из беды. В итоге писатель остановился на том, что орки начали ссориться по поводу захваченных вещей, подрались и перебили друг друга. И все это на глазах у Сэма, который нашел Фродо — и сделал это с помощью песни. Эту идею писатель почерпнул в одной из легенд о Ричарде Львиное Сердце, где короля берет в плен герцог Австрии. Менестрель Блондель пытается найти его и приходит к замку, где держат единственного заключенного. «Блондель сел прямо у окна замка… и запел на французском языке песню, которую они с королем Ричардом когда-то сочинили вместе. Король услышал ее и понял, что его менестрель рядом. Когда песня оборвалась на середине, он подхватил ее и допел».

Песни во «Властелине колец» выполняют много функций: они сопровождают путешественников и рассказывают об истории, они бывают жалобными элегиями и веселой бессмыслицей, они превращаются в оружие, как боевые гимны, и, как в данном случае, спасают погибающего.

◆

Затем хоббиты спускаются на равнины Мордора и волей-неволей превращаются в исследователей этой похожей на ад страны. Толкин посмотрел на регион глазом реалиста, описал его географию и инфраструктуру и попутно уделил пристальное внимание датам, расстояниям, снабжению водой и провиантом. Земля тьмы благодаря этому не кажется плодом безумного воображения: в ней есть дороги и емкости с водой для перемещения отрядов, есть лагеря орков. По мере приближения к Роковой горе местность выглядит кошмарно осязаемой. Оттуда, однако, возврата нет: запасы пищи и воды подошли к концу.

На тот момент план Толкина заключался в том, что Фродо пойдет на Роковую гору в одиночку. Его будет преследовать Голлум, а Сэм, которому до этого Голлум подставил подножку, останется на склонах горы со сломанной ногой. Оказавшись в Огненных Палатах, Фродо не может завершить свою миссию. Голлум нападает на него и отбирает Кольцо, но тут появляется Сэм. Он борется с Голлумом, и оба падают в Роковую расселину. Дальше эта идея получила развитие. Саурон искушает Фродо, предлагая ему долю своей власти. Тот сначала в нерешительности «замирает между сопротивлением и согласием, а потом решает оставить Кольцо себе и стать „Королем королей“, сочинять „великие поэмы“ и петь „великие песни“, чтобы „расцвела вся земля“». Подоспевший Голлум рушит эту иллюзию. Вырывая Кольцо, он ломает Фродо палец и начинает победно скакать, но тут подкрадывается Сэм и сталкивает его с края пропасти. Потом Толкин подумал, что, может быть, Голлуму следует раскаяться и покончить с собой в огне вместе с Кольцом, — немного похоже на чудовище Виктора Франкенштейна, которое принесло себя в жертву в мерзлых пустошах. После этого, что странно, перед Фродо является призрак Кольца. «Здесь приходит конец всем нам», — шепчет он, но Фродо и Сэм бегут, их спасают орлы. Толкин несколько раз прорабатывал эту идею, упуская из виду важный момент: чтобы Голлум забрал Кольцо, он должен увидеть Фродо или хотя бы четко представлять, где хоббит находится. Тем не менее последовательность событий прояснилась, и после ряда пересмотров сцена оформилась окончательно[79].

Особенно существенным дополнением, включенным, видимо, в одну из последних редакций, можно считать то, что Фродо заявляет свои права на Кольцо. До этого писатель сосредоточивался на том, что Фродо просто не сможет выбросить Кольцо. Строка «Я не могу сделать то, для чего пришел» становится куда более зловещей: «Я не сделаю того, для чего пришел». Фродо не выполняет задачу не от усталости или неспособности действовать перед лицом чудовищных сил, а по собственной свободной воле, пусть ее и поколебало Кольцо[80].

Кольцо уничтожено, хоббиты спасены и воссоединяются в Минас-Тирите с шестью своими попутчиками, а Толкин даже на этом этапе продолжает обдумывать и пересматривать текст. Был вырезан трогательный момент, когда Гэндальф надевает на руку Фродо, по обеим сторонам от утраченного пальца, два изящных кольца из митриля. Некоторые давние вопросы были решены прямо. Эовин, например, все-таки выживает и выходит замуж за Фарамира. Арвен в новой версии оказалась обручена с Арагорном, и несколько сцен, посвященных его коронации в Гондоре, были написаны без особых колебаний и дальнейших пересмотров.

Но неясности оставались. «Что с Широм?» — все еще размышляет Толкин. Когда по дороге домой путникам встречается впавший в нищету Саруман, еще нет представления о масштабе произошедших там перемен — в лучшем случае намек на некие вредные проказы тамошних хоббитов. Встреча с Саруманом была выписана тщательно, с географическими подробностями и датами — здесь Толкин настроился на скрупулезную точность, а окончательную форму этот эпизод обретет лишь во втором печатном издании 1966 года.

◆

Конец работы был не за горами, и, пока хоббиты шли домой из Ривенделла, Толкин быстро написал первый черновик об освобождении Шира. Многие аспекты этого варианта остались в итоговой версии — по крайней мере, до момента, когда четверых хоббитов загоняют в угол разбойники на ферме Коттона. Они с боем прорываются, и Фродо сразу наносит смертельный удар Шарки, а его товарищи убивают шестерых подельников и поднимают Шир. В первом черновике уже есть подробное описание первых шагов индустриализации, урбанизации и ненужной вырубки деревьев, но Праздничное дерево в Шире устояло, пусть и заброшено. Ярым поборником модернизации становится мельник Тед Сэндимен.

Затем Толкин передумал и посадил в Бэг Энде начальника по имени Шарки, хотя это еще не Саруман? Живший в доме хоббит-изменник Косимо (позже Лото) Саквилль-Бэггинс задушен. Фродо вызывает Шарки на дуэль и без особых усилий убивает его. Разбойники окончательно разбиты в битве при Байуотере. Потом последовательность событий стала обратной, а Шарки превратился в лицемерного Сарумана — в конце концов ему перерезает горло Змеиный Язык, что выглядит как подходящая месть. Можно сделать вывод, что Фродо в ранних черновиках совсем не такой, каким мы его знаем. Тот милосердный, не вынимающий меча хоббит, который в Мордоре отказался от любого применения оружия, появляется лишь к последним черновикам. Перо становится сильнее меча, и на заключительных страницах Фродо почти дописывает книгу Бильбо. Толкин примеряет разные заголовки и определяется с ними уже на стадии вычитки[81]. История завершена.

◆

Как и в «Хоббите», сентиментальное изображение Шира в конце книги намеренно рушится, однако во «Властелине колец» эта «десентиментализация» гораздо грубее и обнажает безжалостную жестокость — пусть и с некой долей остроумия, когда писатель высмеивает ширрифов, бравую самоуверенность Мерри и Пиппина и сардоническую месть Сарумана.

Возвращение домой становится особенно безрадостным для Сэма, а ведь он в ходе романа страдает больше всех, наблюдая, как растет отрешенность Фродо. Это смелый авторский ход: нарисовать идиллию, которая будет жить в памяти в самые мрачные моменты повествования, а потом самым черствым образом ее погубить, разбить надежды и чаяния любимых героев. Усугубляет дело сознательный уход Гэндальфа от ответственности. Он загадочно замечает, что улаживать проблемы в Шире