лился голос Ванессы, имитируя интонации другого человека, – уж я-то знаю, какую силу имеют правильные наряды над сердцем мужчины. Когда взгляд его нетерпеливо скользит от горла до колен по струящейся ткани – фантазии распаляют желания и страсти.

– Я прошу, не называй меня так больше. Малинкой не называй. Только он может…

Вдруг горло перехватило странным спазмом и глаза защипало от слез, я отвернулась к остывшему гнезду, чтобы Ванесса не заметила. Вообще нет причины для грусти, может, мне передалось обычное состояние Альго – древняя меланхолия одинокого бессмертного существа. Я не выдержала и спросила напрямик.

– Ванесса, можешь честно ответить? У тебя с Хозаром что-то было? Легкая интрижка, серьезный роман? Просто скажи мне правду.

В ответ раздался хрипловатый смешок.

– С каким именно Хозаром? Они мастера менять обличье и заметать следы.

– Ты же поняла мой вопрос! – резко сказала я.

Ванесса тоже выпрямилась, оказавшись выше меня на полголовы.

– Да, порой мы эффектно пересекались с Альго. Так, что искры сыпались огненными снопами вокруг, но тебе не о чем волноваться, Вера, – это были скорее реверансы двух магических течений. Мы оба знаем толк в колдовстве, но по своему называем наши дары. Хозар ищет всему научное объяснение, он сведущ в современной медицине и фармакологии, немножко философ и аскет, а я следую заветам наших отчаянных предков, живших в ту пору, когда когда земля и вода были поистине чисты, таили огромные силы. Пусть мой подход немного наивен и кому-то покажется старомодным, результаты его по-прежнему вдохновляют.

Мне казалось, сейчас Ванесса говорила без снисходительной насмешки – горделиво и тоже немного грустно.

– А велика ли цена за такие дары? – тихо спросила я.

– Мне она по плечу, а вот Альго часто взваливает непосильную ношу.

Ванесса положила мне ладонь на плечо и участливо заглянула в глаза.

– Тебе может показаться, что мы с ним подтруниваем друг над другом словно старые любовники, но даже руки наши никогда не соприкасались. Клянусь полной луной над священной дубовой рощей! Мы чтим наше мастерство и в нужный час придем на помощь друг другу.

– Думаешь, у нас с ним может что-то получится? – сдавленно прошептала я, теребя и так обтрепанный карман джинсов.

– О, я же не настолько оракул! Решай сама. В любом случае, ты получишь бесценный опыт в разных сферах жизни. На твоем месте я бы скинула платье и нырнула в омут с головой.

– Спасибо… – смущенно ответила я, немного оторопев от ее пылкости. – А ты сама замужем?

– Нет-нет, мне еще рано обзаводиться такими цепями. Разве что в возрасте Магды…

– Вы в ссоре с ней? Мне сложно в это поверить, пф-ф… но та сцена на крыше – взъерошенная ворона и сердитая белка… неужели вы действительно подрались?

Ванесса громко рассмеялась, заставив цыплят с испуганным писком укрыться под шатром материнских крыльев.

– Запомни, Вера, на голубом шарике, что движется вокруг звезды по своим неведомым законам, есть таинственные места, где легко творятся чудеса. Динава – одно из таких мест. Удивляться здесь нечему. Особенно тебе – наследнице соседнего мира.

Я даже за голову схватилась.

– Ванесса, ты опять загадками говоришь! Вроде тихое, удаленное от городов место, а такая суматоха творится каждый день. Мне хочется тебя за руку утащить в комнату, чтобы никто не мешал беседе. Столько вопросов!

– Давай двигаться постепенно, – важно сказала она, – от простого к сложному. Взять хотя бы это яйцо… легенды твердят, что мир начался с яйца…

– Еще страшно переживаю насчет отца, – перебила я, – он же тебе на один зубок! Открытый и доверчивый как ребенок, беспомощный… очень ранимый… пожалуйста, не играй с ним.

– Ты преувеличиваешь, Вера! Если Ника хорошенько встряхнуть…

– Этого я и боюсь! Он у нас слишком хрупкий.

– Чепуха! – возразила Ванесса. – Я чувствую в нем отвагу полтора воина, щедрость семерых менестрелей и мудрость двух звездочетов. Нику пора крепко встать на ноги и явить свету блестящую сагу о старых доблестях ирландского народа. Будь спокойна, Вера! Я этим займусь.

– Но Ванесса…

– Клянусь Святой Бригиттой, ни один волосок более не покинет его редеющую макушку! А сейчас заверни золотое яичко в платок и спрячь за пазухой, иначе зародыш до утра не протянет.

– Предлагаешь выпарить его без курицы? Нужен маленький инкубатор, на худой конец, лампа и мягкая постелька, – рассуждала я.

Ванесса смотрела в гнездо с сомнением, терла указательным пальцем кончик носа.

– Лучше будет, если станешь хотя бы пару часов в сутки держать его при себе. Он привыкнет и потом легко дастся в руки.

– Ты о цыпленке?

– О том, кто внутри. Никогда не угадаешь наверняка… Но в одном я уверена – без твоего тепла малыш не переживет эту ночь. Готова держать яйцо при себе еще пару дней? Вознаградится сторицей, не сомневайся.

И минуты не прошло, как в ладонях у меня оказался сверток мягкой ткани, казалось, Ванесса сбрасывает с себя платки, словно дерево листья. Я спрятала тряпичный кокон с яйцом под одежду поближе к телу, уверенная, что скоро отыщется более правильное убежище, например, в комнате Анны есть подходящий ночник.

Но Ванесса велела дожидаться на улице, а сама зашла в дом за гостинцами Магде.

– Пора мириться с каргой, а то еще испортит погоду во время праздника.

Пока мы шли через луг по козьей тропе, я пыталась больше узнать о соседке.

– Почему Магда встретила нас словно врагов? Мы вежливо обращались к ней с первого вечера в Динаве.

Ванесса приставила ладонь к горизонту, высматривая тучи над ивами, которые закрывали домик Струмески.

– Ох, быть дождю! Старуха рассержена. А что странного в холодном приеме? Магда собиралась защищать Хозара от козней Малинович. Обожает его как родного сына, хоть и груба на вид. Жизнь готова отдать. Своих-то детей не было… Это к вопросу о цене колдовских даров.

– Но мы не желаем никому зла, мы приехали только познакомиться с домом…

– Попробуй ей объясни! Если Малинович – значит, враг.

– А вы почему в ссоре? Клановая вражда или профсоюзная ревность?

– Да-да, – рассеянно отвечала Ванесса, придерживая длинный подол. – Старуха ужасно ревнива. Я всего разок раскурила деду Мишко вишневую трубочку на просеке, когда он угостил меня домашним вином и сыром, так с тех пор ворона не дает проходу и гонит прочь. А в чем моя вина? Я только похвалила его усы и попросила позволения их потрогать… Знаю, что красива и мужчинам нравится на меня смотреть, у них загорается кровь и сердце наполняется весельем, словно крепкие меха густым пряным элем. Одно печалит, подруг у меня нет, только сестры по ковену.