Помощник комиссара снова заерзал.

— Не имеет значения? — прервал он инспектора. — А по-моему…— он запнулся. Инспектор почтительно ждал. Легг вздохнул, покачал головой. —Продолжайте, — сказал он. — Мне показалось, что я ухватил нить. Нить, котораяпоможет нам распутать тайну этих преступлений. И тут же ее упустил. Так что вытам говорили, Мейн?

— Так вот, эти десять человек заслуживали, скажем так,смерти. И они умерли. А.Н. Оним выполнил свою задачу. Не могу сказать, как этоему удалось, но сам он непонятным образом скрылся с острова, буквальноиспарился.

— Да, любой иллюзионист ему бы позавидовал. Но знаете, Мейн,наверняка эта история имеет и вполне реальное объяснение.

— Насколько я понимаю, вы думаете, сэр, что, если этогочеловека на острове не было, значит, он не мог его покинуть, а если веритьзаписям жертв, его и впрямь там не было. Напрашивается единственно возможноеобъяснение: убийца один из десятерых.

Сэр Томас Легг кивнул, и Мейн продолжил свой рассказ.

— Такая догадка возникала и у нас. Мы проверили ее. Долженсказать, нам кое-что известно о том, что творилось на Негритянском острове.Вера Клейторн вела дневник, вела дневник и Эмили Брент. Старик Уоргрейв велзаписи, заметки, написанные сухим языком судебных протоколов, но проливающиесвет на кое-какие обстоятельства. Делал записи и Блор. Факты, фигурирующие вэтих записях, совпадают. Умерли они в таком порядке: Марстон, миссис Роджерс,генерал Макартур, Роджерс, мисс Брент, судья Уоргрейв. После смерти судьи ВераКлейторн записала в дневнике, что Армстронг ушел из дому посреди ночи, а Блор иЛомбард бросились следом за ним.

В блокноте Блора есть, очевидно, более поздняя запись:

«Армстронг исчез». Теперь, когда мы рассмотрели все этиобстоятельства, разгадка просто напрашивается. Армстронг, как вы помните,утонул. А раз он был сумасшедший, что мешало ему убить одного за другим девятьчеловек и самому покончить жизнь самоубийством, бросившись со скалы в море,хотя я не исключаю, что он попросту хотел вплавь добраться до берега.

Отличная разгадка, но она никак не выдерживает проверки.Решительно не выдерживает. Во-первых, нельзя не считаться с показаниямисудебного врача. Он прибыл на остров 13-го, рано утром. Он мало чем мог нампомочь.

Сказал только, что эти люди умерли, по меньшей мере,тридцать шесть часов назад, не исключено, что и гораздо раньше. НасчетАрмстронга он высказался куда более определенно. Сказал, что его труп находилсяв воде часов восемь — десять, после чего его выкинуло на берег. Из этоговытекает, что Армстронг утонул в ночь с 10-го на 11-е, и я сейчас обосную,почему это так. Нам удалось установить, куда прибило труп: он застрял междудвумя камнями — на них обнаружились обрывки ткани, волосы и т. д. Очевидно,труп выбросило туда приливом 11-го, часов около 11-ти утра. Потом шторм утих —следующий прилив так высоко не поднимался.

Вы можете возразить, что Армстронг ухитрился убрать всехтроих до того, как утонул. Но имеется одно противоречие, мимо которого мы неможем пройти. Линия прилива не доходила до того места, где мы обнаружили телоАрмстронга. Прилив так высоко не поднимался. К тому же он лежал, руки-ноги пошвам, честь по чести, чего никогда бы не было, если б его выбросил прилив. Изэтого неоспоримо вытекает, что Армстронг умер не последним.

Мейн перевел дух и продолжал:

— Отталкиваясь от этих фактов, пойдем дальше.

Итак, как обстояли дела на острове утром 11-го? Армстронг«исчез» (утонул). Значит, в живых остались трое:

Ломбард, Блор и Вера Клейторн. Ломбард убит выстрелом изревольвера. Его труп нашли рядом с телом Армстронга.

Веру Клейторн нашли повешенной в ее же комнате, Блор лежална площадке перед домом. Голова его была размозжена глыбой мрамора: есть всеоснования полагать, что она упала на него из окна сверху.

— Из какого окна? — встрепенулся Легг. — Чьей комнаты?

— Комнаты Веры Клейторн. А теперь, сэр, я остановлюсь накаждом из этих случаев по отдельности. Начну с Филиппа Ломбарда. Предположим,что он сбросил мраморную глыбу на Блора, затем подмешал девушке в питьенаркотик и повесил ее, после чего спустился к морю и застрелился там изревольвера. Но кто в таком случае взял его револьвер? Ведь револьвер мы нашли вдоме, на пороге комнаты Уоргрейва.

— Чьи отпечатки пальцев на нем обнаружились?

— Веры Клейторн.

— Но раз так, совершенно ясно, что…

— Понимаю, что вы хотите сказать, сэр. Совершенно ясно, чтоэто Вера Клейторн. Она застрелила Ломбарда, пришла в дом с револьвером,сбросила на голову Блора мраморную глыбу, а затем повесилась. Это было бывполне возможно. К сиденью одного из стульев в ее комнате прилипли водоросли —точь-в-точь такие же, какие обнаружены на подошвах ее туфель. Похоже, что онавстала на стул, накинула петлю на шею и оттолкнула стул.

Но и здесь есть одна загвоздка: если бы Вера оттолкнуластул, он валялся бы на полу. А стул стоял в ряд с другими стульями у стены.Значит, его поднял и поставил к стене кто-то другой, уже после смерти ВерыКлейторн.

Остается Блор. Но если вы скажете мне, что, убив Ломбарда изаставив повеситься Веру, он вышел из дому и обрушил на себя мраморную глыбу, дернувза предварительно привязанную к ней веревку или каким-либо иным способом, я вамне поверю. Никто не совершает самоубийство подобным образом, да и не такойчеловек был Блор. Нам ли не знать Блора: кого-кого, а его в стремлении к высшейсправедливости никак не заподозришь.

— Ваша правда, Мейн, — сказал Легг.

Инспектор продолжал:

— А раз так, сэр, значит, на острове должен был находитьсяеще кто-то. Этот «кто-то», когда все было закончено, и навел порядок. Но где онпрятался все эти дни и куда скрылся? Жители Стиклхевна абсолютно уверены, чтоникто не мог покинуть остров до прихода лодки. А в таком случае… — он запнулся.

— Что в таком случае? — спросил сэр Томас Легг.

Инспектор вздохнул. Покачал головой. Наклонился к помощникукомиссара:

— В таком случае, кто же их убил? — спросил он.

Рукопись, которую переслал в Скотланд-Ярд капитанрыболовецкого судна «Эмма Джейн»

Еще в юности я понял, сколь противоречива моя натура. Преждевсего скажу, что романтика пленяла меня всю жизнь. Романтический приемприключенческих романов, которыми я зачитывался в детстве: важный документбросают в море, предварительно запечатав его в бутылку, неизменно сохранял дляменя очарование. Сохраняет он его и сейчас — вот почему я и решил написатьисповедь, запечатать ее в бутылку и доверить волнам. Один шанс из ста, что моюисповедь найдут и тогда (возможно, я напрасно льщу себя такой надеждой) доселене разрешенная тайна Негритянского острова будет раскрыта.