— Что такое? — спросила она, заметив мойошеломленный взгляд.

— М-м-м… Ничего. Хочешь немного? — Я подвинултарелку в центр стола, но потом вспомнил о вегетарианском заскоке Ласи ипоставил тарелку на место. — Ох, совсем забыл! Прости.

— Эй, никаких проблем! Я не то чтобы строгаявегетарианка.

— Ласи, это же бекон. Иными словами, никак не то, чтоназывают продуктом жизнедеятельности растений или животных.

— Спасибо за биологический урок. Но, как я уже сказала,запах замечательный, и почему бы мне просто не получить удовольствие, вдыхаяего?

Она уселась напротив меня. Я улыбнулся. Пахло и вправдузамечательно, но все равно запах Ласи был мощнее. И я с удовольствием вдыхалего — между кусками мяса. Я думал, ее пребывание в моей квартире с каждыммгновением будет причинять мне все больше мучений, но, может, оно того стоило —сражаться со своими страстями ради вот такого простого удовольствия.

Все это не мешало мне быстро поглощать еду, чтобы держатьсвоего зверя под контролем.

— Значит, ты одна из этих якобы вегетарианок? —спросил я.

— Нет, не якобы. Я не ем мясо… м-м-м… сколько? Примерногод. — Хмуро глядя на тарелку с поджаренным беконом, она выложила на столкартонную упаковку картофельного салата и новенькую зубную щетку. — Но всяэта вампирская история оказалась такой волнующей, а запах мяса действует такуспокаивающе. Типа, как будто мамочка приготовила большой завтрак. Этот запахпоможет мне прийти в себя.

— Естественно. По мере развития человечестванюхательной части наших обезьяньих мозгов была поручена функция запоминания.Поэтому все наши воспоминания окрашены запахами.

— Что? Наверное, поэтому любая раздевалка всегданаводит меня на мысль о средней школе.

Я кивнул, вспоминая свой спуск в подземный мир и поразившийменя мощный запах прятавшейся там огромной твари. Пусть до этого мне никогда вжизни не приходилось чувствовать подобный запах, однако некоторые древниестрахи уходят корнями глубже памяти. Так глубоко, как признаки паразита,затаившегося в моем костном мозгу.

Эволюция — удивительная вещь. Где-то в доисторическиевремена некоторым людям, скорее всего, нравился запах львов, тигров и медведей.Однако именно эти люди чаще всего оказывались съеденными, как и их дети. Наши свами предки, учуяв запах хищников, удирали без оглядки.

Ласи открыла упаковку с картофельным салатом и приняласьесть его пластиковой вилкой. Жуя, она спросила:

— Ну и что случилось с твоим лицом?

— Ах, это… — Я непринужденно прикоснулся кпластырю. — Помнишь, как я предостерегал тебя насчет кошек?

Ласи кивнула.

— Ну, сегодня днем я спустился в подземный мир черезваш плавательный бассейн. И сумел поймать… Эй, что такое?

Ласи смотрела на меня с таким выражением, словно ей на зубпопался таракан.

— Прости, Кэл, но у тебя на футболке Гарт Брукс?

Я посмотрел на свою грудь. Из-под грязи и следов когтей наменя глядело его улыбающееся лицо. Вернувшись домой, я был слишком голоден,чтобы принять душ или хотя бы переодеться.

— А-а… Ну да.

— Сначала Эшли Симпсон, а теперь Гарт Брукс?

— Это вовсе не то, что ты думаешь. На самом деле это…ну, защита, что ли.

— От чего? От попыток затащить тебя в постель?

Я закашлялся, непрожеванные куски бекона застряли в горле,однако я ухитрился их проглотить.

— Ну это имеет отношение к паразиту.

— Кто бы спорил, Кэл. Все имеет отношение к паразиту.

— Ну не совсем. Однако с инфернами дело обстоит воткак: они ненавидят все, что прежде любили.

Она замерла, не донеся вилку с салатом до рта.

— Они что?

— Ладно, давай предположим, что ты инферн. И до того,как заразиться, обожала шоколад. Паразит химически изменит твой мозг такимобразом, что тебе станет невыносимо даже глядеть на «Поцелуйчики».[15]Типа, как киношные вампиры боятся креста.

— Черт, при чем тут все это?

— Это эволюционная стратегия — так инферны прячутся.Вот почему они живут под землей — чтобы убежать от любых признаков человечностии от солнца тоже. Большинство из них действительно боятся креста, потому чтораньше были религиозны.

— Хорошо, Кэл. — Она медленно кивнула. —Теперь переходи к тому, при чем тут Гарт Брукс.

Я схватил кусок бекона, уже начавший жирно поблескивать помере охлаждения, и быстро сжевал его.

— Архив — в смысле, отдел, помогающий нам срасследованиями, — выяснил, что некоторые люди, жившие на твоем этаже,были фанатами Гарта Брукса. Ну, они и дали мне эту рубашку на случайстолкновения в подземелье. Что и произошло.

Она широко распахнула глаза.

— Парень! Это инферн разукрасил тебе лицо?

— Да, вот эта царапина от инферна, но лицо — от кота.Кота Морганы, скорее всего, который пытался бороться.

— Ты выглядишь так, точно проиграл.

— Эй, я сегодня ночую дома. Кот — нет.

Ее лицо окаменело.

— Кэл, ты ведь не убил его?

— Конечно нет. — Я вскинул руки, как бысдаваясь. — Я не убиваю, если могу поймать. Когда снимали этот фильм, ниодин вампир не пострадал. Ох уж эти мне вегетарианцы!

Я схватил с тарелки еще кусок.

— И где же теперь этот инфицированный кот? Ласи бросилавзгляд на чулан, где прошлую ночь провела ВНШ.

— Где надо, — ответил я, жуя. — Я оставил егоспециалистам. Они хотят выяснить, мог ли он распространить болезнь среди другихкотов. Есть и хорошая новость — команда Ночного Дозора уже истребляет крыс подтвоим домом. Через несколько дней плавательный бассейн опечатают, и ты сможешьвернуться домой.

— Правда?

— Да. Они профессионалы с тысяча шестьсот пятьдесяттретьего года.

— Ну, ты нашел Моргану?

— Не ее. Однако о Моргане можешь не беспокоиться. Онаисчезла.

Ласи скрестила на груди руки.

— Кто бы сомневался. Я пожал плечами.

— Ну, скажем, нам не удается ее найти.

— И в моей квартире действительно будет безопасно? Тыговоришь это не просто, чтобы избавиться от меня?

— Конечно нет. — Я помолчал. — То есть тамбудет безопасно. И я говорю это не ради того, чтобы избавиться от тебя. Всмысле, можешь оставаться здесь, сколько захочешь… хотя нужды в этом не будет,поскольку дома станет безопасно и все такое.