Но среди всей этой мясорубки, в которую можно было попасть, просто показавшись на улице или неосмотрительно выглянув в окно, охотились и настоящие снайперы.

Магомед и Абдуррахман – точнее, Абдуррахман и Магомед – заняли позицию, которая была по меньшей мере спорной. Не лучший обзор – мешает разрушенное недавно прямым попаданием бочки, сброшенной с вертолета, здание на углу (оно, кстати, до сих пор отчего-то курится дымком) и пыль от проезжающих на большой скорости по дороге машин. И дальность – для большинства местных стрелков она слишком велика. Гораздо ближе находится другое здание, на противоположном от разрушенного углу. Там – аванпост сил ССА, это типа умеренная оппозиция, хотя по сути – кяфиры они. Оттуда работают сразу несколько снайперов. Вот они-то послужат приманкой и замаскируют действия настоящих снайперов, какими являлись Абдуррахман и Магомед. Если надо, замаскируют даже ценой собственной жизни.

Если это не поможет, то в проулке стоит пикап, на нем – «КПВТ», снятый с бронетранспортера. Когда стреляешь из него – из-за вспышки ничего не видно, Магомед пробовал. Но кяфиры прячутся, когда он начинает стрелять, потому что он пробивает стены. Если надо будет – он прикроет отход…

У обоих у них городские костюмы Гилли, полученные в лагере и маскирующие под крошево бетона и камней. Магомед удивился бы, узнав, сколько стоит один – полторы тысячи долларов, за эту цену в Махачкале можно машину купить. Оружие у них румынское – винтовка «Дракула» 7,62 с нестандартным оптическим прицелом «Люнетта 12Х» и глушителем, а у Магомеда – укороченный «Мини-Дракула», и еще пулемет Калашникова, но со складным прикладом и коротким стволом. Магомед был очень горд, что он у него есть – на Кавказе его называли красавчик, и на рынке в Хасавюрте за настоящий, а не кустарно укороченный «ПКМ» легко дали бы «Приору»…

Сегодня день почему-то не задался – они стреляли только два раза и только один попали. Так-то охота их была более результативной, им удавалось даже подстрелить асадовских солдат, этих богохульников, которые кричат: «Башар акбар!» Но приказ устанавливал время их нахождения на позиции – и они не могли ослушаться.

Их смерть находилась почти в семистах метрах от них, приняв облик двух человек, неподвижно лежащих в разбитом бомбежками доме, от которого остался только обглоданный огнем каркас. Оба они, несмотря на жару, накрылись собственноручно сделанным маскировочным тентом из дерюги и лежали неподвижно вот уже более пяти часов.

Официально их здесь не было – да и не могло быть. Это были граждане России, официально уволившиеся из бригады специального назначения и уже через несколько дней знакомившиеся со своими подсоветными в Сирии. Они числились охранниками при российском посольстве, и в этом качестве им шла и выслуга, и довольствие, но фактически они занимали должности советников-инструкторов в элитной пятой дивизии Республиканской гвардии, которой командовал брат президента Асада. Их основной задачей были передача накопленного российской армией опыта действий в Чечне и подготовка снайперов на российском вооружении, которое прибывало в Сирию во все больших и больших объемах. До этого сирийские снайперы были вооружены исключительно «СВД», сейчас шло освоение другого оружия. Два изделия были сейчас с ними – снайперская винтовка «МЦ116М», которая хороша тем, что питается магазинами от «СВД», но при этом обеспечивая значительно лучшую точность боя, и «ОСВ-96», тяжелая снайперская винтовка тульского производства, которая по точности превосходит разрекламированный «Барретт». На обеих винтовках были белорусские прицелы в стальном корпусе двенадцатикратного увеличения. Второй номер располагал пулеметом ПКМ, на котором проходил испытания прицел типа «Тюльпан» с разметкой под винтовочный патрон. Прицел хороший, годный, не уступающий «ACOG». Здесь, например, прицельная марка как бы перевернута с ног на голову, но это хорошо. Ты стреляешь и видишь цель, если, к примеру, противник упал, ты это видишь, тебе ничего не загораживает обзор.

Они не должны были заниматься тем, чем занимались, но делали это. Во-первых, они прибыли сюда недавно, и им надо было завоевать доверие подсоветных, а доверие в учебных классах не завоевывается. Во-вторых, они все равно здесь были, и чтобы кого-то чему-то учить, им надо было самим знать и понимать обстановку, особенности ТВД, особенности тактики, применяемой противником, используемых ими укрытий, увидеть взаимодействие. Именно этим они сейчас и занимались – разведкой. Но что касается разрешения открывать огонь – его здесь никто и никогда не просил, а ночью они слышали в Сети обмен на русском. Если здесь есть русские или русскоязычные, то их надо убить. Увидел – убил. Не убьешь, они к тебе домой придут…

Один солдат гвардии им рассказывал, почему он здесь. До того, как все началось, они жили вместе, мусульмане, алавиты, христиане. В тот день его сестра выходила замуж, позвали гостей, пришли соседи. Со свадьбой поторопились, потому что в стране уже было неспокойно. Он тоже там был. А ночью соседи пришли убивать. Его за то, что он солдат, и всю семью…

Вот так вот…

Их время тоже подходило к концу – они разведали местность и нанесли обстановку на карту. Надо было уходить…

– Обмен… – вдруг сказал второй номер на русском.

– Это те, на высоте?

– Похоже.

– Что говорят?

– Спрашивают про замену. Жрать хотят. О… один шашлык говорит.

Шашлык…

Снайпер несколько раз напряг мышцы и расслабил – статичная гимнастика.

– Вызывай прикрытие и наводи. Сделаем шашлык…

– Змея, я Тридцать Третий, – забормотал второй номер, – Змея, Тридцать Третий. Концерт пять минут…

…

– Есть концерт.

– Наводи.

– Ориентир пять, два влево. И чуть ниже…

– Дальность?

– Семьсот.

Снайпер чуть пошевелился… до этого он пролежал неподвижно больше трех часов.

– Не вижу.

– Они там. В глубине комнаты, чуть левее. Отсчет от окна.

– С балконом?

– Нет, соседнего. Я вижу их на тепловизоре.

В отличие от американских спецвойск русские далеко не всегда могли себе позволить термооптические прицелы. Но вот термобинокли были уже почти у всех серьезных пар. Разница между прицелом и биноклем была в том, что биноклю не надо выдерживать отдачу от винтовки. Потому и цена в два раза ниже. За цену прицела можно приобрести недорогую, но новую иномарку. За цену бинокля – новую «Ладу».

Снайпер положил палец на спусковой крючок снайперской «МЦ116М». Винтовка была заряжена и снята с предохранителя, такое обращение со спусковым крючком было продиктовано требованиями безопасности.

– Готов.

Второй номер нащупал леску… леска была привязана к спусковому крючку установленного на кирпичах через две комнаты от них пулемета Калашникова с обрывком ленты. Старый трюк снайперов – и отвлекает от истинной позиции, и скрывает сам факт наличия снайпера. Мол, пулемет заработал – и одна пуля случайно попала прямо в голову…