– Они такие уже несколько дней, да и самка Миоса с котёнком добавляет всем тревоги, я думаю. Пришлось этим двоим отдать чужую клетку. Синь сейчас в Клавере, когда он вернётся, даже не знаю, куда его селить.

– Понимаю. – Лорд Стрикленд призадумался. – А что с питанием? Они не голодны? На моей памяти животные нервничают и мечутся по клеткам, когда недоедают.

– На этот счёт… – Дауге виновато опустил взгляд. – Я так обрадовался возвращению Миоса, что выкатил ему навстречу и чужие порции еды, а сейчас, как вам известно, с провизией некоторые сложности.

– Поясни.

– Дак охотники же…

Он кивнул вошедшему мужчине в дублёном плаще и поспешил отойти к клетке, приговаривая:

– Вон братишка сейчас всё и расскажет, у него язык лучше моего подвешен.

– Дован? – Лестор кивнул своему рыцарю, одетому по-походному. – Встречал караван?

– Никак нет, ходил в леса вместе с охотниками. У меня плохие новости, лорд.

– Что стряслось?

– Дичь ушла. – Пройдя ближе, помощник отдал честь, продолжая: – Ни косуль, ни лосей, и даже мелкое зверьё будто повымерло за ночь. Но ещё более странно, что в берлоге Шатуна есть кровавые следы, припорошенные снегом, а самого медведя нигде нет.

– Это он постарался?

– Скорее наоборот, его утащили, я думаю. Следы там такие, будто кого-то крупного волокли в сторону пещер под за́мком.

Обменявшись суровыми взглядами, Лестор и его рыцарь, не сговариваясь, решили прервать разговор.

– Неспроста ирбисы нервничают, – задумчиво добавил лорд. – А что рыбаки? У них есть улов?

– Да, они сегодня в две смены выходили, чтобы хоть как-то восполнить иссякающие запасы провизии.

Лорд Стрикленд чертыхнулся в голос и обернулся к Дауге.

– Выпускай самку Миоса и её детёныша. Мы не можем кормить лишние рты, как и не можем рассчитывать на них в сражении.

– М-р-р-р! – Миос открыл пасть и недовольно зевнул. Заодно в который раз попытался лизнуть забинтованную рану.

– Прости друг, но такова жизнь, – выдохнул лорд. – Им на воле будет проще найти пропитание, чем томиться в клетке и дожидаться подачек из остатков после боевых-ездовых особей.

– Если нужно, я сам уж как-нибудь, – начал было Дауге, но Лестор его перебил:

– О семье подумай, у тебя скоро второй родится. Куда тебе лишние рты?

Кошатник отвёл грустный взгляд в сторону. Вздохнул. Ссутулил плечи и побрёл к клетке самки и её детёныша. На его поясе бренчала связка металлических ключей, которую он взял в руки, перебирая в поисках нужного.

Подходящий быстро нашёлся, и Дауге нехотя провернул его в замке решётчатой двери. Щелчки и протяжные скрипы прозвучали по всему помещению. Другие ирбисы замерли, уставившись на самку Миоса долгими напряжёнными взглядами. Казалось, они о чём-то переговаривались, не открывая ртов.

– Выходите, мелкий и мамаша, – пробормотал работник зверинца, открывая дверцу клетки.

Причмокивающий губами котёнок открыл глаза и оторвался от мамки. Перестал урчать и лениво зевнул. Сидящий в соседней клетке взрослый ирбис громко зашипел, заставив котёнка поджать уши.

Как ни странно, самка вставать на дыбы не стала, она лишь поднялась на ноги. Хвост её, наоборот, был опущен, будто она чего-то испугалась.

– Думаешь, они нападут на неё при встрече? – неожиданно уточнил лорд. Ему вдруг показалось, что недовольство ирбисов обусловлено её присутствием.

– Не уверен… – Дауге вновь озадаченно почесал каштановые вихры на голове. – Раньше я подобного не наблюдал.

– Раньше мы и не приводили на постой самок, – выдохнул лорд. – Это как с рыцарями. Десять мужчин – сила, но стоит в отряде появиться женщине, и всё.

– Я бы так не сказал, – не согласился кошатник.

Тем временем, пока оба переговаривались, мелкий успел выйти из клетки и обнюхать ноги каждого из мужчин поочерёдно.

– Ладно, вижу, Миос в порядке, дел невпроворот. Если что случится, передавай через брата. – Лестор кивнул в сторону молодого рыцаря, стоящего за его спиной.

– Да, мой лорд.

Приятель детства наконец вспомнил о субординации и отдал честь своему господину.

– Приходи на свадьбу, – бросил ему вполоборота Стрикленд, приоткрывая дверь.

Делая это, он не рассчитывал совершить одну из роковых ошибок, которая могла бы стоить множества жизней его людей. Он открыл дверь, ведущую в сторону главного донжона для необученных диких северных котов. Чем мелкий и успел воспользоваться, юркнув наружу и припустив в сторону башни.

– Держи его! – только и успел крикнуть Лестор, запоздало поняв, что не взял с собой оружия. Самка, стоящая позади, зашипела и ощетинилась. Хвост её опасно покачнулся, обнажая страшный жалящий шип, обычно скрытый мехом.

– Тише… – Дауге поднял вверх руки, стараясь успокоить самку как можно скорее. – Ти-и-и-ше, милая, всё хорошо, мелкого никто не тронет, только поймает…

– Я бы не был так уверен. – Лестор опасливо обернулся в сторону замка, где уже вовсю были слышны звуки погони. – Мне как раз нужно отправиться за ним, чтобы поскорее поймать, пока он никого не убил, и тогда я отдам его тебе в целости.

Выдержав напряжённый взгляд самки, Стрикленд сделал несколько шагов назад, открывая дверь шире.

– Но ты можешь мне помочь поймать его, если хочешь.

Лорд, казалось, угадал с решением, потому что в следующий миг самка спрятала шип и стремглав покинула зверинец. Выпустив когти, она устремилась вверх по стене донжона, как ранее сделал её шустрый котёнок.

Лестор отправился следом, моля Роузмида, чтобы никто не пострадал. Особенно Эллия.

«Нет, только не Эллия!» – пронеслась в его голове мысль, когда он вспомнил, что невеста собиралась посетить Глорию, прежде чем начать приготовления. Ему осталось только припомнить, где же разместили леди Фотхем.

Память молчала, поэтому, первым делом поймав ошарашенную служанку, он схватил её в охапку и громко спросил:

– Глория, где Глория Фотхем?!

– К-к-кто? – испуганно икнула девушка.

– Болеющая леди, которая приехала с рыцарями, – раздражённо ответил ей лорд.

– Н-н-на третьем, в восточном крыле гостевая спальня.

Выпустив служанку, Лестор устремился к лестнице, не утруждая себя дальнейшими объяснениями столь нехарактерного для него поведения.

* * *

Комната Глории встречала меня жаром тёплого воздуха. Ранее я бы порадовалась, но сейчас мне вдруг стало так душно, что чудом не скривилась.

Обессиленная недавней хворью, исхудавшая, с синяками под глазами, женщина выглядела скорее призраком, чем живым человеком.

Слёзы навернулись на глаза. Ведь это моя вина! Это я пожелала взять её с собой, это я…

– Даже