– Ты погляди на него! Ты только погляди! Что он, по-твоему, в порядке?

Нет, он не был в порядке. Если честно, Шеп выглядел так, как будто вот-вот сдохнет. Раньше я как-то этого не замечала.

Отвернувшись от меня, Рыцарь сжал кулаки и прижал их к обеим сторонам головы.

– Нельзя оставлять кого-то на весь день одного и думать, что он в порядке! Он ни хрена не в порядке!

Мы говорили не о Шепе. Мы вообще говорили не о животных.

Даже не думая, я подошла к Рыцарю и изо всех сил обхватила его руками вокруг туловища. Его сердце гулко стучало мне в ухо. Его грудь была горячей и влажной от пота, но от него все равно пахло корицей.

– Прости, – прошептала я куда-то туда.

Рыцарь приподнял руки, как будто не понимал, что с ними делать. Как будто мое поведение его смутило.

И как будто его никогда раньше не обнимали.

От такой реакции у меня сжалось сердце.

– Мне так жаль, – снова прошептала я, и по грудным мышцам Рыцаря покатилась черная слеза. Мне даже не нужно было знать, что с ним произошло, я и так понимала достаточно. Я понимала, что на него всем было наплевать и что я сама обращалась с ним ничуть не лучше. Я видела его клыки и когти и тоже бросала его одного.

Рыцарь ничего не говорил, но, по крайней мере, через минуту он опустил руки. И обхватил меня ими, сперва свободно. Его тело оставалось напряженным, но я слышала, что сердце под моей щекой и черным пятном от туши бьется уже спокойней. Постепенно его руки на моих плечах обняли меня в ответ, наконец набравшись смелости, чтобы принять мое утешение, а еще через несколько минут и все тело Рыцаря расслабилось рядом с моим.

Он прижался щекой к моей макушке и обнял меня, как будто я держала его на плаву. Я не думала, но это было здорово. Меня никогда никто так не обнимал. Никто. Так, словно я была нужна ради жизни.

Спустя несколько минут Рыцарь спросил:

– С ним все нормально?

С кем? Ах да… Ланс…

– Ага, – сказала я. – Он в порядке. Все будет в порядке.

Все, все вранье.

На следующий день Ланса и Рыцаря снова не было на церковной парковке. Джульет тоже не пришла, сказав, что это «плохо для ребенка». Для ребенка. Может быть, она все-таки оставит его?

Разговаривать было не с кем, и я сидела на ограде и ворошила гравий. Я не видела ни Ланса, ни Рыцаря и на первой перемене и уже начинала волноваться. Ладно, я просто психовала. Что с Лансом? Родители увидели его и вызвали полицию? Рыцаря забрали в тюрьму?

Я затушила сигарету и зарыла окурок в кучку гравия. Идя по парковке обратно, я получила ответ на один из своих вопросов. Я увидела, как Ланс несется из-за угла школы, словно за ним гонятся силы ада. Он бежал в ту же сторону, откуда они вышли вчера, и бежал так быстро, словно за ним действительно гнались.

Ланс не стал бы убегать просто так, даже от Рональда МакНайта. Единственным, что могло бы заставить его так бежать, был медведь гризли, псих с пистолетом, ну и, может, полиция.

– Ланс! – заорала я, пускаясь за ним. – Ланс! Погоди!

Но он не погодил. Он промчался по парковке, лавируя между машинами, и исчез за деревьями. Добравшись до края парковки, я поняла, что он убежал по тропе, о существовании которой я даже не подозревала. Я побежала по ней и обнаружила Ланса, который ждал меня на том конце, в чьем-то дворе. Мы были в жилом районе.

Задыхаясь, я наклонилась и уперлась руками в колени.

– Что (выдох) случилось? Куда (выдох) ты так несся?

Ланс с капюшоном на голове ходил взад-вперед. Я не видела всех разрушений на его лице, которые нанес Рыцарь, но точно знала, что правый глаз здорово заплыл.

– Кто-то настучал на меня!

– Что?

Ланс замер и обернулся ко мне:

– Помощник директора вызвала меня с первого урока и сказала, что они получили анонимный сигнал о том, что у меня наркотики. Я сказал, что они не могут обыскивать меня без ордера, и эта сука пошла звонить в полицию. Я рванул оттуда, как только она ушла!

– Черт. Ланс, что же ты будешь делать?

– Я знаю, что я не буду делать! Я не буду сидеть там и ждать, пока меня арестуют! – Повернувшись, Ланс кинулся через двор к дому.

– Кто тут живет? – не понимая, что он делает, спросила я вслед.

– Блин, я тут живу! – проорал он в ответ.

– Погоди. Что?

Я заставила себя пойти за ним в сторону дома, но голова у меня шла кругом.

Ланс живет тут? Вот тут? В двухстах метрах от школы? И все это время, когда я искала, где побыть после школы, и… и он ни разу даже не сказал. Почему? Почему он меня не позвал? Почему даже не сказал, что он тут живет, когда мы все курили на церковной парковке? Это же прямо тут!

«Потому что он не хотел, чтобы ты знала, – произнес тоненький злобный голосок у меня в голове. – Потому что он не хотел тебя».

Когда мой внутренний диалог завершился, я обнаружила, что стою в спальне Ланса. Стены от пола до потолка были завешаны плакатами, флагами и украденными дорожными знаками. Все это было разукрашено и усыпано, как и он сам, но в отличие от него комната была крохотной. Ланс едва мог в ней повернуться. Я решила, что он был вынужден оставлять свою масштабную личность за дверью.

Я смотрела с порога, как он вытряхнул свой рюкзак на пол и стал набивать его одеждой. Потом Ланс распахнул шкаф, вытащил дорожную сумку, швырнул на незастеленную постель и начал набивать и ее. Он явно паковался не на выходные – он собирался надолго.

– Ланс, – выдохнула я. – Куда ты поедешь?

Не глядя на меня, он продолжал набивать сумку.

– Ланс?

Фыркнув, он посмотрел на меня своим целым глазом, явно раздражаясь моим присутствием.

– Я не собираюсь сидеть и ждать, пока меня заберут в тюрьму! Я поеду к отцу Колтона в Вегас – ну, или не знаю!

– Но как ты собираешься…

– Вызову такси, поеду на чертов автовокзал! Тебе-то какая разница? Твой дружок наци, небось, на меня и настучал!

– Он не мой дружок! – заорала я в ответ, а в горле у меня застряла примерно тысяча других разнообразных чувств.

«Это ты должен быть моим дружком».

«Ты должен был жениться на мне, и я нарожала бы тебе кареглазых детишек!»

«Я люблю тебя!»

«Не бросай меня!»

«Возьми меня с собой!»

«Почему ты меня не любишь?»

Протиснувшись мимо меня, Ланс вбежал в ванную и одним движением руки выгреб в сумку содержимое шкафчика. Продолжая стоять между спальней и коридором, я смотрела, как смысл моей жизни собирается покинуть ее навсегда.