Убранством комната на удивление мало чем отличалась от моей, хоть я на свою и не жаловалась, за одним только исключением – мне никто не озаботился приготовить большую, горячую, вкусно пахнущую ароматными травами ванную.

И как это понимать?

У него тут такое чудо остывает, а он шарахается только Ведающий Тропы знает где.

Я еще немного подумала и прикрыла дверь. За спиной.

Он наверняка сейчас вернется, так что подожду, чтобы не разминуться.

Минута шла за минутой.

Камень не возвращался. Ванна кощунственно остывала.

Это свинство в конце концов! И неблагодарность к труду простых служащих.

А, пропади оно все пропадом!

С этой мыслью я принялась раздеваться.

Приятно горячеватая вода окутала тело, как объятия матушки.

Никогда не принимала такую ванну.

Ледяная ключевая вода была, ручьи-реки-озера-моря – были, баня была, кадка уличная была, а такой ванны – не было.

Я утонула в ней насколько позволяли размеры, откинув голову на бортик.

Хо-ро-шо-о-о-о…

Мышцы расслаблялись, ароматный пар щекотал ноздри, распущенные волосы плавали в воде щупальцами.

Зайдет сейчас Солнышко – вот будет потеха.

Но Солнышко не приходил.

Я дождалась, пока вода почти совсем остынет, вымылась – с чувством, с толком, с расстановкой, промыла волосы до скрипа, ополоснулась из приготовленной рядом бадьи с чистой водой и с некоторым сожалением вылезла.

Накинула рубашку. Прошлась по комнате туда-обратно.

Ну и где все же его носит?!

Теперь дождаться напарника стало делом принципа.

Я села на кровать. Потом легла, прикрыла глаза.

Прикоснулась к дару сначала осторожно, потом сама себя за эту осторожность отругала и запустила поиск в полную силу, привычно наращивая радиус.

Первым делом проверила – Гранит в конюшне, значит замок Солнышко не покинул.

Виток за витком, коридор за коридором. Смазанные человеческие тени, темные провалы защищенных от чужого взгляда помещений, я плавно обтекала их своим Видением, чтобы не потревожить хозяев, которые и так нервные, ярко сияющие конструкты чар…

Илиан нашелся в восточной части замка, но не успела я попытаться сообразить, где именно и что он там делает, как поиск рывком схлопнулся, неприятно кольнув отдачей. Как будто по рукам получила, потянувшись за медовой булкой, не про мою душу испеченной.

Сволочь!

Что значит – не подглядывай?!

Я сердито перевернулась на живот.

Можно было, конечно, попытаться еще раз. Он застал меня врасплох, я сильнее, второй раз он поиск не сбросит, если я буду к этому готова. Но…

Ничего. Лицом к лицу он от меня тоже никуда не денется.

Я устроилась на кровати поудобнее и приготовилась ждать.

Илиан

С тренировки я возвращался если не в благожелательном расположении духа, то по крайней мере и не в настроении «всех убью один останусь». Раздражение, кипевшее в крови, улеглось. Натруженные мышцы приятно ныли, напряжение ушло. Ополоснулся я, никого не стесняясь прямо там же, во внутреннем дворе, испытывая некоторое злорадство от того, что дорогому отцу донесут, как его наследник плескался нагишом в дождевой кадке, что твой конюх.

Проходя мимо комнаты Танис я помедлил немного – не заглянуть ли? Зачем она меня искала? Но потом решил, что раз повторно искать не стала, значит, до утра подождет. А если подождет, то и нечего ее будить.

Однако с выводами я определенно поторопился.

Распростертое на кровати женское тело я увидел сразу, а вот опознал в нем горе-напарницу – нет…

Взгляд медленно и со вкусом проскользил по длинным голым ногам, оценил едва прикрытую рубахой задницу, слегка волнистую гриву волос и только потом разглядел подо всем этим великолепием крепко спящую Танис Болотную.

В конец обнаглела девица.

То есть, не дотянувшись до меня даром, она притащилась брать меня измором?

Раздражение колыхнулось, но как-то вяло.

Я пересек комнату, чтобы положить на стол оружие, заметил ванную, и понял, что обнаглела девица еще больше, чем мне показалось!

И что-то подсказывало, что застань я ее в момент купания, она ничуть бы не смутилась, еще и выдвинула бы, что водичка недостаточно теплая или мыло недостаточно мыльное.

Дурная.

Спущенное на тренировке раздражение так и отказывалось возвращаться.

Ну и что мне с ней теперь делать?

Будить было жалко.

Прошлой ночью таинственное нападение, этим днем русалочьи игры…

Тащить в комнату – перебьется, я ее сегодня уже достаточно потаскал.

Я сел рядом, задумчиво разглядывая «задачку».

Во сне Танис снова казалась моложе. Даже беззащитнее как-то.

Хотя на этот счет я бы не обольщался.

Око есть Око. Она до сих по не среагировала на меня, как полагается, только потому что я – ее Клык. И усталый организм по умолчанию не считает меня достаточно опасным или подозрительным, чтобы будить хозяйку.

Я положил ладонь на тонкую щиколотку и рука сама собой поползла вверх – икры, коленка, шелковая кожа бедра…

Танис во сне глубоко вздохнула и перевернулась с бока на спину, не просыпаясь.

Рубашка еще поддернулась верх уже почти ничего не скрывая.

Ладони там, где она касалась девичьей кожи, было горячо. А в штанах – тесно.

Будоражили и воспоминания о незадавшейся (или задавшей, тут как посмотреть…) порке, и мнимая беззащитность, и открытость, а образ Болотной ведьмы в солнечном луче добавлял этой смеси восприятий особую пикантность.

Я наклонился и, мало уже о чем думая, коснулся губами не отзывчивых сейчас губ. Чувствительно прихватил нижнюю, потянул.

Женское тело под моей ладонью снова вздохнуло и мотнуло головой, подставляя под поцелуи ухо и шею.

От еще влажных волос пахло лавандой.

А вся Танис была теплой, непривычно мягкой и податливой как глина.

Она металась, выгибалась, постанывала, в какой-то момент даже обхватила мою шею руками, но отказывалась просыпаться, как будто отчаянно цеплялась за какой-то очень хороший сон.

И только когда мои руки, устав ходить вокруг да около, пробрались под рубашку, чувствительно сдавливая грудь - и напряженную горошину соска между костяшек, Танис как-то особенно вздрогнула – и распахнула глаза.

Танис

Сон был хорош.