частоту и силу крика. Второе задание — разбить криком стакан, находящийся на расстоянии в одну ладонь от лица. С этой задачей справляется лишь каждый десятый. Третье задание самое сложное! Надо криком разбить окно, стоящее в двух метрах от крикуна… ну или загнанной до предела домохозяйки. На них конкурс и ориентировался. Порой проораться много кому хочется.

Пока мы с Хельгой смотрели на этот стеклянный куб, тот вдруг треснул и взорвался, выпуская наружу дикий ор.

«ОТЧЁ-Ё-Ё-ЁТ!»

Разом лопнул весь реквизит, подготовленный для этого конкурса. Стоящая внутри куба женщина неловко стряхнула с плеч осколки и обернувшись к толпе смущённо произнесла.

— Извините. Месяц выдался нервным, вот и вырвалось.

Глядя на победительницу конкурса «Наори на меня», Хельга вдруг разом побледнела.

— Тётя Галя! Да, точно она. А я-то дура не верила, что она на своих работников орёт постоянно.

— Орёт?

— Ага, просто жутко. — Находившаяся в лёгком шоке Хельга глянула на меня, — Довлатов, как ваших в Аране стало больше, так эта дама свой магазин увеличила в пять раз. Но, говорят, работает по старинке. Без чеков, с калькулятором и такими матюками кроет, что твоему булыжнику-матершиннику ещё учиться и учиться.

…

Второй конкурсный стенд от Романов и Ко носил ещё более лаконичное название «Разбей меня». Пояснительная вывеска на двери гласила — разбивание посуды. Тут скопилось огромнейшая толпа из женщин. У всех на лицах боевой раскрас, руки нервно сжимают сумочки, и при всём при этом они с ненавистью поглядывают на наш конкурсный стенд.

Треск бьющейся посуды пробивается за пределы стеклянных стен куба. Конкурс, собственно, в этом и заключается. Сначала надо разбить тарелку, с пяти метров бросив в неё чашку. Даётся аж пять попыток! Тем, кто выполнил первое здание, даётся дистанция уже в семь метров и три попытки. Третий и последний этап, это с одной попытки разбить ударопрочную тарелку с восьми метров. Даже если кружка точно попадёт в цель, не факт, что всё получится. Для таких есть утешительный приз — возможность разбить вазу, швырнув её о пол.

Мимо как раз пробегал Рыжиков. Взгляд ошалелый, рукав рубашки оторван под самый корень. Заметив нас с Хельгой, он всё же остановился и кивнул со всем уважением.

— С праздником, шеф. Вы это, не серчайте за мой вид. Просто бабы дикие! Меня уже десять раз как главного организатора спросили, когда ещё раз такие конкурсы проведём.

— Какие конкретно? — Спрашиваю, так как развлечений у нас получилось многовато.

— Битьё посуды, — Василий сглотнул нервно, — Такое ощущение, что к нам бабы… то есть дамы со всего Арана намыли…. то есть собрались приехать. Про конкурс крика я вообще молчу. Там работник жалуется! Просит потом оплатить ему консультацию у психолога. Говорит, наслушался всякого.

Пожав плечами, парень тут уже умотал в неизвестном направлении.

— И ты его так просто отпустишь? — Хельга вдруг нахмурилась. — Он же даже разрешения уйти не спросил.

— Рыжиков мой работник, а не слуга. — Пожимаю плечами, — К тому же весьма хороший в своём деле.

— Но как же уважение…

— Признание, — поправляю разом разонравившуюся мне девицу, — Признание, Хельга! Мне важно, чтобы работник признавал во мне своего шефа. Уважение приходит позже. С достижением, а не с наймом на работу.

Казалось бы мелкая заминка в разговоре вылилась в длительное молчание. Койц вертела головой, смотря, как веселится детвора в ледяном лабиринте. Как лоточники оперативно подчищают столы на уличном фудкорте, освобождая сидячие места для новых клиентов. Празднование Нового Года продолжается, несмотря на повисшее между нами напряжение.

Едва вынырнув из толпы, мы вдруг оказались на большом танцполе под открытым небом. Парни и девушки в красочных нарядах крутились, показывая чудеса пластики. В самом разгаре шёл танцевальный батл — третий конкурс от «Романов и КО». Старики и молодые, любители и прожженные профессионалы! Дух соперничества, витавший на танцполе, выдавливал с него всех посторонних.

— Следующий трек, вальс. — Весёлый голос Полины Гагариной донёсся из колонок, — Напоминаю всем, что танцевальная пара, набравшая за вечер больше всего голосов жюри, получит ключи от автомобиля Горш Каньен. Совет жюри обновляется каждые три трека.

Завидев меня с судейской платформы, княжна помахала рукой. Понятно! Вот что Гагарина с Долгоруковой придумали. Сегодня здесь наверняка собрались все модницы и танцевальные дивы Арана. Они будут биться до последнего, просто чтобы победить. Будь тут приз поскромнее, эти змейки всё равно бы стали за него соревноваться. Хитро!

Власть организовывать такие мероприятия и выбирать победителя — это по-прежнему власть. Так что Гагарина и Долгорукова придумали выигрышную для себя комбинацию.

Хельга, оценив кто руководит судьями, тихо фыркнула. Поняла, что даже если затащит меня на танцпол, нам не выиграть. Мы уже собрались было пойти к последнему стенду, как перед нами вышла троица парней, одетых в форму курсантов морской академии.

— Ля, Снегурка! — на чистом русском произнесло первое подвыпившее тело. — Да ещё и с дедом каким-то. Папик её, наверное?

Койц весьма выразительно выгнула бровь, но, к счастью, не поняла ни слова.

— Э, тёлка. Пошли с нами. — Подало голос второе тело с мордой уличного бандюгана.

— Она же не понимает. — Подал голос третий.

— Зато я понимаю, — Гнева во мне столько, что можно пускать на экспорт, — Б***ть! Как же вы, быдлованы, меня задолбали. Мы на другом конце земного шара, а вы ведёте себя так, будто родились из семок в ближайшей подворотне! Где ваша гордость, выходцы из Российской Империи⁈

Отодвинув опешившую девушку в сторону, сам иду на троицу гопарей.

— Кто вам разрешил позорить форму курсанта МорФлота такими видом?

Быдло-куны первыми ринулись в атаку.

— Замри! — Поймав первого за руку, тут же накладываю на него Паралич.

Даю кулаку второго достичь моей челюсти. Раздаётся неприятный хруст и горе-боец хватается за руку. Так и побежал бы в медпункт, но урок манер должен быть закреплён. Кладу свою ладонь ему на плечо.

— Прочистка труб, — И притянув к себе зло шепчу на ухо, — Сейчас, паря, тебе придётся сделать сложный выбор.

Ломанувшийся к Хельге, третий быдло-кун тут же получил удар ногой по рёбрам. Приходится сдерживать силу удара. Всё же дерусь с обычными людьми, а сам прошёл три усиления физического тела. Однако силы пинка хватило на то, чтобы тело, упав, и не думало больше подниматься. Лишь злобно зыркает в мою сторону.

— Тебе глаза на пятую точку натянуть? — Отвечаю столь же острым взглядом.

— Довлатов! — Хельга, закусив губу, смотрит на меня с осуждением, — Это же простые люди.

Злость у меня в груди начала превращаться в совсем уж дикий коктейль эмоций.

— Твоё счастье, милая, в том, что ты