И никто не удостоил его даже малейшего внимания: ни красотка на ресепшн, ни охранник на входе, ни важно расхаживающие постояльцы отеля, ни сами Степан и Анна.

Глава 31

Желтая «Волга» образца семидесятых 20-го века притормозила у подъезда «Риц Карлтон», приняла на борт пассажиров и поколесила дальше по Тверской. Таксист, пожилой армянин с тройным подбородком и короткими мясистыми пальцами, врубил «балалайку» на полную мощность, однако Степан запротестовал.

– Вах-вах, кто теперь ценит настоящую музыку, – сокрушенно покачал тот головой, по всей вероятности, имея в виду разрывающую приемник группу «Паханы», потом покряхтел-покряхтел и подчинился.

– Аня, расскажи мне все, что происходило в лесу, – попросил ни с того ни с сего Степан.

– Я ведь уже докладывала, – удивилась она.

– Вспомни, пожалуйста, еще раз. – Степан был очень серьезен, – и подробно.

– Ну хорошо, – Анна пожала плечами и поерзала на жестком, потертом сиденье. – Правда, я думаю, вряд ли это может нам помочь.

Она вздохнула, поморщилась – воздух в салоне процентов на восемьдесят состоял из бензиновых паров, и принялась рассказывать…

– Сколько прошло времени с тех пор, как уехало такси и остановился «Мерседес»? – прервал ее Степан.

Анна задумалась на секунду-другую, стараясь припомнить все, как можно точнее:

– Максимум пара минут, а то и меньше.

– Интересно… – Степан отогнул рукав куртки и посмотрел на часы, надо было торопиться. – Если я правильно понял, человек из «Мерседеса» назвал тебя по имени?

– Ну да.

– Откуда он его знал?

– Понятия не имею. Это-то меня и напугало. Я потом даже подумала, что если он знает мое имя, то может узнать и адрес.

Анна взглянула на Степана с надеждой, ей хотелось, чтобы он развеял ее опасения, не дождавшись ответа, нервно спросила.

– Как ты думаешь, он уже знает, где я живу?

Степан покачал головой, но как-то непонятно – то ли имея в виду, «да», то ли наоборот, «нет»…

– Опиши этого мужчину, особые приметы… может, он, к примеру, прихрамывал или шепелявил, или говорил с акцентом, или на нем было что-то особенное, сапоги-казаки там. Обычно в стрессовом состоянии врезаются в память самые неожиданные детали.

– Нет, ничего такого, – Анна развела руками. – Пальто как пальто, длинное, темное, кепка как кепка, а обуви я не видела. Все-таки была уже ночь, снега по колено, понимаешь? Остроносый такой… но не Буратино, так что ничего выдающегося…

Несмотря на то, что в салоне такси было тепло, Анну прошиб озноб – в ушах стоял хруст снега под ногами преследователя, а перед глазами – черный силуэт, с чем-то блестящим в руке.

Степан почувствовал, что Анне не по себе, и придвинулся ближе.

– Просто все это так… – съежившись, она сцепила на груди руки. – Я тогда даже подумала, что мне конец. И было бы сейчас три трупа…

– Ничего, будешь еще вспоминать и смеяться, – сказал Степан и, обняв, слегка сжал ее плечи.

Анна тихонько всхлипнула:

– Боюсь, что смеяться вряд ли, мне теперь до конца жизни это будет сниться.

– Успокойся, все позади. Больше никто не станет гоняться за тобой ночью по лесу, – мягко уговаривал Степан. – А ты случайно не запомнила номер «Мерседеса»? – Ну ты даешь, – фыркнула Анна. – Спроси еще, записала ли я его номер телефона…

– А приметы машины?

– Стекла были тонированные… И еще сзади кто-то сидел.

– Что ж ты сразу не сказала! Это же… вот черт! – вскинулся Степан, но заметив, что таксист начинает прислушиваться, сбавил тон. – Ты видела его лицо? Слышала голос?

– Нет, ни лица, ни голоса, только заметила, как тот, что за мной побежал, вначале наклонился к окну и с ним разговаривал.

Степан убрал руку с ее плеча и расстегнул дубленку, в машине было жарко. Так… значит, там было два человека – тот, что хотел поймать Анну, и второй за тонированными стеклами, который, возможно, отдавал распоряжения.

Кто же этот второй? И зачем ему понадобилось силой затаскивать Анну в машину, а когда она отказалась, еще и посылать за ней вдогонку своего парня? Анна, конечно, привлекательная женщина, но все-таки только из-за того, что она кому-то приглянулась, за ней вряд ли стали бы охотиться.

Чем же она так заинтересовала этого, судя по всему, состоятельного человека?

Так, еще раз… Они ехали с презентации, ему позвонил Вася и предложил срочно к нему приехать, Анна осталась одна в машине, ее высадили, и тут же подкатил «Мерседес»… Случайность? Вряд ли. Похоже, за ней следили от самой галереи или еще раньше. Но то, что ему пришлось оставить Анну, уж точно чистейшая случайность – не будь Васиного звонка, он доехал бы с ней до дома, а может, и остался бы у нее на ночь, этого-то они не могли знать заранее. И почему водитель высадил ее у леса? Может, был с ним в сговоре? Ну нет, ведь он, Степан, сам ловил машину. Значит, тоже случайность.

Набрав полную грудь воздуха, Степан медленно его выдохнул. Чтобы решить эту головоломку, не доставало какой-то детали, очень важной, и он чувствовал, что эта деталь находится совсем рядом, прямо перед глазами, просто он никак не может ее увидеть.

– Степ, а почему ты так привязался к тем мерседесовцам? – спросила Анна. Ей это показалось очень странным. – Ты же тут ни при чем. Нужели опять помочь захотел?

– Я просто думаю…

– Думаешь, значит. Это хорошо. А случайно, не о том, что это сафари тоже связано с кражей? – Анна посмотрела на Степана испытующе.

– Угу. Тогда, по крайней мере, хоть что-то бы прояснилось.

– Шутишь? В таком случае тем более непонятно, зачем я-то им понадобилась. Я же не устраивала взрыва и не крала это треклятое ожерелье! – взорвалась Анна.

– Не забывай, что ты находилась у стенда, – Степан, указав на водителя, сделал ей знак говорить тише. – Полиция сразу обратила внимание на этот факт и уже арестовала бы тебя, если б нашла. Ты ценный свидетель. Даже на первый взгляд этот инцидент в лесу не кажется случайностью, тебя ведь назвали по имени. Видимо, кто-то еще, кроме полиции, считает тебя полезной… или опасной.

Анна вжалась в сиденье.

– Может быть, ты и правда что-то заметила? – Степан пристально на нее посмотрел.

– Да какой там. Я упала, грохот, вой, темнота, все толкаются… не хочу вспоминать.

– Так оно спокойнее.

– Ищешь логику, где ее, возможно, и нет? – грустно спросила Анна.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Да я о проклятье.

– Ты же в него не веришь.

– Уже и не знаю… В этом случае все получилось бы очень логично. Вот смотри: полюбовалась