Ненавижу, ненавижу себя за слабость! За то, что вербена затмила разум и воцарилась в сердце.

Плечи подрагивали. Дыхание прерывалось всхлипами. В тот момент больше всего на свете хотелось умереть, но Вседержители остались глухи к малодушной просьбе.

– Иди ко мне!

Эллан раскрыл объятия, предлагая успокоиться на его груди. Изумленно посмотрела на него. Как, а гневно скривить губы, допросить?

– Ну, отчего ты лжешь, что такого страшного совершила?

Такой добрый, насмешливо-игривый голос! Эллан не верил, будто случилось нечто важное, полагал, обычные женские причуды.

– Я тебе изменила, – сожгла мосты за спиной и подняла на лорда заплаканное лицо.

В спальне воцарилось гробовое молчание.

Руки Эллана опустились на одеяло, напряженные, твердые. Глаза заледенели, лицо стало чужим, отрешенным и мрачным, словно перед ним не любимая женщина, а враг. В голове промелькнуло: «Кончено!» Тоненько всхлипнула и сползла на колени.

Почему он молчит? Хоть бы кричал! Нет, не станет, навсеи держат эмоции в узде. Эллан просто перейдет на «вы», а я стану бездомной собакой, не в прямом смысле, лорд не прогонит, а в переносном. Кто я без любимого?

На шее Эллана дернулась жилка, будто струна оборвалась.

– С кем? – вопрос прозвучал глухо, словно из подпола.

Лорд не смотрел на меня, нарочито изучал прикроватный столик с микстурами, мазями и бинтами.

– Ах да, это не мое дело, – спохватился он. Скулы заострились, придав лицу хищное выражение. – У меня нет никаких прав, но все же… – Эллан помолчал и чуть слышно вздохнул, выпустив боль наружу: – Соланж Альдейн?

Кивнула и с мольбой глянула на любимого. Прости, если сможешь.

– Дрянь, верно? – низко опустила голову. – Никто не осудит, если ударишь.

– Дария… – он покачал головой.

Тяжело, безумно тяжело! Эллан наказывал мастерски – собственной совестью. Если бы он кричал, возмущался, было бы легче.

– Ударь! – взмолилась я и вскочила, заметалась взглядом по комнате. – Сейчас найду твою трость. Она прочная, верно? – разволновавшись, говорила скороговоркой. – Не жалей, такую возлюбленную не за что жалеть.

Если изобьет, станет легче, иначе… Иначе я так и останусь для себя распоследней тварью.

Длинные пальцы с видимым усилием дотянулись до меня, ласково коснулись. Напряженные мышцы дрожали. Видя, что Эллану тяжело тянуться, села рядом и, судорожно вздохнув, обняла. Сердце любимого стучало ровно, слишком ровно для человека, который бы ненавидел. Неужели?.. Робкая надежда расправила крылья. Вдруг простит?

– Глупая моя! – Эллан гладил по голове и ворковал, словно мать над колыбелькой. – Какая трость? Ты не вздумай! – вполне серьезно пригрозил он, догадавшись о моей тяге к вытеснению душевной боли физической. – Чтобы ни царапины! Не надо так убиваться, – снова нежность. – Любишь, а большего мне не нужно. Я ведь этого испугался – холода. А измена… Вот если бы его любила, а меня нет…

Лорд ненадолго замолк, а затем ошарашил продолжением:

– И то бы ничего, горько и только.

– Разве так можно? – подняла на любимого заплаканное лицо.

Мир в очередной раз круто поменялся.

Где презрение, отчего Эллан успокаивает и улыбается. Я ему об измене, а он слезы вероломной любовнице утирает.

– Женись на мне! – вырвалось в порыве чувств.

Эллан вздрогнул и широко распахнул глаза. Рука дрогнула и замерла.

– Пожалуйста! – молитвенно повторила я и покрыла быстрыми поцелуями шею любимого.

– Зачем? – насторожился Эллан.

В голосе читалась растерянность и непонятный страх. И не ласку он не отреагировал, хотя обычно охотно отвечал. Тут же будто и не заметил, погруженный в собственные мысли.

– Мы любим друг друга, разве в таких случаях люди не женятся? – обескураженно объяснила прописную истину.

Неужели ошиблась, неужели и тут игра? Тогда что же правда?

Очертила пальцами абрис исхудавшего, но уже гладко выбритого лица и тревожно спросила:

– Ты любишь меня? Скажи правду, я выдержу. Может, Соланж прав, и ты путаешь свои и чужие чувства?

Слабая улыбка тронула губы лорда. Он мягко отвел мою руку, перевернул ладонь и поцеловал в ямочку у основания большого пальца. Незамысловатая ласка заставила прикрыть глаза в блаженной истоме.

Эллан, щекоча дыханием, едва касаясь, прошелся губами от запястья до кончиков пальцев и лизнул мизинец – помнил о моих слабостях. Вот и теперь совесть, ворча, уступила место сладостному предвкушению.

Язык любимого чувственно оплел палец, и я едва не задохнулась от внезапно нахлынувшего желания.

Вот так, почти ничего не сделав, Эллан подчинил, доказал, страсть к нему никуда не делась.

– Госпожа сомневается в моей слабости? – игриво поинтересовался он.

Однако продолжения не последовало, ласки закончились.

– Чувствующие действительно иногда путают эмоции, но поступки важнее всяких слов, – любимый выпрямился и, подложив под поясницу подушки, устроился удобнее. – Не беспокойся, люблю и буду любить, поэтому мне придется принять любой твой поступок.

Он прав. Нелюбящий не рисковал бы жизнью, не показывал слабые места. Только чем отплатила я, зачем ему такая жена? Если бы могла, вернула назад необдуманный вопрос – попытку сбежать от Соланжа.

– Если действительно хочешь замуж, выбери Соланжа, Чувствующего лучше иметь в любовниках, – иногда Эллан ошеломлял прямотой.

– Но…

– Это нормально, – заверил любимый и вновь устроил мою голову на груди. – На большее я не рассчитывал. С такой-то репутацией!

– Какой – такой? – нахмурившись, приподнялась на локтях.

Я написала над Элланом, невольно заняв доминирующую позу. Такая полагалась мужчине – удобно соблазнять, но и женщина, оказывается, чувствовала себя неплохо. Любимый не отвертится, не скроет эмоции.

– Подпорченной Элизой.

– Пустяки! – отмахнулась от призрака жены Геральта, как от назойливого комара. – Я хочу стать твоей женой и стану, если ты не против.

Потерлась щекой о плечо Эллана и заработала нежный поцелуй в щеку, словно между нами не вставал призрак Соланжа Альдейна.

– Видимо, судьба! – со вздохом констатировал Эллан.

Думала, огорчился – нет, в глазах плясали огоньки.

Любимый лорд попросил прилечь рядом и продолжил:

– Отчего-то именно ученицы так настойчиво стремятся взять меня в мужья.

– Так я не первая? – удивленно взглянула на него.

Надо же, а я полагала, женщины не интересовались Элланом как женихом. Выходит, прежде ему оказывали матримониальные знаки внимания.