И так было каждый раз: нетерпеливое ожидание вечера приходило на смену горячим ночным ласкам, восторгу от физической близости, ее повторения, каждый раз нового, и по утрам.

Любовь к Кате как-то уживалась в Мите с желанием увидеться с Милой, о которой не раз заговаривала с ним Тамара. Она просто прожужжала ему все уши о ней в каждый его приход к родителям. Очень уж она хотела устроить их свидание. Митя скрыл от Кати, что увиделся с Милой. Ему хотелось, чтобы никто не знал об этом. Стыдился своего волнения, возвращения того состояния, когда потели руки и теплело в груди только от вида этой девушки.

— Говорят, ты недавно женился. — После обоюдных приветствий Мила улыбалась своей особенной улыбкой. Она мало изменилась, стала еще красивее. Казалось, никогда она не станет зрелой женщиной, останется такой же юной, с девичьей талией и нежным девичьим взглядом миндалевидных карих глаз. Была в ней особая изюминка, отличавшая ее от многочисленных крашеных блондинок и когда-то сводившая его с ума. Это был подвижное, только ей присущее движение верхней губы, которое придавало ее улыбке и манере говорить особенный шарм. Ох, умела она своей неотразимой внешностью производить впечатление на мужчин!

— Да, женился.

— И кто же сумел тебя окрутить?

Митя вспомнил, что именно такое выражение он слышал недавно из уст жены Кости. Это придало ему сил сопротивляться ее обаянию.

— Ты еще скажи — охмурить.

— Ох, забыла твое пристрастие к грамотной речи!

— Где тебя откопала моя сестра? Вроде бы не было у тебя желания меня видеть, пока я не женился.

— Не придавай значения своей персоне, чтобы объяснить мой приезд в Москву. А впрочем, чего скрывать — я хотела тебя увидеть. — Объяснила, что приехала ненадолго и скоро собирается обратно в Европу. Сейчас жила в Париже.

Не хотелось Мите оставаться с ней один на один. Пока шли с ней в ресторан, позвонил Косте. Тот нехотя приехал. Мила постаралась и его обаять.

Костя смотрел на Милу, и ему казалось странным, что раньше, когда они с Митей были юнцами, им нравилось быть с женщинами, которые блистали своей красотой и больше ничем особым не были отмечены. А сейчас им скучно в компании с Милой. Вернее, скучно ему. А вот Митя, он заметил, пристально наблюдал за ней, его занимали простенькие шутки, легкомысленная болтовня. И видел, как по-прежнему Митя ей нравится и как ему стало от этого веселее.

— Костя, это правда, что ты был женат на той, кого Митя выбрал себе в жены?

Да, она ступила на территорию, где ей не дозволено быть.

— Митя женился на той, от которой я был когда-то без ума. — Заметил, что Митя взглянул на него, стараясь скрыть удивление. — Есть женщины, которые мне и моему другу одинаково интересны. Знаешь чем?

Миле уже расхотелось говорить на эту тему. Чтобы два красивых мужика говорили в ее присутствии о других женщинах, которые им нравились, — нет уж, подвиньтесь!

— Да знаю я вас, интеллектуалов…

— Помнишь, Митя, как ты предложил своей будущей жене отказаться от роли Галатеи?

Мите понравилось предложение Кости поставить Милу на место за бестактный вопрос. Он сразу понял, что тот вспомнил его подробный рассказ об эпизоде в доме отдыха с импровизированным концертным номером Кати. Самому Мите этот эпизод запомнился так, будто он произошел совсем недавно. И Косте очень понравилась эта история как доказательство всегдашней готовности его друга к разного рода экспромтам. Смешинка в глазах Мити заиграла и на этот раз, когда он быстро, как в пинг-понге, подхватил вопрос, чтобы сделать ответ еще более непонятным для их собеседницы:

— Помню, потому что она доказала, что и я не гожусь на роль Хиггинса…

— Вы говорите о «Моей прекрасной леди»? Помню, как вы восхищались Одри Хёпберн…

Друзья переглянулись, и Костя был рад перевести разговор на кино, потому что здесь Мила могла хвастать своим познанием. Особенно ей интересны были темы «кто с кем» и «кто в чем», как шутили они давно над страстным увлечением Милы миром кино. К театру она была равнодушна.

Митя возвращался домой, размышляя над вопросом, так сможет ли он теперь преодолеть тягу к своей первой женщине, отнестись спокойно к этой своей, казалось бы, незабываемой любви. Еще памятно было то время, когда он с ума сходил от нее. И тут же задумался над фразой друга о том, что он, Костя, был без ума от Кати. Разве он об этом должен помнить? Значит, ради красного словца сказал? Чтобы дать Миле от ворот поворот? Что ж, классно это сделал…

Еще раз он встретился с Милой у Тамары, которая пригласила гостей, чтобы удовлетворить их любопытство в вопросе о том, какой же заграничной штучкой стала их прежняя знакомая. Главной же целью было пойти навстречу просьбе Милы оставить ее брата наедине с ней. Это было на руку Тамаре. А еще Мила попросила, если не познакомить ее с женой Мити, то дать возможность разглядеть ту, от которой был без ума сначала Костя, а теперь Митя.

Когда хитроумный план Милы удался с помощью Тамары и она смогла напомнить Мите о их былой страсти, Митя мягко отвел от себя ее жадные объятия и, не желая очень уж сильно обидеть ее, произнес:

— Милая Мила, я все помню, что было, и не надо мне напоминать об этом. Знаешь… я теперь не люблю банальные и пошлые ситуации.

Все понятно, решила Мила, но оставалось еще одно желание, не менее страстное, — увидеть жену бывшего любовника. По задумке Тамары, она появилась как бы невзначай в доме родителей, когда там оказался Митя с семьей. Тот даже зубами скрипнул, с негодованием поглядев на сестру. Пришлось соблюсти приличия, тем более что отец и особенно мать с большим интересом наблюдали прежнюю подругу сына, ожидали, как он поведет себя при знакомстве Милы и Кати.

Катя не была готова к тому, чтобы ее представили той, о которой так была наслышана. И после вежливого приветствия нашла глазами мужа — и не узнала его. Он не сделал никаких телодвижений, чтобы оказаться подле нее, и мрачно смотрел издали, разговаривая с зятем. Более того, Тамара подвела к Кате Санечку, чтобы Мила увидела несомненное его сходство с Костей. Мила от неожиданности замерла, глядя на мальчика, хотя Тамара ее информировала о том, что именно это обстоятельство ее страшно не устраивало в Митиной женитьбе.

Молчание, установившееся в гостиной в этот момент, было шокирующим, неловкость почувствовали все. Мила не отрывала взгляда от мальчика. Именно