— Готовься бежать к нашим. — Матвей понимал, что не успеет пристрелить всю троицу, даже владей оружием не хуже Нади.

Боковым зрением он заметил как Арина кивнула.

Матвей прошептал:

— На счет три. Раз, два… три!

Вместе они бросились в правый ряд к холодильникам, почти касаясь друг друга плечами. Позади раздался резкий рык и топот лап. Вонь сырой шерсти вонзилась в ноздри.

— Быстрее, быстрее! — торопил Матвей сестру.

Не оборачиваясь, он сбросил с полки несколько термосов в надежде задержать животных. Обернуться и проверить сработало ли это он не решался, как, собственно, и воспользоваться револьвером. Дорога была каждая секунда.

Они выбежали на освещенный участок магазина.

Матвей спиной ощущал как в любой миг зубы одной из собак вопьются ему в лодыжку. Арина, наверняка, чуяла то же самое.

Они почти добежали до выхода, как вдруг перед ними возник ротвейлер.

Матвей достал револьвер, прицелился, коснулся курка, но не успел выстрелить. Зверь бросился на него и вцепился в руку, заставив выронить оружие. К счастью, клыки животного вонзились в ваттбраслет. Дисплей устройства треснул и захрустел в пасти. Пес быстро почуял неладное, ослабил хватку и приготовился к новой атаке.

Арина к тому времени успела подбежать к двери. Она коснулась ручки, развернулась и заметила, что ее и Матвея разделяют три собаки. Две из них уже были готовы наброситься на нее.

— Беги за помощью! — крикнул Матвей, быстро поднял с пола железный прут и стал махать им перед псом.

— Нет! Я тебя…

— Живо, живо, Арин!

Арина дернулась в его сторону, но заметив бросившихся к ней собак, передумала. Она закрыла тяжелую дверь, аккурат перед мордой рыжей псины.

Матвей понимал, что одним только железным прутом от троицы разъярённых псов не отбиться. Выход был лишь один — бежать. Он бросил прут в ротвейлера и, воспользовались тем, что остальные двое скребли когтистыми лапами дверь выхода, пытаясь добраться до Арины, побежал в южное крыло магазина, пока не заметил широкую дверь, ведущую неведомо куда.

Псы пустились в погоню.

Матвей налёг на противопожарную ручку с надписью: «Аварийный выход. Сработает пожарная сигнализация». Дверь открылась, и он оказался в длинном коридоре с коробками, в конце которого находился выход на улицу.

Он попытался закрыть ее за собой, но она поддавалась с трудом. Времени не было. Собаки слишком близко.

Все, что ему оставалось это бежать по коридору, сбрасывая коробки и хоть на самую малость задерживать озлобленных тварей. Это помогло выиграть ему время с которым он добежал до очередной двери, открыл ее и оказался на улице.

Буря успела разрастись еще сильнее. Разглядеть окружающее из-за снега было невозможно. Что это за улица? С какой стороны он вышел?

Жуткое рычание за спиной выбросило все вопросы из головы, заставив двигаться вперед, неважно куда, лишь бы подальше.

Следом появились и остальные псы, однако из-за непогоды они не спешили рваться в погоню, в отличие от своего черного вожака. В пса словно дьявол вселился. Он пёр на Матвея уверенно, быстро, будто само существование собирателя было для него личным оскорблением, которое он желал как можно скорее смыть кровью.

Матвей шёл с трудом поднимая ноги. Он чувствовал настигающего его черного дьявола. Да, пес и правда теперь виделся Матвею самым настоящим черным дьяволом. Еще немного, и эта сволочь вцепится в него своими желтыми, дурно воняющими клыками.

Ну уж нет.

Матвей шел вперед, пока вдруг не почувствовал, как земля стала уходить из-под ног.

Сугроб словно превратился в зыбучий песок и засосал его целиком, заставив провалиться черт знает куда.

Глава 18

Пугающая тьма

Яркая белена снега сменилась на невзрачную тьму. Падая, Матвей уже записал себя в покойники, но вскоре почувствовал как тело коснулось земли.

Он рухнул на груду щебня и кубарем покатился вниз. Сотни камней больно вонзались в тело. Во рту чувствовался привкус крови — он прикусил кончик языка. По левому плечу пронесся ледяной поток боли, заставивший его закричать.

Наконец падение прекратилось и он оказался возле обломка асфальта с дорожной разделительной линией.

Матвей стиснул зубы, пытаясь перетерпеть охватившее все тело боль. Выплюнул кровавый сгусток и схватился за живот, молясь про себя, лишь бы не были сломаны ребра.

Следом за одной напастью последовала и вторая. Над головой послышался собачий лай. Матвей схватил лежащий подле камень и поднял над головой, приготовившись к удару.

Но этого не понадобилось.

Над ним зияла широкая дыра, в белоснежном свете которой виднелась морда ротвейлера и остальных собак. Они рычали и гавкали, раздосадованные упущенной добычей.

Матвей с облегчением бросил камень в сторону и заметил как черношерстый вожак быстро скрылся из виду, а за ним и остальные.

Может, их ребята спугнули? подумал про себя Матвей.

Он что есть силы закричал:

— Эй, я здесь!

Так повторялось еще добрых пять минут, но ответа так и не последовало. Его голос перекрывала до сих пор бушующая снаружи метель.

Проклятье.

Он обратил внимание на левый рукав куртки разодранный от локтя до плеча; выйдя на свет он разглядел глубокий порез. Вновь поднял голову в надежде увидеть в дыре силуэты кого-нибудь из команды и снова закричал:

— Я здесь, внизу!

Выждал минуту, две, никого.

Он осмотрелся по сторонам и заметил, что угодил не просто под землю, а в тоннель.

Он включил кнопку фонарика ваттбраслета. Луч света заморгал, отказываясь гореть в полную силу. Приглядевшись, собиратель заметил что экран браслета треснут и сенсор никак не реагирует на касание. Клыки ротвейлера, этого черного демона, постарались на славу, сломав его старенький и служащий все эти долгие годы ваттбраслет.

— Просто замечательно, — прошептал он в темноту.

Собиратель дал себе минуту поразмыслить. Подняться не представлялось возможности — слишком высоко. Да и бешеная стая могла находиться рядом. Дожидаться пока его найдут? Это же черт знает сколько времени пройдет.

Выбора не было.

Вглядевшись во мрак тоннеля он направил туда моргающий луч фонаря. Сторона позади завалена кусками асфальта и щебня. Только сейчас ему удалось приметить фару автомобиля, торчащую из под завала. Интересно, что здесь произошло? Почему рухнул асфальт?

Не о том думаешь, Матвей.

Он заковылял по единственному доступному пути, в сторону, где тьма царствовала все эти десятки лет с начала Вторжения.

Луч от фонаря не просто моргал, но и светил настолько тускло, что обстановку перед собой разглядеть становилось почти невозможно.

Через минуту он набрел на