А вот остальные – Царствие им Небесное…

…Вот и сейчас, – караульный, уютно пристроившийся на небольшой высотке, приметил нападавших, когда они только группировались перед атакой.

В наушниках безжалостно запищало, и отряд, побросав законный ужин, успел рассосаться по норам до того момента, как гости молча, без всяких тебе «ура» и «твою мать» кинулись в сторону лагеря.

Первую волну мы отбили сравнительно легко: жертва превратилась в охотника, они этого не ожидали.

А вот потом выяснилось, что ребята умеют драться с несвойственной диковатым и, чего уж там, очень редко нормально обученным аборигенам сноровкой.

Коренное население, оно ведь как: навалились, сломали – хорошо, получили по зубам – надо драпать.

Эти же, получив по зубам, мигом рассредоточились и открыли такой плотный огонь, что ни головы, ни жопы из-под камешка не оторвешь.

И, как и чуяло мое сердце, начали фланговый охват.

Я бы, по крайней мере, именно так сейчас делал, а школа у нас с этими ребятами, похоже, одна…

…Ну, нас тоже не в капусте нашли.

Я поискал глазами Гурама, не нашел и, воспользовавшись минутной передышкой, тихо матюкнулся в дужку переговорника:

– Абхаз, твою мать, ты что там, дрочишь, что ли?

В наушнике хмыкнули, потом раздался голос Гурама:

– Драчу, камандыр.

Вот ведь зараза, когда хочет, говорит абсолютно без акцента.

Университетское образование, как никак.

– Сэйчас кончат буду…

Хмыкаю.

Потом морщусь.

Щеку обдирает отбитой пулями каменной крошкой, это неприятно.

– Потом кончишь. Слева – твои.

– Во «встречку»?! – Гурам подобрался, акцент моментально пропал.

– Угу…

«Встречка», короткий и яростный встречный бой – верная смерть для того, кого заметят первым.

Иногда он даже не успевает открыть ответный огонь.

А что делать?

Через некоторое время слева ударили автоматы.

Первыми – наши «Узи».

Я только тут заметил, что до крови прокусил губу.

Черт, никак не могу привыкнуть…

Лучше бы сам там сейчас ползал…

В наушнике раздался неестественно спокойный голос Гурама:

– Капитан, «встречку» прошли. У них – все. У нас двое «двухсотых», один «трехсотый». Повторяю…

– Понял, понял. Закрепляйся!

Вот черт! Двое покойников плюс один раненый, наверняка тяжелый!

Гурамовы силовики, как и Веточкины разведчики, – элита даже для отряда.

– Закрепиться не могу. «Трехсотый» – я, командир…

Вот бля!

– Куда?

– Бедро. Артерия перебита. И кажется, плечо по касательной. Но это уже по хуй…

Бля!

Бля!!

– Слышь, Абхаз?! Сдохнешь – на том свете найду!!! – И, переключая канал: – Веточка! К Гураму! Он тяжелый.

– Понял…

– Капитан, не гоняй Иветту. Я уже жгут на бедро наложил, могу закрепляться.

– Пшел на… Веточка, пошел! Чарли, двоих за Абхазом! Быстро!

– Понял, Гор. Уже ушли…

– Черножопый, как там у тебя?

– Сука ты, Гор. Хреново у меня. Кровь не останавливается. Как будто анаши обкурился…

– Держись, Абхаз! Держись!

– Да держусь, держусь. Чарлины гаврики приползли…

Быстро.

Молодец Чарли…

– Капитан. Я прибыл, – вот и Веточка прорезался.

– Как там?

– Тихо. Оставляю гнездо с РПГ и два дозора. Остальных – в центр.

– Толково. Мин пусть набросают.

– Понял…

– Абхаз там как?

– Мудак наш Абхаз. Жгут толком наложить не может. Я ему морфин вколол, ребята кровь остановили.

– Ну и?

– Жить будет. Если не помрет по дороге.

Бля!

– Я тебя, гондон, серьезно спрашиваю!

– А я серьезно отвечаю. В госпиталь ему надо. На переливание. Бледный весь.

Н-да-а…

Какой уж тут, на хрен, госпиталь…

Стрельба постепенно затихала.

Разошлись…

Мы – при своих, они – при своих.

Своих – покойничков, я имею в виду, – у них, правда, было поболе нашего.

Только вот, надо сказать, и самих их было немного поболее нашего.

И судя по всему, к ним подходили подкрепления.

Ах, где вы, где вы, хищные «вертушки» Крыльев…

…Не долетите, видать.

Придется просто тупо окапываться.

Как всегда на войне.

Лучший солдат не тот, что лучше стреляет, а тот, что лучше роет землю, это я вам точно говорю.

Командовать тут не надо.

Отряд сам знает, что и как.

Только бы тяжелого чего не притащили.

Вооружения, в смысле.

Джипаки накроют – нам кранты.

Пехом мы отсюда не выберемся…

…Ага, кажется, ухнуло.

Пристрелочный, судя по всему.

Ну, ладно, капитан.

К смерти, как говаривал один знакомый десантник, надо готовиться всю жизнь.

Только тогда к ней будешь готовый.

Лично я – не готов.

Поэтому постараюсь продаться подороже.

А там – как выйдет, извините.

Не я первый человек, устроивший на этом шарике небольшую ядерную войну.

Не я.

И уж совершенно точно – последним тоже не буду.

Дурное дело, извините, не хитрое…

– Чарли, готовь фугас.

Есть у меня тут один такой маленький секретик.

Для большой компании, ага.

НЗ.

Как раз для такой ситуации.

– Все так серьезно, командир? – сомневаются в наушнике коммуникатора.

– А сам что, не слышишь?! – хмыкаю в ответ.

Ухнуло еще пару раз.

В вилку берут, суки.

Явно ветераны.

Братья, фактически.

Это вам не дикие казачки с их дешевыми понтами и древними, как говно ископаемого зверя мамонта, автоматами системы Калашникова.

Люди на работе, чего уж тут говорить.