— На колени! — прозвучал подавляющий голос Войны.

Диего послушно встал на колени и еще раз попросил не убивать Викторию, за что получил шестом по лицу. Его челюсть хрустнула, а пара зубов вместе с кровавой юшкой полетели на каменный пол. Диего растянулся у ее ног и был уже не в силах подняться. Видение будущего его не уберегло, ведь полученные увечья были не смертельными, однако густая кровь быстро заливала горло, от чего он начал захлебываться.

— Когда столкнешься с Голодом, тоже будешь молить о пощаде?! — недовольным голосом спросила Война.

Легендарная воительница была просто в бешенстве от своих новых учеников. Она едва сдерживалась, чтобы не раздавить голову Ангела стальным сапогом. Виктория не потратила эти секунды зря. Пока Диего заговаривал Войне зубы, девушка кое-как излечила руки. Впопыхах вышло не очень, но держать припрятанные в одежде кинжалы она смогла. До последнего делая вид, что готова сбежать, Виктория выгадала момент и направила их в голову воительницы. Глядя, как лезвие пытается достигнуть ее зрачка, Война невольно улыбнулась. Когда ей пытались навредить, она ощущала прилив сил и удовольствие, однако до сих пор это никому не удавалось. И этот раз не стал исключением. Элегантно изогнувшись, Война ушла от кинжалов и одним ударом переломала Виктории руки, а вторым и ребра. Меньше чем за минуту оба Архангела были повержены и переломаны до такой степени, что не могли ни шевелиться, ни просто дышать. Боль и страх перед немыслимой силой противника разносились по всему телу и отдавали в каждой сломанной кости.

— Поверить не могу, что вы так слабы, — произнесла Война, глядя на искалеченные тела, как на мусор. — Мало того что не умеете сражаться, так еще и ваши тела не крепче сухих веток. Стоит их коснуться, и они тут же ломаются. В отличие от вас, мои дети укрепляли свои тела и учились обращаться с оружием с самого девства. Вам же придется совмещать болезненное с полезным и еще раз с болезненным.

Виктория и Диего лежали, изнемогая от боли, и смотрели друг на друга грустным прощальным взглядом. Каждый из них ощущал, как вместе с кровью, которая быстро высыхает на горячем полу, уходит и жизнь. У них даже не было возможности протянуть друг другу руки.

— Вот только не надо этой Ангельской сентиментальности. Смотреть противно! — скривилась Война. — Полежите тут, я сейчас вернусь.

Война одним прыжком покинула кузницу и оказалась на верхних этажах. Через несколько минут она вновь спрыгнула вниз, сжимая в руке красные куски льда.

— Вот глотайте, пока лед не растаял, — приказала Война, вкладывая тающий кусок Диего в сломанную челюсть.

Не имея возможности кричать от боли, парень скулил, на его глазах выступали слезы.

— Потерпи, — более спокойным голосом произнесла Война, вкладывая такой же кусок в рот Виктории. — Не смей выплевывать, ты должна это съесть, иначе испустишь дух. Сейчас вы, должно быть, задаетесь вопросом, почему я на вас напала? Все дело в костях. В отличие от мышц, их нельзя накачать, сколько ни махай киркой, они все равно останутся хрупкими. Единственный способ сделать кости крепче — это сломать их бесчисленное количество раз. Я буду ломать ваши кости, они будут срастаться и становиться крепче, и так раз за разом, пока они не начнут выдерживать удар моего шеста. Вы ведь хотите сражаться с Голодом на равных, а для этого нужно иметь невообразимо прочные кости и мощные мышцы. Это идеальное место чтобы их накачать. Здесь мышцы не разрастаются, а, подобно стали, становятся прочнее. Плюс к этому вы будете получать бесценный опыт сражения с превосходящим противником, ведь что бы вы ни делали, как ни старались, Голод всегда будет на голову выше вас. Честно признаться, я не верю, в то, что вы способны его победить. Тренирую я вас совсем по другой причине. И вот еще — не вздумайте пытаться бежать. Вы поклялись отдать свои жизни моему мечу, и я намерена их забрать. Хоть по мне и не скажешь, но я любящая мать, и не хочу, чтобы мои дети погибли от рук Безумия. Уж лучше вы, чем они. Как только восстановитесь, возвращайтесь к работе, а завтра я вновь проведаю вас.

Война унесла шест за дверь, заперла ее и вновь покинула кузницу, а Виктория и Диего так и остались лежать на горячем полу. Лед быстро растаял и обратился вязкой кислой жидкостью, которая обожгла горло и жаром разнеслась по всему телу. Виктория и Диего ощутили невероятную боль, их мышцы и кости старались быстро срастить. Сначала по кузне разносились только крики Виктории, а как только челюсть Диего встала на место, воздух наполнился и его воплями. Болезненный процесс до полного восстановления занял целых два часа, все это время Ангелам казалось, что их варят живьем. Вскоре боль утихла, и на их телах не осталось даже шрамов.

— Ты все еще хочешь остаться? — Диего обратился к Виктории, проверяя наличие своих зубов. — Слышала, что сказала Война? Она тренирует нас, чтобы убить.

— И все же тренирует, а значит, у нас есть шанс победить. Да, ее методы далеки от гуманности, но про кости звучит складно. На одной силе света далеко не улетишь, и Война это доказала. Вместе мы справимся с этим.

— Что ты такое говоришь?! Никакие это не тренировки, ты ведь чуть не погибла! — крикнул Диего, а после небольшой паузы продолжил: — А что, если нам не суждено победить? Стоит ли тратить остаток своего времени здесь?

— Откуда такие мысли? Как бы ни было тяжело, мы сразим Голода и спасем Чистилище.

— Ты всерьез в это веришь? Только что она едва не убила нас, а ведь мы сражались в полную силу.

— И что ты предлагаешь, сложить крылья и дать миру погибнуть?!

— Возможно. Если мы обречены, так почему бы не провести последние годы вместе? Только ты и я. Постоянно думая о будущем, мы упускаем настоящее.

— Прекрати. У нас нет права думать только о себе. Мы ведь Архангелы, у нас есть обязанности, неужели ты снова забыл про это?

— Я позабыл, когда мы последний раз беззаботно парили под облаками. Позабыл, каково это — просыпаться с тобой в одной постели.

— Думаешь, я не соскучилась по беззаботной жизни? Думаешь, не хочу вернуться в Коисп, построить свой собственный дом и обзавестись малышом?! Говорить такое эгоистично с твоей стороны, но я тебя прощаю. Мы останемся здесь, станем сильнее и пробьем путь к своему счастью. А уже после будем беззаботно парить в облаках.

— Значит,