сказал, прижав правую руку к сердцу:

— Ребята, извините меня, я поеду.

— К ней? — спросил Родин.

— К ней.

— Сценарий придумал?

— Какой там к черту сценарий, — отмахнулся Камнев. — Упаду в ноги и буду стоять до тех пор, пока не простит. Он перевел взгляд «а Кудимову. — Простит?

— Я бы простила.

— А утром обязательно позвони, — добавил Родин. — Доложишь о результатах.

— Обещаю. — Камнев схватил плащ и опрометью выскочил из квартиры.

Утром Родина разбудил телефонный звонок. Он снял трубку и услышал радостный вопль Камнева:

— Старик, все в порядке!

— Поздравляю.

— Спасибо. Ноу меня к тебе еще одна просьба… Штампа в паспорте о регистрации брака надо ждать около месяца. Я этого позволить себе не могу, у меня времени…

— Не волнуйся, — остановил его Родин. — Этот вопрос мы утрясем сегодня же. Ты у нее?

— Да.

— Жди моего звонка.

— О кэй, Сашка! Целую!

Нотариальная контора Роммеля находилась на Патриарших прудах в тихом и доброжелательном — по выражению Колберга — переулке, усыпанном старинными купеческими особняками. Один из таких двухэтажных особняков арендовал Михаил Георгиевич Роммель.

Родин толкнул дверь, естественно, железную, обитую темно-коричневой кожей, поздоровался с охранником и вошел в просторную, увешанную портретами русских мыслителей прошлого столетия комнату, в которой, как он сразу же понял, происходила сортировка клиентов. Почтенного возраста мужчина в роговых очках с густыми, насупленными бровями, но очень выразительным, доброжелательным лицом записывал в карточку фамилию клиента, суть его дела, просил подождать, а карточку отправлял нотариусу, который занимался именно такого рода делами. Когда подошла очередь Красина, он спросил:

— Вы по какому вопросу?

— Сугубо личному. Мне нужно поговорить с Михаилом Георгиевичем.

— Вы по рекомендации…

— Румянцевой Елены Владимировны, — быстро договорил Красин, решив что эта маленькая ложь никоим образом не уронит его достоинства.

— Ваша фамилия?

— Она ему известна.

Мужчина по внутреннему телефону соединился с Роммелем.

— Михаил Георгиевич, к вам посетитель от Румянцевой… Хорошо.

Мужчина положил трубку и сказал:

— Второй этаж, первая дверь налево.

— Спасибо.

По деревянной скрипучей лестнице Красин поднялся на второй этаж и без стука вошел в кабинет Роммеля. Ему навстречу встал высокий, крупного телосложения мужчина с правильными чертами ухоженного лица и твердым, но пустым до жестокости взглядом.

— Мы с вами, по-моему, не знакомы, — сказал он, приподнимаясь и внимательно разглядывая гостя.

— Это не беда. — Красин предъявил ему свое удостоверение. — Сейчас познакомимся.

Роммель усмехнулся, жестом предложил Красину сесть, сел сам и скрестил на груди руки, продолжая сверлить гостя своим твердым, как победитовое сверло, взглядом.

«Тот еще орешек, — подумал Красин. — С первого удара, пожалуй, не расколешь».

— Вы женаты?

В глазах Роммеля промелькнула тень недоумения.

— Да.

— Дети?

— Двое. А какое, собственно, это имеет значение?

— Я хочу понять: есть вам что терять в этой жизни… или нет.

— Есть, — кивнул Роммель. — Но…

— Вопросы задаю я, — остановил его Красин. — На днях по поручению Глазова вы путем дарения оформили его квартиру в Коломенском на имя Краковской. Так?

— Допустим.

— У нас такие выражения не проходят. Только «да» или «нет».

— Да.

— Сколько экземпляров он подписал?

— Три.

Красин с разрешения хозяина закурил, выпустил струйку дыма и, поглядывая в окно, принялся рассуждать вслух.

— Значит, квартиру вы могли оформить на трех разных лиц…

— К чему вы клоните? — взорвался Роммель. — Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать то, что и сказал, — хлопнул ладонью по столу Красин. — Одну дарственную вы оформили на Краковскую… А вторую?

— Вы когда-нибудь занимались квартирными вопросами? — взяв себя в руки, спросил Роммель.

— Нет. Но я следователь с многолетним стажем, и прежде чем взяться за какое-либо дело, тщательно изучаю его.

— Тогда вы должны знать, что при оформлении сделки один экземпляр остается у клиента, второй — у меня, третий — в Бюро технической инвентаризации.

— Все верно, — кивнул Красин. — У Краковской — оригинал, у вас и в БТИ — ксерокопии. Где два вторых оригинала? И не вздумайте врать. У меня с собой, — он похлопал по внутреннему карману пиджака, — постановление прокурора на обыск. Так что если я обнаружу в вашем сейфе или в сейфе… Румянцевой дарственную, которая оформлена на подставное лицо, то вы, дорогой мой, не только лишитесь лицензии, но и на неопределенный срок сядете в тюрьму. Устраивает вас такой вариант?

Глаза Роммеля испуганно забегали.

«А вдруг этот тип не врет, и у него и впрямь постановление прокурора?»

Красин, видя, что Роммель вот-вот сломается, решил добить его ударом в солнечное сплетение.

— Михаил Георгиевич, а вам разве не известно, что Глазова уже нет в живых?

— Как «нет»?

— Его убили.

— Кто?

— Ищем.

Взгляд Роммеля остекленел.

— И вы подумали…

— В своей работе мы опираемся только на факты. Так что успокойтесь и… В общем, если мы договоримся, поладим, так сказать, полюбовно, то обещаю вам полную конфиденциальность нашего разговора.

— А суд? — не выдержал Роммель. — Он учтет, что меня заставили…

— Учтет.

— Обещаете?

— Мое слово — закон, — сказал Красин. — На кого вы оформили вторую дарственную?

— На Томкуса.

— Кто такой?

— У него много лиц: чемпион Европы по стрельбе, работник КГБ, диссидент. Ныне проживает в Соединенных Штатах Америки.

— Каким же образом вы оформили на него дарственную?

— У него двойное гражданство.

— Кто вам дал на это указание?

— Пузырев.

— Пузырев?! — Красин с трудом погасил радостные нотки в голосе. — Василий Викентьевич?

— Василий Викентьевич.

— Он приходил к вам в контору или вы приняли его распоряжение по телефону?

— По телефону.

— Расскажите, где, когда, при каких обстоятельствах вы с ним познакомились.

Роммель открыл форточку и, отпустив галстук, с трудом разлепил сухие, бескровные губы.

— До перестройки я работал следователем прокуратуры Свердловского района. Однажды мне вручили дело о хищении строительных материалов из Комитета государственной безопасности. Они были получены на складе и завезены по небезызвестному вам адресу: площадь Дзержинского, дом два. Оттуда и пропали. Испарились, как летучий газ… Само по себе дело, как видите, не сложное. Взял я путевые листы водителей, опросил их, и сразу все стало на свои места: и адреса воришек — поселок Кубинка, дачный кооператив КГБ СССР — и фамилии… Перечислять не буду — тошно станет. Тем более что доказать виновность этих лиц я так и не смог.

— Палки в колеса вставляли?

Роммель печально вздохнул и посмотрел Красину в глаза.

— Вы следователь, вы меня поймете… Можно вызвать на допрос председателя КГБ или его заместителей?

— Невозможно.

— Поэтому мне пришлось ограничиться беседой с начальником хозяйственного управления Комитета полковником Пузыревым, но он все свалил на своего заместителя майора Томкуса. Он, мол, получал материалы, он пусть и отвечает. Вызвал Томкуса. Хороший парень, замечательный спортсмен, но в хозяйственных делах