– Это заметно!

Гранд поджал губы, но простил мне эту шпильку.

– Я никогда ничего не обещаю и никогда ни о чём не прошу, – перевёл тему. – Я уже нарушил первое правило, сейчас нарушу и второе. Я кое о чём тебя попрошу.

– О почке?

– Доверься мне!

– Лучше возьми почку, это намного дешевле и легче. Что с тобой случилось, пока я была внизу с Джейком? Философское прозрение? Обострение совести? Ты не собирался выполнять условия Джейка, отпустил меня с ним, а потом…

– Я тебя не отпускал. Ты даже… – Гранд вздохнул, его дыхание сбилось. – Ты даже не допустила возможности, что я стану тебя защищать, да? Ты встала и пошла, даже не оглянулась.

Похоже, он считал нашу ненависть азартной игрой и только вчера понял, что я не играю. Что я не жду от него ничего хорошего.

В его взгляде боль, ранимость, совершенно ему не свойственная. И надежда… он хочет поверить в фантастическое допущение, что я ему доверяю. Надеется на обратимость моего вердикта.

Что ж…

Пусть сделает так, чтобы нас освободили. Пусть отправит меня домой.

А ещё пусть не уходит из нашей комнаты без предупреждения, заставляя меня думать о плохом. О том, что ему снова причинили вред. Или о том, что он спасся и оставил меня одну.

– Я позабочусь о тебе, Алёна. Мы выберемся отсюда, и ты будешь свободна. Если хочешь, я сам отвезу тебя в Россию, к бабушке. Я помогу тебе со всем справиться, мы поговорим с Люкасом, с твоими фанатами и друзьями…

– Гранд!

– Что? – прищурился, ожидая удара.

– Сгинь! – воскликнула в сердцах.

***

Я сломалась, остановилась как старые механические часы. Гранду стало лучше, и мои защитные силы, работавшие на двоих, иссякли. До здоровья Александру как до луны, но упрямство – великая панацея. Он весь день доказывал, что я слабее и нуждаюсь в его заботе.

Больше всего меня раздражает то, что он прав.

Когда перед сном я вышла из душа, началась очередная пытка – Гранд пытался уложить меня в кровать, а не на пол. Сейчас мне труднее, чем было в первый день похищения. Тогда он был слаб, нуждался во мне, и я была рядом. А теперь я хочу от него отгородиться. Поэтому, оттолкнув Гранда, я устроилась в углу.

– Умри, Гранд! – пробурчала сонно.

Спала я на удивление крепко. Проснулась в постели, упрямый Гранд перетащил меня туда. Наверное, пару раз уронил или волок за ногу, ударяя головой о мебель, поэтому я так глубоко и спала.

Кстати, где он? Страх холодными струйками побежал по спине.

Прислушалась к его дыханию – он на полу рядом с кроватью. Наощупь нашла его лоб. Горит.

И не спит, потому как схватил меня за запястье, и я чуть не грохнулась на него сверху.

– Что случилось? – сел, удерживая меня за руку.

– Ты горишь!

– Я не только горел, но и спал, а ты меня разбудила! – ворчит.

– Почему у тебя опять поднялась температура?

– Она тебе что, мешает? Не трогай меня, и не будет температуры.

– Голова болит?

– Немного.

Изумляю себя следующим вопросом.

– Гранд, ты ведь не умрёшь, правда?

Он помолчал, потом сжал мою руку и погладил запястье большим пальцем.

– Ты испугалась, что меня нет рядом? – спросил тихо.

Да, испугалась, но не признаюсь в этом даже под угрозой смерти.

Гранд погладил мои пальцы.

– Ничего не бойся! Лоренс знает, что ты здесь. Если я умру, он тебя вытащит.

– В таком случае можешь умирать! – я выдернула руку и отвернулась.

– Спасибо, я как раз ждал твоего разрешения!

– Прими жаропонижающее, а? От тебя в комнате жарко.

Гранд включил свет в ванной и принял лекарство.

– Я неплохо себя чувствую, только озноб и мышцы болят. Голова уже лучше, рана, кажется, затянулась… не видно в зеркале…

Вздохнув, я зашла следом, чтобы осмотреть его голову. Он прав, рана затягивается.

– М-да… вот ты опозоришься! – усмехнулась. – Пережил нападение, черепно-мозговую травму, восстановился без медицинской помощи, а потом сдох от простуды.

– Это не простуда! – дёрнулся Гранд.

– Представляешь, какой позор: весь мир узнает, что великий Александр Гранд умер от насморка.

– У меня нет насморка! Да и вообще, я отлично себя чувствую.

– Конечно! Завтра утром отправимся на пробежку.

– Я в порядке, а вот тебе надо выспаться. Ты устала и плохо выглядишь.

– Зато ты завидный красавец!

– Голова болит?

– От твоей навязчивости, да.

– Сейчас примем лекарство… подожди секунду, я сполосну стакан!

– Гранд!

– Что?

– Пожалуйста, прошу тебя… – начала жалобно. Подошла так близко, что он моргнул от удивления.

– Да… чего ты хочешь? – у бедняги аж голос дрогнул. Ну, точно, умом тронулся! Настолько невыносимо было от меня зависеть, что теперь третирует меня своей заботой.

– Выпрыгни в окно! – прошептала ему на ухо и вышла из ванной.

Я легла обратно в постель. Раз уж спала в ней, то теперь нет смысла выкаблучиваться. Лежу и удивляюсь, как же мы с Грандом похожи! Мы поменялись ролями: я отталкиваю его помощь и не признаю свою слабость. А он настаивает.

Гранд устроился на полу, кряхтит, пыхтит. Напрашивается на приглашение в постель, не иначе.

– Если хочешь перебраться на кровать, я не возражаю.

Не стану врать, что он подпрыгнул, но движение было достаточно резким.

– А ты?

– А я лягу на пол.

Гранд выругался и лёг обратно.

– Спи, Алёна! Не думай о плохом и спи. Я вытащу нас отсюда.

– Почему Лоренс до сих пор нас не нашёл?

– Он делает всё возможное, но на это требуется время.

– Ты можешь сказать, какое преступление совершил Бертрам?

– Инсайдерская торговля.

– Когда нас отпустят, ты можешь заявить в полицию.

– Могу, но я этого не сделаю, и Бертрам об этом знает. Мы все повязаны в этой игре. Я предупредил тебя о том, что я за человек.

– Ты что, помнишь наш ночной разговор? Про черёмуху и нафталин? И родинку на моей лопатке?

– Я рассказал тебе про родинку? – Гранд сел, и его вопрос прозвучал совсем рядом.

– Извини, конечно, но это не секретная и не инсайдерская информация. Родинка, вообще-то, моя, поэтому я о ней осведомлена.