— Да, — чисто механически ответил Сергей.

Весь оставшийся день Иннова щупала свой магией различные вещества и рассказывала свои ощущения. Сергей все это скрупулезно записывал. Наконец он сообщил:

— Я обнаружил закономерность. Те вещества, которые ты называешь «живыми» — органические. А «мертвые» — неорганические.

— А теперь по-клезонски.

— Ну… я тебе говорил, что все вещества состоят из молекул. А молекулы из атомов. Атомов, на самом деле не много разновидностей, где-то сто с чем-то. Соединяясь друг с другом в самых разных вариантах, они образуют молекулы неорганических веществ. Но есть среди этих разновидностей атомов один очень интересный атом. Называется углерод. Он может образовывать очень сложные и длинные молекулы. И вот эти сложные и длинные молекулы и есть органические вещества. Из них состоит все живое. Собственно, может и неживое состоять, например, мазут, который ты назвала «живым», не живой на самом деле, но ты чувствуешь его живым, потому что это — органическое вещество. Кстати, уголь, самый обычный древесный уголь, про который ты сказала, что он не живой, но порождает жизнь, и есть тот самый углерод.

— Уф… мне бы все это еще запомнить. Эта твоя химия… очень сложная наука.

— Но ты способная девочка, — улыбнулся Сергей.

— Я уже не девочка! — заявила Иннова, грозно топнув ножкой, — я уже вполне взрослая.

— Да-да, я забыл, что у вас тут рано взрослеют… Извини, если обидел.

— Да ничего. Я тоже никак не могу привыкнуть, что ты совсем другой человек, не такой, как из нашего мира…

Они некоторое время молчали, сидя на стульях внутри лаборатории. Догорали свечи, и Иннова вдруг спохватилась:

— Что-то мы долго тут… наверное, уже вечер наступил. Надо бы домой возвращаться, а то…

Сергей догадался, что она имеет в виду. Ему так и хотелось спросить: «Что это такое, это Лихо, которого она так боится, но он знал, что этого лучше не делать».

— Ладно, ты иди, а я пока тут все приберу, — сказал Звягинцев.

Глава 43

На следующий день Сергей хотел продолжить эксперименты, но прямо с утра в деревню приехали несколько клезонских воинов, чем вызвали переполох среди крестьян. Они неровно забегали, засуетились. Звягинцев все это наблюдал, стоя на крыльце, он как раз только вышел, чтобы идти в лабораторию. Тут и Гергетта вышла, она зло так прошептала:

— Ну, принес черт этих окаянных…

И пошла им на встречу. Другие крестьяне, тем временем, уводили лошадей в конюшню, а спешившиеся всадники заходили в одну из изб.

Звягинцев продолжал стоять, не зная, как на все это реагировать. На воинах была одежда коемертонской стражи, но Сергей не знал их в лицо.

Иннова, выйдя на крыльцо, сказала:

— Не бойся, это свои.

— Тогда почему все так возбудились?

— Проверка застала их врасплох, — усмехнулась девушка, — пойдем, сейчас пир будет. А то мне надоела уже эта грибная похлебка.

В доме, куда вошли Сергей с Инновой, было более просторно. За большим столом уже расположились гости. Слуги поставили перед ними свежие овощи, салаты, большую тарелку с кусками сушеного мяса, несколько кувшинов вина, но те очень так недовольно взирали на угощение.

— Горячее скоро будет, — пообещала Гергетта.

Но воины уже вовсю пили вино. Все, кроме одного, того, что был в синей накидке. Тот лишь слегка пригубил напиток.

— Разрешите представиться, господин Сергей, — сказал один из них, — я Таар, начальник отряда инспекции. Как к вам местные относятся, нормально ли кормят?

Только сейчас Звягинцев осознал, что живет он тут в весьма спартанских условиях, но при этом он так увлекся своими экспериментами, что не обращал внимания, что питается одним супом из странных грибов. Эту похлебку он ел на завтрак, ел на обед, ел на ужин. Иногда, правда, Гергетта давала к супу несколько кусочков хлеба. Но вот стоит ли жаловаться, Сергей не знал: проверка уедет, а ему здесь еще жить какое-то время.

— Если честно, то не очень, — ответила Иннова, пока ее муж думал.

— Ну, это и понятно. Совсем они расслабились.

Таар гневно посмотрел на Гергетту. Та лишь криво усмехнулась.

— Что ржешь, ведьма старая⁈ Почему гостей плохо встретила⁈

— А что я, что мне Алгог приносил, из того я и варила супы.

— Так ты утверждаешь, что он виноват?

— Ага.

Старуха улыбнулась, продемонстрировав беззубый рот.

— А подать сюда Алгога!

Слуги опять засуетились. Пьющие вино воины насторожились.

— А что это вы смотрите? Пойдемте, будете участвовать… Да и вы тоже, прошу на свежий воздух, — он посмотрел Сергея и Иннову.

Гости, слуги, Гергетта высыпали на улицу. Здесь уже разводили костер. Откуда-то издалека доносились страшные вопли, как будто кого-то режут.

Через некоторое время стражники приволокли дрожащего от страха крестьянина. Его руки были связаны.

— На колени! — скомандовал Таар и с размаха ударил его кулаком по лицу.

Из разбитой губы пошла кровь. Крестьянин покорно пал на колени. Воин продолжал избиение. Подошли другие стражники, некоторые пинали его по ребрам.

— За что его так? — тихо спросил Сергей у Инновы.

— Наказывают. За то что нас плохо кормили.

— А тебе его не жалко?

Девушка фыркнула.

— Не особо. Заслужил.

«Ужас!» — подумал Звягинцев, но вслух ничего не сказал. Он лишь стоял и смотрел на сие зверство, не решаясь вмешаться. А тело крестьянина уже начало превращаться в кровавое месиво.

— Достаточно, — скомандовал Таар.

Воины разошлись, а тот, кого наказали, без сил лежал на земле. Гергетта подошла к нему, потрогала лицо, голову. Затем злобно глянула на ухмыляющегося Таара и что-то прошептала.

— А с тобой я еще разберусь,