– А, ну да, – выбросила из головы непонятные слова амазонка. – Да еще и волхву потом досталось. Хотя этому за дело. Чего он меня за ляжки хватал?

– А он хватал? – округлила глаза Леля.

– Да кто ж ему позволит? – гордо подбоченилась Рисса. – Но явно мечтал, по глазам это видела.

Я наступила степной княжне на ногу, и та не стала продолжать тему.

– Прощенья просим, – выступила вперед одна из девиц. – Негоже мы себя вели.

– Все хорошо, – кивнула я сразу и за себя, и за подружек.

– Вот! Я же говорила, что Маринка девка справная, зла не держит, – с удовлетворением воскликнула Рисса, так хлопнув меня по плечу, что я едва не села на пол.

На нескольких лицах отразилось настолько откровенное облегчение, что я насторожилась.

– Не держу я никакого зла. А вы что себе напридумывали?

– Ну как же. Ты же ведьма, – пожала широкими плечами Рисса. – Мало ли вдруг потом отомстить надумаешь.

– Не надумаю, – буркнула я, понимая, что оспаривать эпитет «ведьма» будет бесполезно.

– Вот и славно. Тогда пойдемте. Там Марфа уже бушует. Говорит, все в большой зал пошли, а невест, для которых все затевалось, нету.

Так плотной толпой мы и вышли из комнаты.

Надо отдать ведьме должное. С украшениями она постаралась на славу. Голые каменные стены укрыли красивыми гобеленами и стягами с изображением ворон. Факелами даже не пахло, вместо них откуда-то появились высокие подсвечники и здоровенные люстры. Правда, под потолком свечи не зажигали. Там в узорчатых тюрьмах из хрусталя висели светящиеся шары. Такие я уже видела и особо на диковинку не заглядывалась. Хотя кое-кто из невест пялился туда, разинув рот: ценных магических штуковин было слишком много. Похоже, на освещение спустили баснословные деньги.

– Нет, ты только глянь, – подпихнула меня под бок Леля. – Вот стерва-то.

Я перевела взгляд туда, куда степная княжна тыкала пальцем, и тоже слегка опешила. В конце зала на возвышении стояли стулья, сильно смахивающие на два трона. Больше в обозримом пространстве даже жалкой табуреточки не наблюдалось.

Стайка невест в недоумении остановилась посреди зала: куда отходить, где стоять, было непонятно. А следом за нами уже входили обитатели замка. Знатные воины, женщины в своих лучших сарафанах, старики. И всем им было совершенно некуда присесть.

– Что-то будет… – протянула Василиса, оглянувшись.

– Точно, – не могла не согласиться я.

В этот момент открылась неприметная дверца за тронами, и в зал вошел сам Ворон, поддерживая под локоток расфуфыренную Луизку.

– Ишь ты, – присвистнула степная княжна. – А что это она только полплатья надела? Костра-то ни одного нет. Замерзнет.

Я прыснула одновременно с Василисой. Несмотря на все усилия, Луиза действительно смотрелась здесь инородным телом. До невообразимого затянутая в корсет, в платье с открытыми плечами и таким глубоким декольте, что казалось, грудь вот-вот вывалится на свободу, она выглядела до предела гордо и так же глупо. И не только она.

Ворон почему-то смотрел исключительно на ведьму. Потому не сразу заметил недовольство гостей. Скользнув коротким взглядом по собравшимся, он громко проговорил:

– Добро пожаловать, гости дорогие. Садитесь, ешьте, пейте…

– На пол?! – резко отозвался волхв, выходя вперед.

– Что? – Ворон вздрогнул, словно только что очнувшись ото сна.

– Опять зачарованный, – прошептала мне в ухо Василиса.

Но я уже и сама видела тусклые, почти бесцветные глаза воина.

– Вот гадина, – с другой стороны рассерженной кошкой зашипела Леля. – Сделай что-нибудь!

– Да что я сделаю, – огрызнулась я. – Прибью это ведьму, что ли?

– Хорошая мысль, – согласилась Леля и принялась засучивать рукава.

– Что? – спохватилась я. – Стой! Куда!

Вдвоем с Василисой мы кое-как угомонили разошедшуюся Лельку и задвинули поглубже в толпу. А волхв тем временем продолжал.

– Так нам на пол садиться, господин дорогой? – обманчиво мягким тоном спросил он. – А пить-есть что прикажешь, хозяин радушный?

Губы Ворона шевельнулись. «Что за?..» – прочитала я это движение и злорадно оскалилась. «А вот будешь знать, как заморским ведьмам доверять!»

Ворон с видимым усилием отцепил от себя когтистую лапку Луизы и, снова тряхнув головой, приказал:

– Лавки принесите! И яства разные для гостей!

Загремели лавками слуги, расставляя их у стен, засуетились служанки, накрывая пушистыми мехами. Но первое впечатление уже было испорчено. Я видела, как хмурятся седые воины, как отводят глаза молодые, не желая смотреть на командира.

«Совсем задурила его ведьма заморская», – проворчал кто-то у меня за спиной.

«А что, все по-европейски, – мысленно ответила я ему. – Король и королева сидят, а подданным сидеть не положено. Вот только Луизка не королева, а Ворон с такими праздниками скоро и князем быть перестанет».

– То-то и оно, – тихо ответил на мои мысли волхв, и я поняла, что умудрилась высказаться вслух. – А вы мне никак на его истинную невесту указать не желаете.

– Можно подумать, она что-то изменит, – буркнула я, обругав собственную несдержанность. – Ворон ваш только свою Луизку и видит.

– Настоящая избранница любой наведенный морок развеет, – отозвался старик.

– Если ее раньше Луизка по ветру не развеет за такую попытку, – огрызнулась я.

Но волхв меня уже не слышал. Он широким шагом шел к возвышению, где сидел мрачный Ворон. Ведьма снова повисла у него на локте, и воин, казалось, вовсе потерял связь с реальностью.

Где-то на верхней галерее заиграла музыка. Не вальс, а какие-то народные мотивы. Ошарашенные холодным приемом гости постепенно принялись переговариваться. В зале повис мерный, какой-то недобрый гул, ничего общего не имеющий ни с балом, ни даже с простым праздником.

Старик что-то втолковывал Ворону, но тот никак не реагировал. Я скользнула быстрым взглядом по людям, но увидела только злые глаза и сжатые кулаки. А еще почему-то страшно довольную рожу Луизки.

«Да она же именно этого и добивалась! – дошло до меня. – Вот этой всеобщей злости. Но зачем?»

Я поискала Горислава. Тот сидел прямо напротив меня, бледный, со сжатыми кулаками. Мне даже показалось, что вижу мелкие бисеринки пота у него на висках.

Вдруг воины стали подниматься. Сначала встал один седоусый великан, за ним еще один. Волхв метнул обеспокоенный взгляд в их сторону и зашептал что-то вдвое усерднее. Тут же вскочил Горислав, шаря на боку в поисках несуществующего меча.

«Грядет бунт!» – осознала я и тоже поднялась.

– Господа! Мы же на бал пришли? Где танцы? – с широкой улыбкой, словно невзначай, поинтересовалась я. – Мы хотим вальс! Да, девочки?