Стоя на возвышенности, багалыки и Хозяйки Круга оглядели армию. Пестрое войско видавших виды и молодых ратоборцев было как река, левое течение которой плыло во вчера, а правое – в завтра.

Кого только не привело сюда Перекрестье живых путей! Как бывало в Эрги-Эн, смешались люди саха, тонготы, ньгамендри, луорабе, одуллары, великаны шаялы, хориту с черным узором на лицах… Приготовились с честью встретить врага на поле боя – месте странных торжищ, где люди меняются стрелами, оставляя их друг у друга в телах. Словно проверяют, чье железо лучше и мастеровитее кузнецы.

Гибкие и прыгучие, тонготские сонинги славятся как отменные стрелки и способны выдержать немыслимые напряжения. У луков ньгамендри верхние рога высоки и заострены кольями. Подвернется враг близко, и лучники не оплошают. А у луорабе особые копья с режущей кромкой для рубки стланика. Таким копьем воин может двумя движениями разрезать всю одежду на человеке, не коснувшись кожи. Одуллары стреляют самыми крупными стрелами с убойными четырехгранными жалами и легко пробивают навылет броню. Желтоглазые барлоры прекрасные наездники и пополнили конные ряды, а их предводитель попросился в пехоту. Сказал, что собака его приучена к бою и валит коней, как дрова… О шаялах что говорить! Им и здоровенные палицы ни к чему – голыми руками разметут бесов. В древки свирепых копий хориту, друзей шаялов, втравлена коричневая железистая глина, клинки мечей выдержаны в кипящем масле до цвета сосновой коры. Одежда выкрашена кровавой охрой, будто окунута в багровый сок жизни.

…Кровь! Изначальный ключ рода, кровь течет в человеке с исконных пор и открывает врата миров. Из нее сквозь лучистые грани живого Сюра взмывают ввысь солнечные поводья, пронизывая воздух Орто незримыми лучами. В ней, пылкой и красной, цвета раскаленного железа, вкуса соленой меди, со звуками шепчущихся волн Большой Реки, живет пращурная память и любовь к Земле.

Вытянулись и зазвенели ростки двух берез, растущих из одного корня на открытом веретье в изголовье могилы Силиса и Эдэринки, откуда был виден их родной аймак. Грозно зашумела сдвоенная крона братьев-кедров Кугаса и Дуолана. Зеленые былинки крохотными клинками встопорщились на старом кургане ботуров, погибших в сражении с гилэтами.

На Камне Предков проснулись пляшущие человечки. Шаман в ветвисторогом уборе вознес круг охристого бубна над головой. Утренние лучи осветили круг, и он засиял, как глиняный лик обожженного солнца. Ярко-красный хоровод праотцев медленно начал осуохай войны. Их славные имена вспомнят сегодня. Звездные глаза древних героев будут наблюдать за битвой с Круга Воителя.

Не у одного молниеносного сбудется нынче пророчество последнего испытания в священной пещере. Хозяйки Круга подадут знак, и забьются громовые табыки. И те, в чьих сердцах стонет горе Земли, воочию увидят Ёлю, которая не гуляет по безлюдью.

* * *

Ясная заря прочила погожий день, когда Вторая Хозяйка сказала:

– Добро.

Третья Хозяйка взмахнула белым ровдужным платом. На Пятнистой горе и по правую руку на утесе у Большой Реки забили военные табыки. Третий, доставленный и натянутый на Каменном Пальце самим главным жрецом, загремел на всю долину и шире.

Табыки громыхали нарастающей грозой, отчаянно колотились в небесную твердь: «Слышите, боги?!» Потоки звуков неслись из одного края неба в другой.

Это был созыв на великую битву, еще не сама она, а в неприятельском стане уже началась паника! Дозорные Элен с удивлением взирали сверху, как враги, не успев облачиться в доспехи, кинулись кто куда… Но не воинственный гром был тому виной.

Стреноженные животные паслись ночью на лугу. Маловатый, он не вместил весь армейский табун, поэтому противники опрометчиво пустили на марь остальных лошадей без пут, дабы ноги в кочках не пообломали.

Грохотом табыков не устрашить боевых скакунов, привычны они и к громким звукам сражения. Но как было не испугаться чьих-то клыков, что внезапно заляскали не где-нибудь, а за спиной?! Кони бросились наутек. Напрасно вражьи вояки ловили безудержных, теряя на бегу едва вздетое снаряженье.

Подростки стучали в натянутые кожи разными по величине колотушками. Хорошо усвоили знаки почтенных старух. Третья Хозяйка плавно повела платом из стороны в сторону. Табык на Пятнистой горе зарокотал ровным, не шумным приливом, и приглушилось эхо. Стало слышно, как гремят и стрекочут облавные трещотки, привязанные к хвостам обезумевших коней. Часть табуна не далась в руки хозяевам, унеслась далеко. Клацающий у крупов ужас гнал животных в чащи Великого леса… А по полю с быстротою спущенной тетивы летел не то человек, не то вихрь. За ним галопом мчались два всадника. Молнии-стрелы, визжа, вжикали мимо! Вихрь-человек взвился к подножию горы с воротами. Они приоткрылись на миг и захлопнулись.

– Ай да бегун, – ухмыльнулся в усы багалык Бэргэн. – Поймают ли бывшие конники к завтрему скакунов? Тяжко им будет… Не зря говорят: пешему с всадником не по пути!

Не обмануло бегуна Сюрюка умудренное в состязаньях чутье. Пригодилось умение летучих ног побеждать лошадиную прыть. Безупречно сросшаяся рука не посрамила джогур костоправа Абрыра. Как нельзя вовремя явилась на ум Сюрюку сумасбродная выходка озорных близнецов Силиса, о которой знала вся Элен, и поселенцы не раз вспоминали с улыбкой. Впору пришлась проделка с трещотками.

Мелькнул белый плат, табыки зазвучали еще тише. Выжидающе замерло построенное ытыком войско. Но вот кверху поднялась серая пыль и загрязнила небо. Шагали, бежали, скакали на конях враги…

Они надвигались не одной широкой линией, а поясом в несколько глубоких колонн, сплоченных бок о бок и ссуженных в последних рядах. Нога шла в ногу, плечо прикасалось к плечу. Уверенно выступали шеренги. Было заметно, что здесь искушенные в битвах бойцы скопились в главном ядре и хвосте. Войско остановилось чуть дальше полета стрелы.

– Эй, молниеносные! – выкрикнул заносчивый голос. – Сегодня порвутся поводья на ваших вертлюжных хребтах!

– Поклонись трем моим теням, не имеющий ни одной на Орто! – насмешливо ответил Быгдай.

Бой всегда вскипает из уничижительной ругани, как из искр кремня вспыхивает пламень костра. Так и вскипает брань…

– Выпущу тебе кишки – пусть сожрут их твои вечно голодные тени!

– Где ваши резвые мерины, горемычные витязи?

– Жареные куски мяса на древках наших стрел!!!

– Живым оставлю, впрягу в ярмо, любимым бычком будешь – гордись!

– Сам телок с готовым на морде зигзагом-клеймом!

– Станет силой моей твоя сладкая печень!..

– Йокуды-саха! Йокудам – Ёлю! – кричали чужаки.

Разогрелись луженые глотки, щеки исхлестало жгучей крапивою слов. Истек бранный лай, и вновь загремели табыки. От дикого шума едва не треснуло пешее небо!

Воины саха, исступленно выкликая имена прославленных предков, превозносили их подвиги. Одуллары пронзительным свистом будили души прадедов в Стране теней. Тонготские сонинги во все горло орали хвалебную геройскую песнь. Луорабе приплясывали, что есть мочи извлекая из носа и живота зловещий рык моря. Показывая врагам непристойные жесты, покатывались от хохота шаялы и хориту. Ньгамендри ревели и рявкали, как родичи их медведи. Волками выли барлоры…