Выскользнув во двор замка, он прежде всего убедился, что кузен не следит за ним, а затем быстро пошел к лестнице, ведущей на стену. И хотя было глупо надеяться, что Лана придет туда, как и вчера, но именно эта надежда подстегивала и влекла его наверх.

Хорошо, пусть она не придет, тогда он насладится порывами морского ветра, который охладит его возбуждение. Взор Лахлана устремился вдаль, на черные бегущие волны, на невидимую линию горизонта; он дышал и не мог надышаться запахом моря, как вдруг где-то сзади послышался шорох. Он не спеша обернулся и застыл на месте.

Конечно, это была она.

Он так и думал.

– Лана… это ты.

– Да, ваша светлость. – Она кокетливо сложила губы бантиком.

– Не называй меня так. Зови просто Лахлан.

В ее глазах блеснули лукавые огоньки:

– Как можно мне называть вас Лахлан?

О, как ему хотелось прижаться к этим соблазнительным губам! Как ему нравилось слышать свое имя, произносимое ею! Вчера, когда она со страстным шепотом называла его по имени… О нет, нет! Лахлан постарался как можно быстрее прогнать возникшие перед его мысленным взором волнующие видения. Будь благоразумнее, твердил он про себя, возьми себя в руки!

– А почему нельзя? – поддразнивая ее точно так же, как и она его, спросил он.

– Если моя сестра услышит, как я вас называю по имени, то нам обоим не поздоровится.

Лахлан тихо рассмеялся. Вниманием леди Даннет они точно не будут обделены, но это его не пугало.

– Она очень строга.

– А также заботлива и осторожна. Она считает, что такие люди, как вы, берут от жизни все без зазрения совести.

У Лахлана перехватило в горле, ему было обидно слышать такое.

– У меня есть совесть, – помолчав, тихо заметил он.

– Конечно, Лахлан, и я знаю об этом. Вы уже на деле это доказали. Но Ханна не раз мне говорила: веди себя как можно осторожней.

– Так и говорила?

– Я еще смягчаю ее слова.

К его радости, она прильнула к нему и, запрокинув голову, нежно заглянула в глаза. О, как же ему нравился этот ее невинный взгляд! У него снова перехватило дыхание. Лана потерлась щекой о его подбородок. Его возбуждение нарастало. Он еще нежнее прижал ее к себе.

– Мне кажется, ты не очень прислушиваешься к ее советам? – Он произнес эту избитую донельзя фразу хриплым, каким-то придушенным голосом. Сказывалось волнение.

– Напротив, как раз прислушиваюсь. – Упершись животом в его возбужденную плоть, Лана поерзала.

У Лахлана все поплыло перед глазами, его охватило безумное желание: сорвать с нее ночную рубашку, сбросить с себя килт и овладеть ею прямо здесь, на стене. Это было бы так легко и просто, и ничто ему не мешало, ничто их не разделяло. Но, с другой стороны, между ними лежала целая пропасть. Они жили в разных мирах.

– Сестра сказала быть с тобой поосторожней. – Лана озорно ему подмигнула.

Ее пальцы ласково пробежали по его волосам, коснулись груди. Ее игра действовала на Лахлана возбуждающе.

– Разве ты не видишь, как я с тобой осторожна?

Она поцеловала его в мочку уха, а затем лизнула языком нежную кожу за ухом. Он владел собой уже с трудом. Его сознание туманилось от нараставшего желания, сил сопротивляться искушению оставалось все меньше и меньше.

– Нам не следует забываться.

Лахлан сам не знал, как сумел выдавить из себя эти несколько предостерегающих слов. Но это было лишь жалкое подобие протеста.

– Конечно, не следует, – тут же согласилась Лана, сжимая ладонями его голову и целуя прямо в губы. Его рот жадно раскрылся навстречу поцелую.

Лана была очаровательна и неотразима, она буквально сводила его с ума. Однако остатки былого благоразумия заставили его потихоньку переместиться вместе с ней в густую тень каменной стены, прячась от чужих глаз.

Это было божественно. Стояла теплая летняя ночь, мягкий ветер с моря обдавал приятной свежестью, и наконец-то Лахлан находился в ее объятиях. Он был сама нежность и почтительность. От его страстных поцелуев у Ланы сладко замирало сердце, они пробуждали внутри ее огонь требовавшего немедленного утоления желания.

Он был неотразим. Ее привлекало в нем все – голос, улыбка, жар тела. Ну какой мужчина мог бы с ним сравниться?! Его поцелуи дурманили ей голову. Забывшись, Лана сильнее, чем хотела, вцепилась пальцами в его шею и оцарапала кожу.

Лахлан испуганно отпрянул назад.

– Ах ты шалунья, – прошептал он. Лана не совсем поняла, что он этим хотел сказать, но, судя по его интонации, ему нравилось так ее называть.

Это ее подхлестнуло, и она смелее и настойчивее устремилась к своей цели. Ее поцелуи стали еще более страстными и жгучими, она во что бы то ни стало хотела заставить его потерять голову.

Лана прижалась к Лахлану, прогнулась назад и снова потерлась о него животом. Это вышло само собой, бессознательно. Эффект оказался неожиданным, она явно не рассчитывала, что ее плавное движение вызовет в нем столько эмоций. Он тихо зарычал и с силой втолкнул язык в ее рот.

Лану изнутри обдало жаром, от неуемного желания в ней что-то вспыхнуло и сжалось. Перед глазами заплясали разноцветные пятна.

Она медленно коснулась его языка своим. Лахлан замер, руки его напряглись, затем скользнули вниз по ее телу, гладя и сжимая то спину, то талию, то бедра. Везде, где бы они ее ни касались, по ее коже пробегали огненные мурашки.

Лана уже сгорала от нетерпения. Ну когда, когда же он приступит к более решительным действиям?!

И тут его ладонь легла на ее грудь и обхватила ее, ласково сжимая сосок, словно играя им. Наконец-то! Внутри ее взметнулась волна наслаждения, Лана тихо застонала и чуть поддалась вперед, навстречу, чтобы показать ему, как ей это приятно.

– Лана, – хриплым, умоляющим голосом прошептал Лахлан. Но о чем он хотел ее попросить, Лане было невдомек, хотя сейчас она была готова выполнить любое его пожелание, любую просьбу.

Лахлана не надо было подстегивать. Он не переставая гладил ее грудь, постепенно доводя девушку до безумия.

– Да, Лахлан, да! – прошептала она ему.

Он задрожал и с еще большей настойчивостью продолжил ласки. Они сводили Лану с ума, ее желание все усиливалось, делаясь неподвластным и требующим только одного – непременного утоления.

– Еще, еще! – как безумная шептала она.

Вдруг ветер обдал прохладой ее ноги. Оказывается, Лахлан задрал на ней ночную сорочку. Лана улыбнулась ему, поглаживая руками его широкие плечи и думая только об одном – чтобы он не остановился, как в тот раз, и не ушел. Ее немая просьба была услышана.

По его лицу было видно, что и ему все это доставляет невыразимое наслаждение. Вдруг его ладонь легла на ее обнаженное бедро и переместилась выше. От остроты новых ощущений девушка замерла.