Через пару лет я стала Егора сыном считать, а Нику неудачной невесткой. Хорошо хоть ей не приходилось хозяйством заниматься, прислуги был полный дом. Виско очень детей ждал, а Ника все никак не беременела. Егор настоял на походе к врачу, меня попросил с ними в клинику съездить. У дочери взяли анализы, через неделю мне врач из того медцентра звякнул.

– Уважаемая Фаина Григорьевна! Возникла деликатная проблема, поэтому я вам звоню. Вероника совершенно здорова, зять тоже без проблем по части зачатия чада.

Я так удивилась.

– Они три года вместе, почему тогда ребенка нет?

– Вероника регулярно принимает противозачаточные средства, – пояснил гинеколог, – это ясно по результатам ее анализов.

– С ума сойти! – ахнула я.

Но врач не казался удивленным.

– Не впервые с подобным сталкиваюсь. Мужу за сорок, он созрел для наследников. Жене чуть за двадцать, ей хочется погулять, она не готова пока стать матерью. Женщина говорит супругу, что мечтает о ребенке, а сама втихаря делает все, чтобы он не родился. У меня нет желания вносить раздор в семью, но и скрывать результаты исследования я права не имею. Единственное, что могу, – это оттянуть время разговора с парой, побеседуйте с дочкой, вразумите ее, пусть потом Вероника ко мне одна приедет, мы с ней пошепчемся. Но сначала вам с ней, как матери, потолковать советую.

Фаина достала из холодильника молочник и поставила передо мной.

– О-хо-хо! Во время нашей беседы Ника все отрицала, говорила: «Хочу ребенка, врач напутал с анализами, я ничего не принимаю». Спустя неделю я собралась в театр, вышла из дома, вспомнила, что билет в комнате забыла, вернулась. В квартире только я и Вероника были, зять на службе. Иду тихо мимо спальни Ники, слышу, она вроде плачет, осторожно дверь приоткрыла, без стука, хотела спросить, что случилось. Вижу, моя дочь спиной ко входу, лицом к окну стоит, слышу ее горькие причитания:

– Ну когда этот боров подохнет! Меня освободит! Нет сил больше его терпеть! Жирная свинья! Мерзкая туша! Детей захотел! Урод! Да чтоб ты сдох!!!

Я попятилась и убежала. Но с тех пор стала опасаться, что девчонка Егора отравит. Подадут Виско суп, я с ним тарелкой поменяюсь, говорю:

– Небось хозяину повкусней налили.

Чай сама зятю заварю и подам, готовить начала сама, повара отстранила.

Вероника только ехидничала:

– Мамочка, ты, похоже, от моего мужа бриллиантовое колье ждешь. Вон как выслуживаешься!

А я в ответ:

– Да нет! На шубу рассчитываю.

Через несколько месяцев Ника мужу на день рождения копию картины преподнесла. Оригинал в каком-то музее висит, его не заполучить. Автор подлинника – какой-то известный художник. Фамилию его она назвала, но я никогда ее не слышала. Объяснила: «Егорушка, помнишь, мы с тобой это произведение видели на выставке. Ты от него в восторг пришел. Вот теперь у тебя оно есть». Я испугалась, Ника не из тех, кто супруга сюрпризами балует. В их семье Егорушка про разные даты помнил, притащит утром жене букет, кольцо, она и сообразит: ба, годовщина знакомства. Ну и вечером мужу одеколон после бритья вручит. А тут! Полотно в роскошной раме! Виско очень обрадовался, повесил картину у себя в спальне, они в разных комнатах ночевали, Ника говорила:

– Супруги должны друг по другу скучать, когда постоянно рядом спят, возникает привычка, она убивает любовь.

Подвела теоретическую базу под свое нежелание с супругом в обнимку спать.

Прошло немного времени, и Егор начал худеть. Аппетит у него пропал. Виско обладал лишним весом, очень уж покушать любил, голодное детство в приюте след оставило. Сидеть на диете не мог, всегда срывался. А тут! На завтрак ничего, на обед один огурец, на ужин чай пустой. Я не выдержала, спросила:

– Что происходит?

Зять сначала отмахнулся, но вечером зашел ко мне и рассказал. У него есть тайна, о которой Егор только Нике поведал. Еще до свадьбы он предупредил невесту: в его роду были сумасшедшие. Мать, бабушка и две тетки закончили жизнь в психиатрической лечебнице. Поэтому мальчик на попечении государства остался. А родная сестра Виско в пятнадцать лет с собой покончила, ей голоса мерещились, они приказывали ей с балкона прыгнуть.

Егор спросил у Ники:

– Готова выйти за меня замуж? Вероятно, и я могу умом тронуться.

Невеста заверила:

– Дорогой, я тебя люблю и всегда обожать буду.

Виско сходил к психиатру, тот велел Егору не волноваться. Зять успокоился и жил счастливо. И вдруг! У него начались яркие галлюцинации. Ночью просыпается часа в два-три от звонка будильника, открывает глаза и цепенеет: картина «Кошечка Хаврошечка» сияет зеленым светом, и она изменилась. Главная героиня кошка превратилась в скелет, корова стала окровавленной тушей, в центре возникла Смерть в черном плаще с косой и с плакатом на шее: «Егор, я за тобой пришла». Понимаете, как реагирует человек со сна, когда видит подобное? Виско начинал кричать. Я его воплей не слышала, потому что в другом конце огромного пентхауса жила. А вот Вероника мигом возникала. Да, спальни у супругов разные, они только дверью разделены, имеют как выходы в коридор, так и дверь между помещениями. Жена кидалась к Егору, начинала расспрашивать, поила водой. Егор приходил в себя, осторожно снова посматривал на полотно, а картина-то в полном порядке. Не светится, фигуры с косой нет. Просто копия полотна художника. Зять переводил дух и мигом засыпал, прямо в секунду. Такой сильный стресс испытывал. Может, вам это смешным покажется, мало ли что присниться может, но вспомните семейное безумие Виско. И так каждую ночь. Днем Егор на всю живопись дома и в офисе с подозрением смотрел, совсем есть перестал. Нервное напряжение аппетит отшибло. Веронике он ничего не говорил, боялся, что жена испугается, бросит сумасшедшего. К врачу тоже не рискнул пойти. Сейчас доктора за деньги на все согласны, а Виско в депутаты баллотироваться собрался. Заголовки в желтой прессе «У кандидата в Думу семейное сумасшествие» он видеть не хотел. Попросил меня: «Никому ни гугу. Получу мандат, тогда можно втихую лечиться начать. А пока один с демонами бороться буду». Я предложила зятю картину выкинуть, а он ни в какую.

– Полотно не виновато, у меня глюки. И картина подарок Вероники, я не могу его выбросить. Как объясню жене свой поступок?

Через пару дней я воспользовалась тем, что ни Егора, ни Вероники дома не было, и внимательно изучила мазню.

Фаина поджала губы.

– Что-то нашли? – заинтересовался я.

– Ровным счетом ничего! – нехотя призналась Стеклова. – Холст с изображением, пафосная, позолоченная рама, по моему мнению, никак не подобающая произведению в жанре примитивизма. Вечером за ужином я попросила:

– Егор, дай мне «Кошечку Хаврошечку» на одну ночь.

– Зачем она тебе? – насторожилась Ника.

– Очень уж нравится, – соврала я, – хочется себе в спальню нечто подобного размера и в том же духе. Но опасаюсь, вдруг картина на стене раздражать меня начнет, хочу примерить, провести некоторое время с ней.