Гранд удовлетворённо урчит. Вот же… грубых слов на него не хватает! Ему хотелось, чтобы я помогла, чтобы позаботилась. Он настолько не в себе, что нет смысла охотиться за диагнозом. Это неизлечимо.

– Сможешь проглотить таблетки или растолочь в порошок? – опускаюсь на пол, подавая ему стакан воды.

– У тебя на правой лопатке родинка.

– Гранд, не неси пургу, отвечай на вопрос!

– Она солоноватая на вкус.

– А таблетки горькие. Ты сможешь их проглотить?

– Твои волосы пахнут черёмухой. Я не знаю, как пахнет черёмуха, но мне кажется, что твои волосы ею пахнут. Я просто хочу сказать слово «черёмуха». Черёмуха-черёмуха-черёмуха.

Полный капец.

– Гранд, у тебя болит голова?

– Черёмуха.

– Вот, возьми две таблетки!

– Болит.

Помогаю ему приподняться. Он разжёвывает таблетки, не морщась. Запивает.

– Нафталин. Черёмуха. Алёна, у тебя очень гладкие ноги.

– Спасибо. А теперь скажи, что болит…

– И вообще кожа нежная везде.

Тянется к моей ноге, проводит по ней ладонью и урчит. Хочется прибить мужика, а стыдно.

– Я делаю депиляцию воском. Напишу адрес салона, они с радостью тебя обслужат.

Гранд засмеялся, значит, хоть шутки понимает, но тут же замотал головой.

– Я не хочу, чтобы ко мне прикасались! – говорит категорично. – Только ты! Ты можешь ко мне прикасаться! – говорит таким тоном, словно делает мне несусветное одолжение.

И как на такой бред ответишь?

– Почему ты молчишь? – тут же требует, заглядывая мне в глаза.

– Я онемела от восторга.

– Ты всё время остришь, Алёна! – а это похоже на упрёк.

– Гранд, умоляю тебя, помолчи, а? Ты бредишь! Только сначала ответь: у тебя голова болит сильнее, чем вчера?

– Я не умру, я в порядке. Ты должна была знать, что я буду за тебя бороться, даже если я иногда веду себя как последний зас+анец.

– Неужели?

– Я смогу тебя защитить. Ты вернёшься домой. К бабушке.

– Отличный план! Приступай! А лучше помолчи, пока тебе не полегчает. Ты и так уже наговорил всякой фигни.

– Я больше никогда тебя не потревожу.

– Ты тревожишь меня в данный момент! Ляг в постель и постарайся заснуть!

Гранд с трудом поднялся на ноги. Доковылял до постели и рухнул на неё. Рухнул, но не заткнулся.

– Когда ты нашла меня на стоянке, я был жив?

– Не… не знаю.

– Джейк сказал правду, что я захлебнулся кровью?

– Ты лежал лицом в луже… кровь и вода.

– Посинел?

– Похитители разбили фонари, было плохо видно. Ты не дышал, и пульса не было… или совсем слабый. Но после искусственного дыхания…

– В Англии на некоторых фонарях специальная металлическая сетка, чтобы не разбили, – вдруг встрял Гранд, будто и не слушал меня вовсе. – А есть ещё особый дизайн…

Его понесло. Прошло минут пять, а он всё ещё рассуждал о светодиодных лампах. Бедняга совсем плох.

– Алёна, скажи, они к тебе прикоснулись? – внезапно сменил тему.

В ответ я выругалась. Искусно, даже вычурно. У Гранда научилась, между прочим. Стажировка в Англии не проходит зря, моё резюме поместят в Книгу Рекордов Гиннесса.

Потом я закрыла глаза и принялась считать овец, стриженых, тощих, грязных, с клеймом на боку. Другие на ум не приходят.

***

Когда я проснулась, Гранда в комнате не было. Меня накрыли одеялом, обломки мебели свалены в углу, на кровати свежее бельё. Не верится, что я так глубоко спала и пропустила генеральную уборку.

Дверь открылась так внезапно, что я вскрикнула.

– Я принёс завтрак!

Гранд сказал это так гордо, словно сам не только сварил, но и снёс яйца. Добытчик!

Неужели у этого кота нашлась и десятая жизнь?

Он небритый, но свежий после душа, одет в футболку и джинсы. Осмелюсь ли я поверить, что переговоры с Джейком прошли удачно? Не сомневаюсь, что вчерашним спасением я обязана Гранду, но думать об этом не хочу. И не могу. Я перегорела как лампочка, эмоции и силы на нуле.

Мне душно, тошно в замкнутом пространстве. Поднимаю с пола чужую помаду, ярко-розовую, пахнущую карамелью. Подхожу к заколоченному окну и вывожу на доске формулы. Бензольные кольца, гидроксильные группы, эфиры, полимерные цепочки…

Гранд следит за мной.

– Я узнал только салициловую кислоту.

– Эти вещества используют в косметике. Я хочу домой.

Он шагает ко мне, но останавливается. Шатается, бледный до синевы, от него всё ещё идёт жар.

– Осталось потерпеть совсем недолго, и нас отпустят.

Я отворачиваюсь, потому что в моих глазах надежда. В прошлый раз, когда я позволила Гранду увидеть мою надежду, он отымел меня во всех смыслах.

– Лоренс делает всё возможное. Это давняя, запутанная игра, и мы увязли в ней. – Гранд ловит мой взгляд, но я снова отворачиваюсь. – Люкас поднял тревогу на фестивале. Решив, что я тебя похитил, он позвонил в компанию и сразу вышел на Лоренса. К тому времени тот уже знал о похищении. Лоренс уговорил Люка не обращаться в полицию и воспользовался показаниями Тиль, чтобы замять ситуацию с розыском и не вызвать подозрений. Поэтому считается, что мы с тобой сбежали вместе.

От удивления я выронила помаду.

– Ты не собираешься сообщать в полицию о похищении?!

– Нет.

– Но нам угрожают, тебя чуть не убили… Гранд, ты снова бредишь?

Он медленно поднял руку, поднося её к моему лицу. Я отодвинулась, и его пальцы застыли в миллиметре от моего подбородка.

– Поверь мне, Бертрам не останется безнаказанным. А полиция тебя только задержит. Ты вернёшься в Россию, так какая разница, если считают, что мы провели несколько дней вместе? Ты улетишь домой, а я…

Выразительно дёрнул бровями.

– Устроишь им Армагеддон?

– Нет. Шум и гам разводят только в боевиках. Самая эффективная месть проходит тихо.

Да, я знаю. На ковре в шикарном кабинете на пятнадцатом этаже. Тихо, чтобы не вызвать подозрения у бухгалтеров.

– Гранд, ты ненормальный.

– Я смогу тебя защитить.

– Так же, как защитил себя? И твой так называемый советник по безопасности тоже не спец.

Гранд поморщился.

– Лоренс мой партнёр по бизнесу. У него хорошие связи в полиции и вне, но он мне не нянька.