— Но не за оборудование, которое придет в негодность из-за погодных условий. Тем более ты не имеешь право рисковать чьими-то жизнями, а одному тебе не справиться, — Вудс изо всех сил пытался убедить графа принять его точку зрения.

Капитану, как и остальным, не хотелось таким образом заканчивать полет, если бы не чрезвычайная ситуация, на пороге которой оказалась экспедиция.

— Наверняка, найдутся добровольцы, — граф обвел глазами, людей в помещении. Кто-то сидел, другие стояли, но все как один ждали. Тут же было совершено пару шагов вперед, несколько рук поднялось в немом согласии следовать за фон Кромом. И это было прекрасно видно капитану.

— И ты готов рисковать чьими-то жизнями ради обнаружения пары старинных черепков? — на лице Маршала заиграли желваки.

— Я верю, что планета все же обитаема, — Дитрих чуть опустил голову, словно собирался боднуть Вудса.

Мне сразу вспомнилась, что в любом споре, когда заканчиваются словесные аргументы в ход идут кулаки.

— Вначале докажи это, — капитану нужно было что-то более весомое, чем пустые разговоры. Но даже подкрепленные факты наличия высокоразумной жизни на планете не смогли бы переубедить его оставить корабль на месте. Он практически принял решение, но желал убедить в нем всех остальных.

— Для этого мне нужно спуститься на поверхность.

— В следующий раз.

— Следующего раза может и не быть, — жестоко парировал граф.

— Как не наступит следующий день для десятков людей, если мы сейчас не уберем свою задницу из этого квадранта космоса, — Маршал начал терять терпение.

— Дай мне шаттл и можете убираться к чертовой матери, — прорычал Дитрих.

Спор между двумя разъяренными мужчинами был решен третьей силой. Беспощадной и беспринципной.

— Капитан на нас идет магнитная буря небывалой мощности, — в кают-компанию влетел младший помощник, оставшийся на капитанском мостике после своего дежурства. Парень хоть и был молод, но подавал большие надежды. Маршал собирался его рекомендовать своему товарищу по космическому училищу в качестве старпома. Своего тот лишился из-за принятия командования на другом корабле.

— Почему мне сразу не сообщили? — гаркнул Маршал, выскакивая будто ошпаренный.

— Мы пытались, но помехи…, - донеслось до меня, а дальше я не разобрала, да и некогда было. Ибо началась общая тревога. Сирена на корабле завыла белугой, призывая всех срочно занять свои ложементы, в связи с экстренным ускорением.

Я насколько мне позволяло легкое головокружение бросилась к своей каюте. Кают-компания не была оборудована соответствующим положению образом. Лайза меня догнала где-то за пару поворотов до каюты.

— Думала, что ты все еще в кают-компании, — начала оправдываться она, помогая мне идти быстрее. На бег я была еще не способна.

— Что говорит Лукас? — спросила у нее.

— А что Лукас, я его не видела, — киберподруга смотрела прямо, но мне хватило одной лишь интонации, чтобы уловить лукавство.

— Когда в следующий раз будешь целоваться с ним, не забудь отряхнуть кофточку от муки, — заметила, посмеиваясь.

— Где? — Лайза посмотрела на себя, чем выдала с потрохами.

— А вот подруге врать не стоит, — пожурила, открывая дверь в каюту. Сирена нещадно кричала, заставляя торопиться насколько можно быстрее.

Андроид помогла мне залезть в ложемент, застегнула страховочные ремни. И с улыбкой посмотрела.

— А вдруг мы с ним больше никогда не увидимся. Я должна была попрощаться, — с ноткой сожаления заметила она, отходя к другому ложементу, чтобы в следующий миг запрыгнуть в него. Сейчас, после легкой контузии, я была не способна на резкие движения.

— Ты видела Мая? — подняла я голову, вспомнив о своем студенте.

— С ним все в порядке. Я отправила его к себе. Он все знает.

— Отлично, — вот тогда я смогла вздохнуть, радуясь, что все хорошо.

Только зря.

Не прошло и нескольких секунд, как меня вдавило в ложемент, принявшийся компенсировать нагрузку на тело. Это было неприятно. Даже очень. Казалось, что меня сейчас расплющит от тяжести, внезапно свалившейся на плечи. От ужасных ощущений в голове мутилось и почему-то хотелось впасть в сон. Я представила каково же капитану, отвечающему сейчас за огромную махину, несущуюся в космосе, словно за нами гнались тысяча чертей. Впрочем, так оно и было. Корабль изо всех сил пытался вырваться из опасной зоны, которая могла бы стать братской могилой всем находящимся в его чреве.

Мне было жалко капитана, но я ничем не могла помочь, лишь тихо лежать, сцепив зубы от напряжения и ждать когда все закончится.

Внезапный удар сотряс корпус корабля. И это мы по касательной зацепили несущийся в противоположном направлении метеорит. Он был совершенно неуправляемый рассчитать его траекторию практически удалось. Но судьба распорядилась иначе.

В реакторном отсеке начался пожар, пробоина, вызванная метеоритом оказалась серьезной. И лишь из-за слаженной работы команды, бросившейся устранять последствия столкновения, больших жертв удалось избежать, хотя пара человек получила серьезные ранения. У одного были обожжены руки, а другому повредило ноги, с силой зажав. В целом наш корабль отделался легким испугом, если смотреть в макромасштабе.

Но, к сожалению, мы были вынуждены лечь на дрейф в открытом космосе, из-за невозможности дальше совершать полет. Двигатели нуждались в починке, а иначе нам грозило навсегда остаться на бескрайних просторах, где вероятность встречи двух кораблей иной раз приближалась к нулю.

Благо в нашем распоряжении был практически неповрежденный запас продовольствия и воды. Хотя, на расход и того, и другого были наложены определенные ограничения из-за невозможности предсказать длительность полета с учетом ремонта корабля и починки двигателей.

В итоге наш полет из определенного перешел в разряд «под вопросом». Но мы не отчаивались, желая отыскать что-нибудь хорошее в нашем вынужденном заточении в стенах корабля.

— Ты поблагодарила Дитриха фон Крома за свое спасение? — вопрос, заданный в тишине каюты, прогремел громом среди ясного неба.

Я сидела за компьютером, работая над расшифровкой текстов, найденных на планете Зарнете. Буквально пару дней назад зет двенадцать альфа пятьсот семьдесят пять получила официальное название. Граф, наплевав на все бюрократические препоны, объявил, что негоже, чтобы у планеты не было нормального наименования, и нечего ее величать каким-то глупым именем «табуретка», у нее должно быть свое, громкое и звучное. Так планету стали называть Зарнета.

— А почему ты спрашиваешь? — попыталась увильнуть от ответа.

— Да, вроде бы ты собиралась это сделать еще давным давно. Я думала, что это уже произошло, а оказывается, нет. Так что тебе помешало? — продолжила допытываться Лайза. В последнее время она слишком стала напоминать мою бабушку. Такая же дотошная и нудная.