Ага.

Прорываться, судя по всему, бесполезно.

У меня засосало под ложечкой.

Что, Гор, страшно умирать-то?!

Страшно.

Но ничего не поделаешь…

– Командир, в последний момент? – Чарли тоже беспокоится.

Ему тоже страшно.

А кому не страшно?!

Ежели Бог есть, и Он нас на том свете встретит – то на нас столько всего, принципиально неподъемного…

А ежели нет – так ведь и еще хуже…

– Нет, Чарли. Последний – не угадаешь. Как долбить начнут – так и шуруй.

– Понял…

Ничего ты не понял…

Что-то стрельба прекратилась.

Странно.

…А-а-а, вот оно в чем дело…

Ну, тогда, может, и поживем.

Железный, безликий мегафонный голос:

– Внимание! Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Выходить с поднятыми руками и без оружия. На размышление – десять минут. Время пошло.

Ритуал, говоришь?

Выходить, говоришь?

Может, тогда и не убьешь, говоришь?

А вот те хрен!

И откуда ты такой взялся…

Правильный, что ли…

…Не, мне десяти минут не надо.

Я уже и так все решил.

Сложил руки лодочкой:

– Эй, там, але!!! Шли б вы своей дорогой, ребята. У нас все хорошо, гостей не ждем.

– Еще раз повторяю…

– Не повторяй, надоел! – что-что, а орать я умею.

Командный голос выработан железно.

На пять баллов.

Сержант из учебки мной бы гордился.

– Сам все вижу! Только как тебе, дружок, понравится небольшой такой грибок, а?!! Высотой эдак километров пять?! На всех хватит. А всего-то – десяток кило! Килотонн, в смысле. Как, выдержишь?!

Внизу смешались.

Потом тот же голос, но даже через мегафон – растерянность:

– Блефуешь…

Та-а-ак…

Наполовину дело сделано.

Он уже задумался.

Теперь – огоньку…

– Я капитан спецназа Русского экспедиционного корпуса Егор Князев. У фугаса – старший сержант Воронов. Если ты воевал, сука, тебе эти имена должны быть известны.

И слева:

– Я полковник спецназа РЭК Андрей Корн! Слова капитана подтверждаю!

Спасибочки тебе, думаю, Андрей Ильич.

Хоть ты и сволочь, но тут – вовремя, пожалуй.

Ежели про меня еще могли и не слышать, то уж про «Железного Полкана» – вряд ли.

Хорошо быть легендой.

Даже и скурвившейся.

Может, еще поживем…

Мегафон хрюкнул.

И – другой голос, взволнованный:

– Гор, ты-ы-ы?! – аж с подвыванием.

Ты кто, знакомец?

Представляться надо.

Ладно, продолжим:

– Это я. А вот ты-то кто?

– Да я это, я! Матвей!

Вот мать…

Не помню.

– Какой-такой Матвей?

– Из Сто шестой. Из разведки. Вы нас тогда из-под Назрани вытаскивали.

А-а.

Теперь вспомнил.

Был там у них такой.

Высокий.

Майор, по-моему.

Все за орлами своими в город рвался.

Чуть не силком в вертушку сажали.

Я только теперь понял, что меня все время трясло.

Стареешь, капитан.

Снова голос Матвея из диктофона.

Жесткий.

Пришел в себя, сволочь.

– Гор, ты на нашей земле. Драться мы с тобой не хотим. Спускайся. Один. Можешь – с оружием, можешь – без. Поговорить надо.

– Идет.

– И передай своим – пусть пока не шевелятся. У меня ребята нервные.

– У меня тоже. Особенно Чарли. Это тот, который у фугаса.

– Понял. Когда тебя ждать?

– Иду. Освещай дорогу.

Внизу вспыхнул фонарик.

Сначала в зарослях, потом на открытом месте.

Честно играют…

Я поднялся во весь рост и пошел вниз.

Лишь бы не шмальнул какой… нервный.

Матвея я бы ни за что сразу не признал.

Здоровенный, высоченного роста сутулый мужик с квадратной бородищей аж до самого пояса.

И остальные трое, что подошли вместе с ним, такие же бородатые. Да еще и в темных очках-консервах.

– Ребята, вы что, староверы? Или кубинские партизаны?

– Все тебе шутки шутить. Не. Мы – шахтеры. Привет, Гор.

А-а…

Так вот ты какой, северный олень…

– Ну. И что вам от нас надо? На ваше горняцкое счастье мы вроде не претендуем.

И в ответ, на полном серьезе:

– Это наша земля, Гор. И нам решать, кому по ней ходить.

– А кому в ней лежать, тоже? Откуда ж вы взялись такие, начальники Чукотки?

– Тебе все шутки шутить, капитан, – повторился тот, что держался подальше остальных. – Мало ли кто здесь шляется.

– Слушайте, господа…

– Мы не господа! Мы – шахтеры.

– Да хоть аквалангисты. Вы, я вижу, меня все знаете. А я – никого. Невежливо это.

Басовитый хрюкнул.

Видимо, это должно было означать смешок.

– Ну что ж, представимся. Матвея ты знаешь. Он у нас – за воеводу. Я – Никита, председатель стачкома. Игорь – сотник, начальник участка. Миша – командир проходчиков, разведчиков, по-вашему.

Стачкомы, воеводы, сотники, начальники участков, проходчики…

Сюрреализм какой-то.

И еще почему-то все, абсолютно все – бородатые.

Мода у них тут такая, что ли?

Неудобно же под землей с такой нереальной волосатостью.

Грязно.

– Ну ладно. Претензии потом. Что делать будем? У меня раненые.

– У нас тоже, – прогудел тот, который назвался Никитой. – Сначала скажи, зачем пожаловал…

– Да так, проездом…

– В Ростов? – в голосе самого молодого, командира разведчиков, неприкрытая ненависть.

Н-да-а…

Положили мы твоих мальчиков, парниша…