но мой Опал был ещё бодр. Эта хилая кляча отчего-то оказалась двужильной, ступала увереннее прочих лошадей в отряде и даже старательно вышагивала сразу за Данрадским жеребцом, из чьих богатырских ноздрей только что огонь не пыхал. Меня подобная прыть кобылки мало радовала. Вдруг вожак попросил бы наколдовать что-нибудь, когда я так смертельно устал?

Отдыхать же мне мешала Элдри, пристроившаяся спать в моём седле. Девочка не выдержала тяжести перегона, и я был вынужден следить, чтобы она не выпала из седла.

– Э. Морда знакомая!

Фраза заставила меня приподнять голову. Навстречу нам горделиво приближалась белая лошадка, на которой восседал всадник, глубоко погружённый в думы. Однако не заметить за мыслями встретившихся наёмников у него не получилось. Мужчина слабо улыбнулся, давая понять, что сам прекрасно вспомнил знакомство. Затем грустно помахал рукой.

Увы, это был Арнео.

– Ха! Хороша у тебя, твою мать, баллада вышла, – снизошёл до похвалы Данрад. – Я слышал, как ты её в Святограде на площади пел.

– Да, людям она очень нравится. Скоро ты будешь очень популярен.

Таким кислым хранителя мира я ещё не видывал.

– Поехали до Жужек с нами. Будешь пить пиво, пока хоть не лопнешь!

Данрад, казалось, в упор не замечал расстроенного состояния собеседника и был готов на неслыханный для себя дружелюбный жест. Просто так при мне он ещё никого никуда не приглашал.

– Нет… Хотя. Да, давайте.

– Вот и молодцом!

Кобылка Арнео пристроилась возле моей. Видимо, хранителю мира тоже разговаривать ни с кем не хотелось, а все остальные так обрадовались барду, что, открой он рот, сразу бы потребовали чего-нибудь спеть. От меня же вроде как отвязаться легко было.

– Ранен, что ли? – всё же первым начал разговор бог спустя некоторое время.

– Да.

– На шахтах? Слышал, Драконоборец тебя выкупил.

– Ну, с этой кличкой ты ему угодил. Ублажил его по полной, – усмехнулся я, радуясь, что Данрад не мог меня услышать.

– Ага. Его теперь так повсеместно прозывать стали… Так с тобой что?

– Ты почти прав. Возле шахт меня ножом пырнули. По чести говоря, драконоборец и постарался. Элдри старалась как могла, но всё равно больно и кровит.

– Вылечить?

– Хм. А чего ты щедрый такой? – с подозрением уставился я на бога.

– Хочется хоть какого-то добра в этом говённом мире.

Как и советовала одна умная книга, я не стал язвить или делать вслух предположения, что плохое настроение Арнео возможно связано с запрещённой пылью пикси, разрушением нитей мира, а оттого и со мной. Следуя рекомендации печатного текста, я решил предварительно выяснить о беде побольше.

– Чего у тебя там приключилось?

– Да как тебе сказать? Тебя когда из Озриля выпустили?

– Позавчера после полудня.

А что? Как «умер», так и выпустили.

– Всё. Нету больше Озриля, – я почесал ладонью нос, чтобы скрыть выражение своего лица. – Видел тамошнего мага? Некоего Лазаря Шутягу.

– Неа. В глаза не видел, – тут же солгал я.

Нет, нет и нет! Ни в каком применении пыльцы пикси я не замешан!

– Мне донесли, что этот ублюдок что-то разнюхал о моём замысле. Три поколения магов угрохали свою юность один за другим…

О-о-о, так вот почему столько мух! Система оказалась налажена.

… Ах ты контрабандист чёртов!

– …но не мог я никак сам в Озриль. Отправил своего человека. Они с этим Лазарем видно поцапались, и теперь ни моего человека, ни Озриля. Пришлось соединять пространство иначе, чтобы магическое загрязнение убрать.

Ох и вешали-то мне лапшу на уши!

– Да. Это серьёзно, – меж тем с каменным лицом подтвердил я и задумчиво поглядел на Элдри.

Как пить дать сдаст! Другие-то понимали, что стоит держать язык на замке, если не хочется объявлять себя причастными к катастрофе мирового масштаба, но ребёнок… Нужно было что-то предпринимать.

– А что с нами поехал?

– Пока не знаю. Возможно, выпью, поем нахаляву и мне станет легче.

– Не станет, – сообщил я по секрету.

– Ой! Лайрэм. Лайрэмчик! – словно назло вдруг проснулась девочка.

Хранитель мира потрепал её по голове, через силу соорудив на роже беззаботную улыбку. Всеобъемлющая горечь взгляда из его глаз так и не ушла.

– Может не надо тебе в Жужеки? – продолжил с надеждой утопающего я. – У тебя, наверное, дел своих полно. А какая из Стаи хорошая застольная компания?

Арнео, не почуяв подвоха, с надежной уставился на показавшийся трактир.

– Да ну тебя. Мне сейчас важнее бодрость духа вернуть, а от доброго эля завсегда все невзгоды тускнеют.

Ох, как же он был не прав на этот раз.

Глава 10

Лето, несмотря на множество неистово жарких дней в первой половине травня, выдалось отвратительно холодным и невероятно дождливым. То были последствия изменения нитей мира из-за событий в Озриле, но от моего понимания этого легче никому не становилось. Крестьяне жаловались на скудный урожай и завышали цены на гниловатую провизию. Многие обеднели, подались разбойничать, а потому купцы лишний раз по размытым дорогам караваны не отправляли. Солдатня плохо патрулировала тракты. Служивые отсиживалась по казармам и баракам, ругая на чём свет небеса… Коснулась всеобщая апатия и Стаю.

Во-первых, Данрад два месяца кряду не мог выбрать последнего восемнадцатого человека для отряда. Все кандидаты ему не нравились. А, во-вторых, на днях мы потеряли хорошего лучника, который, как на зло, по нраву пришёлся сразу всем. Нас и вовсе осталось шестнадцать, если по-прежнему не считать Элдри. Так что искать вожаку стало нужно аж двоих людей, удовлетворяющих его запросы. В-третьих, заказов стало в разы меньше, а деньги за убитого дракона закончились. Ну, и для полного комплекта мы ещё и застряли в крупной рыбацкой деревне Колымяги из-за непрекращающегося уже третий день кряду ливня, создававшего впечатление всемирного потопа. Близлежащее озеро вышло из берегов. Часть зданий, благоразумно стоящих на сваях, из-за этого всё равно затопило. Ручейки беспрерывно весело журчали и сбивались в самые настоящие бурные потоки. Порой, чтобы дойти до соседей, местным жителям приходилось брести в воде по пояс. Из Стаи, правда, никто не выходил на улицу. Мы вполне так комфортно ютились на небольшом постоялом дворе, расположенном выше остальных хат в деревне, но настроение от такого уюта у всех нас всё равно было отвратительным.

– Жопа какая, – высказал общую мысль Сорока, с тоской глядя за окно, по мутному стеклу которого беспрерывно стучали крупные капли.

Наши мрачные рожи не просияли даже от появления веснушчатого паренька‑разносчика. Он, трепетно прижимая к себе огромные кружки, сказал:

– Это вам от хозяина. В благодарность. Сейчас