– Здесь нет пожарной лестницы. Только выступ…

Внезапно чья-то невидимая рука схватила амбала за ворот рубашки и рванула на себя. Падая с высоты восьмидесятого этажа навстречу смерти, он отчаянно закричал, его крик эхом разнесся по просторной ванной комнате.

– Твою ж мать! – воскликнул оставшийся татуированный громила. Он отскочил от окна, держа пистолет наготове. Его рука дрожала. Он сделал еще один шаг назад. Пистолет по-прежнему был нацелен на открытое окно. Затем еще один шаг назад. Внезапно он во что-то врезался спиной. Или в кого-то. Бандит обернулся.

Сзади него стоял Вишез. Он встретился взглядом с татуированным и прошептал:

– Бу.

Татуированный отпрянул в другую сторону. Он вскинул пистолет, чтобы выстрелить, но его дрожащий палец не мог найти спусковой крючок. Вишез и бровью не повел. Он продолжал медленно наступать на противника. На лице играла маниакальная ухмылка.

Татуированный не знал, что позади него в окно украдкой влезает Фирлес. Фирлес схватил из плетеной корзины банное полотенце, быстро его перекрутил и в одно мгновение обернул эту высококачественную льняную удавку вокруг шеи противника. Продолжая душить жертву, Фирлес медленно уложил татуированного на пол. Мертвым.

– Первоклассное появление, – впечатленно прошептал Вишез.

– Спасибо. – Фирлес пожал плечами. – Сколько их еще осталось?

– Только Дариен. Но не забывай о снайпере в здании напротив.

Фирлес стиснул зубы.

– Сраные снайперы! Считают себя такими крутыми, потому что могут убить человека с расстояния в милю. Но знаешь, что я думаю? Они просто неженки. Любой придурок с М40 и инфракрасным прицелом сможет убить человека. А ты попробуй убить кого-нибудь банным полотенцем. Вот это впечатляет.

Внезапно Вишез поднес палец к губам.

– Ты слышал?

Оба внимательно прислушались. На мгновение воцарилась тишина. Но потом…

ЦОК. ЦОК. ЦОК.

Это был звук шагов. И они приближались. Вишез взволнованно повернулся к Фирлесу.

– Черт. Это Дариен. Что нам теперь делать?

Фирлес на мгновение задумался. Его взгляд метнулся к открытому окну ванной. Занавески идиллически колыхались на ветру. Он уже знал ответ на вопрос, который собирался задать. Но ничего не смог с собой поделать.

– Ты по-прежнему боишься высоты?

* * *

Фирлес и Вишез стояли на бетонном карнизе за окном ванной. Им обоим пришло в голову, что на высоте восьмидесяти этажей самое жуткое даже не высота, а тишина. На такой высоте не было слышно никаких уличных звуков. Никакого шума. Никакой болтовни. Никаких раздраженных автомобильных гудков. Только звук ветра, что завывал между зданиями и подмывал вас ошибиться.

Фирлес быстро передвигался по карнизу в сторону ближайшей лестницы, которая вела на крышу над пентхаусом. Он тоже не очень любил высоту, но счел за благо как можно быстрее покончить с этим, особо ни о чем не думая. Фирлес быстро вскарабкался по лестнице наверх и очутился на крыше. Обернувшись, он понял, что Вишеза рядом нет. Он так и остался стоять на карнизе.

– Вишез! Какого черта ты делаешь? – крикнул Фирлес сверху. – Нам нужно идти! Прямо сейчас!

Но Вишез не сдвинулся с места. Он просто стоял, прижавшись спиной к стене и глядя прямо перед собой. Его парализовало от страха. Он даже языком едва шевелил.

– Я… не могу.

– Что значит «не могу»?!

Вишеза затрясло.

– Меня ноги не слушаются, доволен? Слишком страшно!

– Слишком страшно? Да ты, мать твою, издеваешься? После всего того дерьма, через которое я из-за тебя прошел за эти несколько дней, я теперь сдохну по этой идиотской причине?!

Внезапно что-то на крыше соседнего здания привлекло внимание Фирлеса. Вспышка света. Фирлес прищурился. Казалось, кто-то подавал им сигналы, словно зеркалом. «Это что еще, черт возьми, такое?» И тут до него дошло. Утреннее солнце отражалось от прицела снайперской винтовки. Лежащий на крыше соседнего здания стрелок заметил их. И наводил прицел.

– Черт! – пробормотал себе под нос Фирлес и окликнул друга: – Вишез! Ты на прицеле у снайпера! Он сейчас выстрелит.

Вишез не ответил. Он оцепенел, терзаемый опустошительной панической атакой. Фирлес слетел по лестнице обратно на карниз и подобрался к Вишезу.

– Серьезно! С нами столько разного дерьма случилось, а ты испугался этого?

Вишез даже не улыбнулся. Он смотрел прямо перед собой, руки отчаянно цеплялись за здание за его спиной. Фирлес протянул ему руку.

– Давай же! Возьми меня за руку!

Но Вишез не двигался. Фирлес повернулся к снайперу. Левая рука стрелка лежала на оптическом прицеле, регулируя его фокусировку. Один щелчок. Затем еще один. Правая рука скользнула к спусковому крючку. Фирлесу показалось, что Черноглазый садистски наслаждается моментом.

Фирлес снова повернулся к другу.

– Вишез, пожалуйста!

В этот момент без всякого предупреждения из окна ванной комнаты выглянул Дариен. Когда он заметил Вишеза, его глаза вспыхнули.

– Тебе от меня не спрятаться, ублюдок!

ЩЕЛК!

Дариен передернул затвор хромированного Desert Eagle и вогнал в патронник патрон пятидесятого калибра. Взгляд Фирлеса вернулся к снайперу: палец стрелка уже лежал на спусковом крючке. Затем он снова нашел Дариена, который теперь целился в них. Фирлеса поразила абсурдность ситуации. Вот он застрял на карнизе на высоте восьмидесяти этажей в компании безжалостного убийцы, который боится высоты, в то время как не один, а сразу два противника готовятся их застрелить. Если не случится какое-нибудь чудо или божественное вмешательство, они точно умрут, так или иначе.

И вот тогда Фирлес увидел это. Пятью этажами ниже. Ощущение было такое, словно ты оказался посреди открытого моря и в самый последний момент, когда ты уже готовишься утонуть, вдруг замечаешь рядом спасательную шлюпку. В данном случае роль спасательной шлюпки играла подвешенная на веревках люлька три метра в длину и полметра в ширину. Такими люльками в форме корзины обычно пользовались мойщики окон. Как раз достаточно места.

Приняв решение за долю секунды, Фирлес обхватил Вишеза руками, крепко прижал к себе и спрыгнул с карниза!

БАХ!

Снайпер выстрелил!

БАХ!

Дариен нажал на крючок!

Пули попали туда, где они только что стояли, разбив очередное гигантское панорамное окно. Друзья вместе летели вниз, а дождь из стеклянных осколков гнался за ними, словно рой разъяренных пчел.

ШМЯК!

Фирлес с Вишезом жестко приземлились на подвешенную люльку. Люлька, в свою очередь, полетела вниз. Хотя они каким-то чудом приземлились прямо в нее, они все равно продолжили свое свободное падение – теперь уже вместе с люлькой. Она была подвешена на четырех шкивах, по одному на каждый угол. Каждый издавал пронзительный свистящий звук, с которым веревки протирались об их стальные кольца.