— Было кое-что, — после паузы произнес он. — Пару раз мне казалось, что в замке, кроме гостей, есть кто-то еще.

— Кто?

Я удивленно уставилась на духовика.

— Не знаю, — с сожалением ответил тот и развел руками. — Я не понял. А может, и правда показалось.

— А тетушка Амброуз тоже его чувствовала?

— Нет. И она сказала, чтобы я не выдумывал, — вздохнул Оллилен и ковырнул носком башмака лежащие на столике перчатки.

— Да, так я ему и сказала, — подтвердила появившаяся в спальне духовица. — А то этому бездельнику только бы от работы отлынивать, любой предлог придумает, лишь бы свои обязанности не исполнять. Ох и разленился он в столице! Так и знала, что нельзя его без надзора оставлять. Лентяй лентяем вернулся.

— Тетушка, ну что вы опять начинаете? — Обиженно спросил Олли. — Я, между прочим, ни днем, ни ночью не сплю, похудел вон даже.

— Ничего. Тебе полезно, — отрезала духовица, а я улыбнулась. — А то скоро в подпространстве замка не поместишься.

— Ну ладно вам, тетушка Амброуз. Олли очень старается. Вы мне лучше скажите, охрана сейчас где?

— Так где ж им быть? У спальни вашей толкутся. Один, правда, у домика остался, все следы ищет, не верит, что бочки сами покатились. Ну да пускай ищет, — усмехнулась духовица. — Лишь бы каждый из них при деле был. Хозяйка, я тут спросить хотела, у нас на чердаке люлька есть. Крепкая, дубовая, красивая такая, вся в узорчиках резных и цветами расписана. Вот, думаю, может, вы бы велели в детскую ее перенести? Да и вообще, не мешало бы проверить, что там и как.

Тетушка Амброуз сложила натруженные руки на животе и уставилась на меня преданным взглядом.

— А то не хочется потом впопыхах все делать. Как время подойдет, значит.

— Тетушка Амброуз, о чем вы? Какое время?

— О детках я, хозяйка. Вот, думаю, надо бы подготовиться заранее, а то, мало ли что?

Духовица улыбнулась, и в ее прозрачных голубых глазах мелькнула хитринка, а до меня только сейчас дошло, о чем она толкует. И щеки сами собой покраснели.

— Тетушка Амброуз, думаю, пока рано говорить о детях. И колыбель переносить не стоит, зачем ей без дела стоять?

— Это да, это да, — вроде бы согласилась со мной духовица, но по ее тону было понятно, что она осталась при своем мнение.

— Но вот детские подготовить — это хорошая идея. Тем более что в Рендолле скоро появятся двое очаровательных малышей.

— Двое?

Тетушка Амброуз подалась вперед.

— Да. Мальчик и девочка, пяти и семи лет.

— Опять эти твои? — Вмешался в нашу беседу Олли. — Вот так и знал, что от мелких спиногрызов так легко не избавиться!

Он обиженно надулся и снова ковырнул носком башмака перчатки.

— Олли, у «этих» есть имена — Эльза и Карл, — отодвинув перчатки подальше, сказала духовику. — И они нуждаются в тепле и заботе. Так что советую тебе изменить свое поведение, потому что я не потерплю дурного отношения к детям.

— Хозяйка, вы даже не переживайте! — Всполошилась тетушка Амброуз. — Мы деточек не обидим! Ах ты ж ложки-поварешки, настоящие дети! Здесь, в Рендолле!

Она всплеснула руками и едва не расплакалась.

— Ох, наконец-то! Неужто дожили? Оллилен, ты слышишь? Настоящие живые дети!

— Да слышу я, слышу, — недовольно проворчал духовик, и кончик его длинного носа обиженно дернулся. — Опять хозяйка с ними носиться будет, как наседка с цыплятами, — еле слышно добавил он и бросил на меня ревнивый взгляд.

Я хотела успокоить Олли, но не успела. Дверь открылась, и в спальню вошел Рольф. И духовики мгновенно испарились.

— Все в порядке?

Я посмотрела на мужа, пытаясь прочитать ответ по его лицу прежде, чем он его озвучит.

— Никаких новых прорывов нет, — как-то слишком быстро ответил муж.

— Рольф? Ты ничего от меня не скрываешь?

— Разумеется, нет, дорогая, — уже более спокойно подтвердил муж и, не давая мне продолжить расспросы, добавил: — Идем спать, Софи. До утра осталось пару часов, надо хоть немного отдохнуть.

Рольф обнял меня и уткнулся в мои волосы.

— Обожаю твой запах. Ты пахнешь весной и лимонными кексами, — прошептал он.

— Значит, я угадала, и ты действительно любишь лимонные кексы?

— Да. Но до твоего прихода в мой дом я успел об этом забыть.

Муж потянул меня к постели.

— Темной ночи, Софи, — укрывая в своих руках, прошептал он. Вскоре его дыхание замедлилось, и он уснул.

А я лежала, перебирала в памяти события последних дней и пыталась понять, что же мы упускаем и где искать таинственного убийцу. А еще думала о том, что Рольф все же что-то скрывает.

Глава 7

Утро вползло в комнату серым рассветом, потеснив бессонную ночь. Я так и не смогла уснуть и тихонько, чтобы не разбудить мужа, поднялась с постели и быстро привела себя в порядок. А потом выскользнула из спальни, торопясь проверить одну идею, которая пришла мне в голову за время бессонных рассуждений.

Я спустилась в библиотеку и отыскала шкаф со старыми семейными фолиантами Стейнов. Тут были собраны сведения о Разломе, легенды, связанные с Рендоллом, книги по истории рода и рукописи, в которых описывались те дни, когда на землях Дартштейна свирепствовали эри.

Взгляд выхватил из множества потертых обложек одну, на которой было написано: «Сказания и легенды замка Рендолл».

Я сняла книгу с полки и устроилась в кресле у окна, погрузившись в чтение. Меня интересовала легенда о гроте, ведущем к Разлому. И я почти сразу на нее наткнулась.

«Собрались дартские маги и запечатали Разлом силою магической, — вились чуть вытянутые рукописные буквы. — И заложили ведущий к нему ход печатью, чтобы ни одна живая душа не смогла проникнуть к источнику зла — ни с той стороны, ни с этой. И произнесли каждый свое заклинание, скрепляющее печать. Да только один из магов не завершил заклинание и умер, и теперь несколько дней в году, когда озеро разливается черной водой, слабеет печать, и можно найти вход в то подземелье…»

Я оторвалась от книги и задумалась. Все последние дни вода в озере была черной. Выходит, печать ослабела? И можно найти ход, ведущий к Разлому? А что, если кристалл находится именно там? Но где искать сам подземный вход?

Я потерла зачесавшееся запястье. А потом перевела на него взгляд и нахмурилась. Цветочек выглядел как-то иначе. Больше? Ну да, у него появились парочка новых бутонов. Да и стебель стал шире, и лепестки ярче. Теперь они охватывали запястье с двух сторон, окольцовывая всю руку. Странно.

— И что это значит? — Тихо спросила вслух и провела пальцами по тонким стебелькам, но цветок словно затаился, никак не реагируя ни на слова, ни на прикосновения. — Что ж, как хочешь. В следующий раз, когда надумаешь поговорить, я тоже сделаю вид, что тебя не слышу. А ведь мог бы подсказать, где искать этот ресов кристалл…