Адриан не сомневался, что кого-нибудь пошлют наблюдать за Кронином – может, даже сегодня. Он был решительно настроен вытребовать это задание для своего отряда. В конце концов, у них новый член команды. Одаренная, которая никогда не спит. Мечта разведчиков, ставшая явью.

Каким-то непостижимым образом даже казалось, что это было предопределено.

Но самое главное, он наконец додумал до конца идею новой татуировки, новой силы Стража и – Адриан сверился с коммуникатором на запястье и увидел, что нет еще и пяти часов – до выхода на работу в штаб оставалось больше трех часов, и это давало возможность сделать наколку прямо сегодня утром.

Он поднялся наверх сделать себе кофе, хотя и не особо в нем нуждался, а заодно убедиться, что его родители еще спят. В прихожей он постоял, прислушиваясь, не скрипнет ли что в доме. Кругом было тихо и темно.

Да уж, они тоже определенно не были жаворонками.

Через десять минут Адриан вернулся в свой подвал с кружкой кофе. Помещение подвала было разделено на две комнаты – в первой стояла его кровать, диван, книжная полка доверху забитая комиксами и альбомами рисунков, и маленький телевизор с набором видеоигр. Вторая комната считалась его художественной студией, хотя это, признаться, это было слишком громко сказано. Кроме мольберта, дешевого фанерного письменного стола, да покрывающей пол пленки в застарелых пятнах краски, здесь ничего и не было.

Все необходимое уже было припасено в нижнем ящике стола. Опустившись в офисное кресло на колесиках, он начал раскладывать на столе свои принадлежности.

Технический спирт и ватные шарики. Бинты. Пузырек чернил для татуировок, купленный в странной лавке благовоний на окраине района Хенбейн, где он нашел их на полке между денежным деревцем в горшке и кальяном.

Адриан положил правую руку на стол ладонь вверх и пальцами другой руки наметил примерную длину цилиндра. Три дюйма, может, четыре, посередине между локтем и запястьем. С одного конца он изобразит оптический прицел. Чисто, просто, эффективно.

По крайней мере, так задумано, таково его намерение. У него даже молния заработала, так что здесь будет совсем несложно. С молнией пришлой очень постараться, чтобы на рисунке вышел в точности такой костюм, как он хотел, в мельчайших деталях – он ни на миг не отвлекся, пока вкалывал чернила в кожу.

Намерение. Он еще в детские годы убедился, что оно куда важнее для его дара, чем что-либо другое. Не умение рисовать. Не техника исполнения. Намерение.

Если уж молния может скрывать целый бронированный комбинезон, то этот цилиндр наверняка сумеет испускать непрерывный поток энергетических лучей ударного действия.

Просто.

Окунув вату в спирт, Адриан протер кожу на предплечье. Дождавшись, пока она высохнет, он синей ручкой нанес рисунок. Дело двигалось медленнее, чем с первыми татуировками, так как рисовать левой рукой было непривычно – однако в конце концов все получилось в точности, как он хотел.

Как же он нервничал в самый первый раз, с первой наколкой. Память услужливо подсовывала ему информацию о страшных болезнях, передаваемых через инъекции, не говоря уж о том, что колоть самому себе – он знал – очень болезненно. Сколько бы ран и травм он не получил, будучи Отступником, честно говоря, все равно не хотелось лишний раз испытывать боль без особой необходимости.

Но он набирался храбрости, сначала отрабатывая умение на кожуре грейпфрута, и только потом решился сделать татуировку на себе самом.

Первым появилось пламя. Хотя его язычок был совсем маленьким, он провозился с ним больше часа.

Следом настала очередь пружин у него на ступнях, и вот это было реально больно. Но он стиснул зубы и выдержал это, а в первый же раз, подпрыгнув и взлетев в воздух на высоту двух этажей, понял, что дело того стоило.

Только после успешной проверки пружин ему в голову пришла мысль о Страже. Его вдохновил на это вымышленный персонаж, которого он придумал в одиннадцать лет, когда еще мечтал, что будет зарабатывать на жизнь, рисуя комиксы. Тогда это было для него интереснее, чем Отступники. Он создал целых три выпуска комикса, назвал его «Мятежник Z» и никогда никому не показывал. В этой истории двадцать шесть бездомных детей были похищены и стали жертвой научных экспериментов безумца. Двадцать пять из них погибли в результате опытов, но последний мальчик, известный просто как Z, превратился в супергероя, нашпигованного массой поразительных сверхспособностей. Во втором выпуске он обзавелся армированным костюмом. В третьем – начал именовать себя Стражем. Он был обуян неутолимой жаждой мести безумцу и его приспешникам, уничтожившим невинных детей.

После этого история Адриану наскучила, и он перестал рисовать комикс. Он так и не дал Z осуществить возмездие, но впоследствии снова и снова возвращался в мыслях к этому персонажу, даже много лет спустя. Мститель с благородной целью, «второе я» и неукротимая сила. Супергерой во всех смыслах этого слова.

Когда ему пришла в голову идея с татуировкой-молнией, искушение было слишком велико. При этом Адриан и не думал о нарушении кодекса чести Отступников. По большому счету он готов был рассказать приемным родителям и друзьям о Страже, убедившись, что у него все получилось. Он собирался раскрыть все после праздника.

Но потом все случилось. Была ранена Данна. Кошмар улизнула. И ему вдруг очень захотелось до поры до времени подержать свою тайную личность, ну… в тайне.

Так будет не всегда. Он убедится, что может полностью контролировать все сверхспособности Стража, и тогда раскроет карты. А может, дождаться, когда он сумеет найти и задержать Кошмар. Или когда он раскроет, какая связь между ней и убийцей его матери, и отдаст их обоих в руки правосудия.

Прямо как мятежник Z – когда миссия будет выполнена, он сможет разоблачить себя. А до тех пор Стражу есть чем заняться.

Адриан разложил инструменты, налил в блюдце черных чернил и зажег свечу. Снова протерев кожу ватой, смоченной в спирте, отчего синий рисунок на коже слегка побледнел, а потом промокнул насухо чистым полотенцем.

Наконец, он стерилизовал иглу (обычнейшую иголку, которую он нашел в завалявшейся на кухне коробке со швейными принадлежностями), несколько раз проведя ею над пламенем свечи.

Адриан согнул руку, окунул иглу в чернила и приступил к работе.

Первый укол всегда самый болезненный. В этот миг он каждый раз спрашивал себя, не зря ли все это затеял.

Но с каждым разом сомнения улетучивались все быстрей.

Скоро он вошел в размеренный ритм. Согнувшись над столом, глядел, как пальцы снуют над голубыми линиями. Иглу воткнул, иглу вытащил. Только изредка пауза, чтобы стереть капельки крови чистой тряпицей. Тысяча крохотных проколов появлялись в его теле, пока секунды и минуты превращались в часы. В какой-то момент над головой раздался характерный скрип половиц, оповещая, что кто-то ходит наверху по кухне, но Адриан не отвлекся. Папаши никогда не тревожили его, если он спускался к себе, да и вообще, они наверняка уверены, что он еще спит.