и сунул одну в рот. Так вот в чем дело, Карецкий кого-то ждал, и это очевидно. Значит, он знал убийцу, и более того, их связывали дела, которые они тщательно скрывали, даже от прислуги, иначе зачем отпускать горничную.

Этим таинственным гостем могла быть и Нежданова, может, она оказывала ему услуги сексуального характера, таким вот образом и попала на презентацию, чем черт не шутит, но, если она приехала к Карецкому не одна? Кроме того, у него имелся второй телефон, и убийца не забыл его прихватить…

Сплюнув остатки разжеванной зубочистки, Галемба встал и, как это часто бывало, когда он обдумывал сложное дело, принялся ходить по кабинету от стола к двери и обратно…

Этот ее «попутчик», с которым Анна наведалась в магазин к Романову, так пока и не засветился. Судя по всему, он очень хитер – и сосед его видел только со спины, и цветочница ничего конкретного не сообщила, в магазине отпечатков масса, и старых и свежих, на то он и магазин, а вот на кресле и на письменном столе даже пальчики самого Романова стерты, разве что пробы воздуха показали наличие эксклюзивного мужского парфюма.

Если предположить, что у Карецкого был именно он вместе с Неждановой, и именно он сидел за рулем «Инфинити», так и здесь ему повезло: номер машины снегом залепило.

Как же ему удалось до сих пор не наследить!

Да тут еще эти дурацкие сказочки про камушек, проклятье, мол, на нем лежит – подполковник фыркнул – его сознание решительно не принимало никакой мистики, и всякие теории о потустороннем он откровенно презирал, не верил ни во что, чего нельзя увидеть, потрогать, проверить… Не-эт, эту партию ведет конкретный человек, и в данный момент едва ли не самое главное установить его личность…

В желудке заурчало, и Михаил Иванович вспомнил, что за всеми этими размышлениями забыл о завтраке. Срочно требовалось закинуть в топку что-то существенное. Недавно через дорогу открылось новое кафе-пельменная, стилизованное на старый советский лад. Галемба любил пельмени, да и против «советского дизайна» тоже не возражал, кроме того, там можно заказать доставку, что он и сделал.

Очень скоро перед ним уже стояла картонная коробочка с дымящимися пельмешками. Обильно сдобрив их прилагавшимся сырным соусом, он быстро заглотил всю порцию и, причмокнув, углубился в чтение протоколов. Затем перешел к заключениям экспертов, и узнал, вернее подтвердил свои предположения относительно бомбы, взорванной в галерее, и марки пистолета, из которого застрелили Романова, и бурых пятен на подсвечнике, которые оказались кровью Карецкого.

Теперь надо выработать хотя бы одну связную версию связную, подтвержденную уликами и свидетелями, однако что-то пока не складывалось… Зазвонил телефон.

– В магазине у Романова ничего особенного тоже не нашли, – доложил Беленький. – О внучке ничего не известно, как в воду канула. Зато вот сосед… он еще не совсем очухался, опять за сердце хватался, твердил, что не переживет смерти друга.

– Короче! – Галемба швырнул остатки трапезы в корзину. – Что «зато сосед»?

– Удалось уговорить его еще раз осмотреть кабинет Романова, и он уверяет, что там на столе должен был лежать ежедневник в темно-зеленом кожаном переплете, а теперь его нет.

Глаз подполковника загорелся:

– А в нем-то что было, сосед знает?

– Да, сказал, что старик в последнее время жаловался на память, вот и записывал туда подробно все свои дела, планы, встречи, поэтому всегда держал его под рукой.

– Ах вот оно что, встречи, говоришь, – Михаил Иванович задумался.

– Мы все вверх дном перевернули, и во дворе смотрели, и ближайшие мусорные баки проверили, но этого ежедневника не нашли, – грустно закончил Беленький.

– Ладно, хорошо… то есть плохо, конечно! Что с гостиницами?

– Мы обыскали все. Неждановой нигде не обнаружено.

– Что, абсолютно все? И в ближайшем пригороде? – Михаил Иванович был весьма удивлен.

– Да, все, – заверил капитан. – Мы старались, всю ночь не спали…

– Ладно, – Галемба задумался, капитан сопел на том конце. – Организуй-ка мне списочек всех гостиниц и обязательно с адресами.

Минут через десять в дверь поскреблись, и вошел какой-то неизвестный, на вид очень молоденький, с пробивающимся пушком на верхней губе паренек в форме лейтенанта, топорно поздоровался и положил на стол стопку бумаг. Новенький, подумал Михаил Иванович, глядя ему вслед, интересно где шляется секретарша, и почему к нему вот так просто заходят посторонние?!

Просмотрев перечень гостиниц, Галемба наткнулся на несколько названий, против которых не было галочек, и тут же набрал номер Беленького.

– Так туда она вряд ли… – замялся капитан. – Это же чересчур дорого. Мы подумали, что она скорей в какую-нибудь неприметную поедет, простенькую, чтоб внимания к себе не привлекать. Да и потом людей у нас мало, половина в отпусках, другие с гриппом валяются, зима ведь.

Михаил Иванович едва сдержался, чтобы не шмякнуть телефоном о пол. Логика капитана была понятна – зачем тратить время на отели, явно несовместимые с бюджетом Неждановой? Но она же поехала туда не одна!

– Так значит, старались они, всю ночь не спали, – подполковник чуть не захлебнулся собственным возмущением. – Плохо старались! У нас уже два трупа, а они… все стараются. Так ведь о-очень надолго можно застрять в капитанах! Срочно туда!

Глава 29

Напустив на себя безразличный вид, Анна подкатила к дивану стеклянный трехъярусный столик, только что доставленный горничной, налила в тонкую фарфоровую чашечку горячего кофе, разбавила его молоком из серебряного молочника, помешала серебряной ложечкой и принялась пить маленькими глоточками.

Сказочка заканчивалась…

От ночи – их ночи! – остался только дым, и место ему в «Корзине». А она вместо того, чтобы взять себя в руки и подумать о том, что ее ждет впереди, найти какой-нибудь выход, блуждает в этом дыму, терзается, как в бразильской слюнявой мелодраме. Разреветься только не хватает. Такой слабости она от себя никак не ожидала.

Напряжение между ними нарастало. Анна чувствовала пристальный взгляд Степана и боялась, что сейчас услышит, как он ей благодарен за «подаренное счастье» и как был бы рад «отдохнуть с ней» вот так еще разок… потом, когда-нибудь. Поэтому решила срочно найти более удачную тему разговора:

– Как тебе эта цветистая история про предков Кирилла Львовича? Ну, ты веришь, что он внук царя Николая?

– С трудом, – Степан пожал плечами, вот уж что заботило его сейчас меньше всего.

Он прекрасно видел, что Анна подавлена, все время отводит глаза, горбит спину, вздыхает, а ее бравый тон всего лишь демонстрация, защита. Но что ее так расстроило, неужели звонок его дочери? Она же не знает кто звонил. Степан открыл