Помимо бородатого хвастуна, в шатре находились еще лекари, в обычной для них одежде, и все они были заняты – один делал перевязку раненому, другой толок что-то в ступке, третий задумчиво разглядывал жидкость в крохотной склянке.

– Хочу, – сказала Джадия, думая, что поесть и в самом деле не помешает.

– Не боись, мамзель раскрашенная, скоро вас кормить будут, – Карнеке, подмигнув напоследок, отошел, и девушка осталась в одиночестве, лежать, смотреть в потолок и обдумывать ситуацию.

Вскоре ноздрей коснулся аромат супа, и лекари принялись разносить миски с похлебкой. Она съела свою порцию, после чего ее пострадавший бок осмотрели и смазали какой-то холодящей мазью.

Мысли в голове у Джадии копошились не самые радостные – до сих пор она лишь слышала байки о магической силе Ардила, и не особенно им верила, но сегодня увидела хозяина Гардза в деле. Он с легкостью уничтожил чуть ли не с полсотни человек, причем каким-то странным, не особенно распространенным заклинанием, и даже не запыхался.

Что для такого человека яд в пище или питье? Он почует его и нейтрализует. Ухитришься подойти вплотную, так не успеешь накинуть удавку или нанести удар ножом, как превратишься в обугленный труп. Остаются метательные иглы, но и они не всесильны, а ситуация, подобная сегодняшней, может не повториться.

Пока не поздно, надо делать ноги и возвращаться в гильдию с сообщением, что она не справилась. Понятное дело, что это позор, но лучше остаться в живых и перенести бесчестье, и не такое уж большое – Джадия спасовала не перед охраной какого-то барона или даже короля – чем погибнуть на этой войне.

Полог шатра качнулся, и внутрь вошел невысокий крепкий мужчина с гладко выбритым лицом. Приветливо кивнул ближайшему лекарю, и тот, вроде бы недоуменно нахмурившийся при виде незнакомца, отвернулся и отправился помогать возившемуся с раненым соратнику.

Девушка напряглась, когда чужак двинулся к ней – шагал он мягко, беззвучно, улыбался, но одними губами, а темные глаза оставались холодными и непроницаемыми. Руки ее невольно задвигались в поисках хоть какого-нибудь оружия.

– Приветствую тебя, сестра моя, – негромко проговорил гладколицый, останавливаясь рядом с Джадией. – Рад видеть, что пострадала ты не сильно, и что плоть твоя скоро будет излечена… вот только дух твой слаб, как я вижу.

– Да ну? – спросила она, пристально вглядываясь в незнакомца: нет, этого человека она раньше не встречала, кроме того, он назвал ее «сестрой», а это может значить только одно.

– Истинно так, – гладколицый кивнул и наклонился, и улыбка исчезла с его лица. – Наш общий повелитель и его сестры, да славится их имя, сквозь Черный Огонь передали нам знание, и я вынужден был отправиться в опасное путешествие, через войну и непогоду, чтобы привести тебе извещение.

Джадия насторожилась – исполнять обряды так, как положено служительнице, в воинском лагере было трудно, почти невозможно, но она ухитрялась справляться, выкраивая минуты уединения. Что же случилось такого, что Черный Жрец решил явить ей свою волю таким образом, а не через сны или знаки?

– Слушай, и не говори потом, что не слышала, ибо перед их ликом я поклянусь, – продолжал гладколицый. – Должна ты довести порученное тебе дело до конца, чего бы тебе это ни стоило, и чем бы ни закончилось. Смерть твоя не имеет значения, неисполненный долг повлечет за собой нечто худшее, чем смерть.

– Да, понятно, – девушка кивнула, и острый страх кольнул ее в сердце подобно шилу: Темный Жрец и его сестры отреагировали на ее сомнения с неимоверной быстротой, и значит ли это, что они способны видеть мысли, в том числе и греховные помыслы об отступничестве?

Да, почетно быть служительницей, но всю жизнь простоять у алтаря, принося жертвы, и при этом таиться от инквизиции – не для нее, это Джадия решила давно. Осталось только изобрести способ устроить эту жизнь другим, более приятным способом, и уйти, избежав при этом мести и людской, и божественной.

– Вот и хорошо, видит тот, на чьих плечах вся боль этого мира, и других тоже, – гладколицый вновь заулыбался, но глаза его не изменились – два пятнышка темного льда. – Выздоравливай, сестра, и если будет на то воля того, кого я не буду поминать, то мы еще увидимся.

Он кивнул и, развернувшись, зашагал к выходу таким уверенным шагом, словно имел право тут находиться. Колыхнулся полог, и посланец Темного Жреца исчез из виду, а через какое-то время снаружи донесся приглушенный, удаляющийся топот копыт.

* * *

Копыта грохотали по камням, звук этот катился в стороны и возвращался шуршащим эхом. Ехавший впереди десятник Ари морщился и кряхтел – ему не нравилось, что они шумят, точно отряд рыцарей во время атаки, но сделать он ничего не мог, на то, чтобы наматывать тряпки поверх подков, времени не было.

С момента, как Джадия очнулась внутри лекарского шатра, миновало два дня. Успела вернуться в отряд Трора Голова Тролля, оказалась единственной выжившей, и попала в новый десяток.

А сегодня с утра, отмеченного проливным дождем, их отправили на разведку. Ливень превратился в морось, затем и вовсе закончился, а они все ехали по узкой дороге, что тянулась на восток, и выглядела, честно говоря, заброшенной.

– Куда мы тащимся, Хаос их всех дери? – ворчал, хлюпая носом, скакавший рядом с девушкой орк Тардей. – Понятно же, что в этой заднице, Хаос их всех дери, ничего интересного или опасного нет.

– Но куда-то ведь дорога ведет, а? – отвечал приятелю коротышка Джаррет, уроженец Ревайна, покинувший родину много лет назад ради доли наемника, и теперь оказавшийся в рядах ее врагов. – Или ты, зеленая голова, думаешь, что там дальше вообще ничего нет, тупик, или место пустое?

– Думать вредно, это нам заповедал еще сам Хардух, когда творил нас из глины и пламени, – ответил орк, а затем чихнул так мощно, что его конь захрапел и укоризненно посмотрел на всадника.

Ущелье закончилось, открылась долина, прорезанная довольно широкой рекой, и поселок на ее берегу. Джадия заметила, что с ним не все в порядке – день холодный, а дымки из труб не идут, и между домов не видно движения, словно все жители укрылись в жилищах.

– Болтать закончили, оружие приготовили, – велел Ари, не оборачиваясь, и треп немедленно прекратился – все знали, что нрав у десятника свирепый, рука быстрая, а кулак тяжелый.

Лучники натянули тетивы, девушка проверила, как выходит из ножен меч, и взяла на руку маленький круглый щит. В конной рубке от него толку мало, зато прикроет от случайной стрелы, пущенной дрожащим от страха мужиком, или от брошенного мальчишкой камня.

Когда до поселка осталось шагов сто, они наткнулись на труп – лежащий на животе, с воткнутым в спину топором. У самой околицы увидели второй – этот сидел, прислонившись спиной к забору, незрячие глаза смотрели вдаль, а шею «украшала» рваная рана.

Тут, судя по всему, произошло то же самое, что по ту сторону гор, и в Синтахе тоже – обезумевшие подданные короля Тарегона принялись истреблять друг друга с такой ненавистью, словно увидели в родичах, друзьях и соратниках смертельных врагов. Благодаря этому армия Ардила перешла Малый Огненный хребет почти без потерь.