовал проведению в жизнь решений, принятых XIV съездом; д) принимал активное участие в расследовании и травле членов партии, стоящих на платформе решений XIV партсъезда»[643];

«2. Черный Григорий Григорьевич, г.р. 1896, член ВКП(б) (РСДРП. – С.В.) с марта 1917 г., п[арт] б[илет] № 82660, служащий, образование незаконченное высшее, заведующий агитпропом Петроградского райкома в Ленинграде. Обвиняется: в активном участии в группировке, образовавшейся в верхушке Ленинградской организации и имеющей целью: до XIV партсъезда – подорвать авторитет ЦК партии и организовать борьбу против ЦК, а после съезда – затруднить осуществление принятых XIV партсъездом решений, – для чего т. Черный использовал занимаемое им положение завед[ующего] АПО Петроградского района в интересах своей группы: а) распространял среди членов партии неверные сведения об имеющихся якобы в большинства ЦК партии “уклонах”; б) вербовал сторонников […] из активных работников организации и вовлекал их в активную борьбу против высших партийных органов; в) продолжал эту работу вопреки принятым съездом решениям, противодействуя и срывая правильную информацию о съезде как путем запрещения собраний коллективов ВКП(б), так и запрещая и затрудняя распространение литературы, освещающей работу и решения XIV партсъезда; г) содействуя и принимая активное участие в преследовании и травле товарищей, стоящих на платформе принятых съездом решений»[644].

На заседании Г.И. Сафаров, в частности, обвинил ЦКК в опубликовании в газетах материалов партийного следствия, справедливо заметив: «…мы ведь не маленькие дети и понимаем, что означает, если политический документ, заявление в ЦКК совершенно непроверенное, без всякого следствия, хотя бы один член ЦК держал его в руках, опубликовывается в газетах и в сотнях тысяч экземпляров распространяется по всему [Советскому] Союзу, – такое заявление есть метод политической борьбы. Может быть, как метод политической борьбы этот шаг и целесообразен, но с точки зрения того завещания, которое оставил Ленин ЦКК, это шаг неправильный и ложный, и в качестве члена партии, пользуясь правом, которое мне предоставлено, я это категорически подчеркиваю, видя в этом нарушение тех завещаний, которые Ленин оставил нам в области работы ЦКК. Это есть попытка судить