– Ты самый мстительный и неадекватный мужчина из всех, кого я встречала. Держись за меня и двигай свою задницу вперёд! Без тебя я никуда не пойду!

– Упрямая дура!

– Злобный сталкер!

Гранд прижался ко мне всем телом, провёл заросшим подбородком по моей щеке и выдохнул:

– Идиотка!

Не могу не согласиться, но это ничего не меняет.

– Ещё раз полезешь обниматься, и я использую пистолет по назначению! Либо остаёмся в комнате и держим Джейка в заложниках, либо выбираемся отсюда вместе!

– Насмотрелась боевиков, да? Мы попробуем выйти вместе, но если не получится, беги одна. Поняла?

– Как же ты меня достал, Гранд! – Вложила в его руку пистолет. – За оружие отвечаешь ты!

Гранд еле держится на ногах, поэтому мы в обнимку вываливаемся в коридор. В доме тихо.

Хочется опрометью кинуться вниз, но я следую указаниям Гранда и держусь за его спиной. С улицы раздаётся шум мотора, и я выдыхаю. Услышав борьбу наверху, остальные сбежали?

Мы спускаемся вниз. Уже видна подъездная дорога с одинокой чёрной машиной, когда на кухне хлопает дверь.

Гранд толкает меня к выходу и направляет пистолет в направлении звука.

– Уезжай! Быстро!

Я бегу.

Сознание буравит крохотная мысль. Малюсенькая, но важная: я не умею водить машину. Мама показывала, что и как, но после её смерти машину пришлось продать.

Вот сейчас и научусь водить, ведь давно собиралась.

Это мой шанс сбежать от Гранда, однако я останавливаюсь в дверях и угрожаю:

– Если ты не появишься на крыльце через минуту, то я протараню дом и перееду твою задницу машиной. Если кто-то тебя убьёт, это буду я! Понял?

Захлопнув входную дверь, несусь к машине. Из-за угла выбегают овчарки, и я яростно жму на кнопку ключа. Запрыгиваю в машину и… со звонким матом перелезаю через коробку передач. Само собой, села не с той стороны. Со мной надо трагикомедию снимать, а не боевик.

Завожу мотор, с этим всё просто – большая кнопка с красным кружком. Чуть ли не надпись: «Нажми меня!». В машине две педали, значит, это «автомат». Изрядно измываюсь над коробкой передач, пока не замечаю букву D. Drive. Поехали!

От страха мои движения слишком резкие, и, взревев, машина вылетает на газон, раскидывая гравий по окрестностям.

Со всех сил нажав на тормоз, я целую носом руль.

Подтверждено опытным путём: я не умею водить машину. Нажимаю на педаль газа и поворачиваю руль. Машина с рёвом несётся по кругу, вскапывая газон.

Где там Гранд прохлаждается? Он что, не слышит, что у меня проблемы посерьёзней, чем у него? Или не воспринял мои угрозы всерьёз?

Подъезжаю к входу. Это неразумное решение, потому что машину я не контролирую от слова совсем. Путаю педали, и внедорожник взбирается на ступени, сбивая горшки с цветами. Большая кадка накренилась, роняя синие соцветия на лобовое стекло.

Меня здесь запомнят.

Открывается дверь. Гранд пятится наружу и замирает, натолкнувшись на припаркованную на крыльце машину.

– Поехали! – командует. – Длинноволосый в столовой, окна выходят на другую сторону.

Перевалившись через ступени и обломки горшков, мы несёмся по подъездной дороге, то и дело съезжая на траву. Если машина «автомат», то водить не так уж и сложно, вот что я вам скажу. Одна проблема: каждое прикосновение к рулю мотает машину из стороны в сторону.

– Могу ли я поинтересоваться, что за хр+нь ты вытворяла около дома? – спрашивает Гранд с традиционной английской вежливостью, пышущей сарказмом.

– Оставила автограф на газоне.

Нажимаю на газ, и Гранда пришибает к сидению, да и меня тоже.

– Ты бы пристегнулся! – советую, стремительно несясь в сторону леса.

– Куда тебя несёт? Притормози!

– Пошёл ты! – поворачиваю руль, и, подпрыгнув на обочине, машина возвращается на дорогу. Почему, почему так сложно ехать прямо? Наверное, потому что дрожат руки.

– Алёна, у меня есть подозрение, что ты не умеешь водить.

– Что тебя не устраивает? Мы же едем!?

– Тормози! – заорал Гранд. – Дорога вон там, а это лес! Перестань крутить руль, как крышку от колы! Остановись, ты, исчадье Ада!

Хорошо, что он пристегнулся, потому что педаль тормоза тоже чувствительная, а у него и так с головой проблемы.

– Пересаживайся! – приправил крик руганью.

Мы быстро поменялись местами.

– Когда ты последний раз водила машину?

– В прошлой жизни.

Ещё доза ругани.

– По-моему, я отлично справилась. Даже догадалась, как завести мотор.

– О чём тут догадываться? Красная кнопка прямо перед носом. Ты же русская, а вам, русским, только бы на красную кнопку нажать! Могла бы сразу сказать, что не умеешь водить. Это же автомат, как можно не справиться?

– Я справилась!

– Я вслепую и без рук поведу лучше, чем ты!

– Давай проверим?

В нас кипит адреналин. Мы кричим и не можем остановиться, хотя уже выехали на оживлённую дорогу. Гранд сворачивает к придорожному ресторану, паркует машину в дальнем углу стоянки…

А дальше происходит нечто невероятное.

Не выключая мотор, он хватает меня за плечи и тянет на себя. Это настолько неожиданно, что я не сопротивляюсь. Ремень безопасности сползает, и я оказываюсь на четвереньках между сидениями. Гранд хватает меня в охапку и сжимает с такой силой, что трещат рёбра.

– Ты сбрендил? – ору, пытаясь вырваться.

В ответ он сжимает сильнее, беспорядочно водит руками по моему телу и издаёт странные гортанные звуки.

На любую попытку вырваться он отвечает животным рёвом и сильнее сжимает объятия.

– Отпусти меня! – Только хрип в ответ. Гранд трётся щекой о мои волосы и тяжело дышит. – Когда надоест рычать, объясни мне, что ты вытворяешь! – требую, пытаясь высвободиться. Откуда у него силы-то взялись?

Гранд резко отпускает меня и отворачивается к окну.

Я стою на четвереньках между сидениями и в недоумении смотрю по сторонам. Если нас кто-то заметил или записали на камеры видеонаблюдения, то всё будет в лучших традициях моей жизни. Новый виток славы: известный финансист и русская недошпионка занимаются невесть чем в общественном месте.

– Пристегнись! – сухо требует Гранд, словно не он только что сходил с ума.

– Не мог бы ты объяснить своё поведение?

Гранд наклоняется ближе и кладёт ладонь на моё плечо.

– Ты в безопасности!

Это не объясняет его поведения, но я отвлекаюсь, смакуя слово «безопасность». Его смысл постепенно проникает в сознание, и в горле дрожит всхлип.