Мисс Блэклок даже побагровела от возмущения:

– Взять? Но зачем? Какой вам от этого прок?

– Там могут быть снимки Сони Гедлер или описание еехарактера, какие-нибудь намеки, эпизоды, которые помогут следствию.

– Но это частная переписка, инспектор!

– Знаю.

– А впрочем, вы все равно заберете… Наверно, у вас естьсоответствующие полномочия. А если и нет, вы легко их получите. Ладно, берите!Забирайте! Но о Соне там почти ничего нет. Она вышла замуж и уехала всего черездва года после того, как я начала работать у Рэнделла Гедлера.

– А вдруг? – упрямо повторил Краддок. – Вдругчто-нибудь есть? Надо попробовать. Уверяю вас, опасность очень реальна.

– Знаю. – Летиция закусила губу. – Банниумерла оттого, что приняла таблетку, предназначавшуюся для меня. Следующей жертвоймогут оказаться Патрик или Джулия, Филиппа или Мици, а ведь у них вся жизньвпереди. Они выпьют бокал вина, налитый для меня, или съедят шоколад, посланныймне в подарок. Да, забирайте письма! Прочтите их, а потом можете сжечь. Онипредставляли интерес лишь для меня и Шарлотты. Все давно кончено… ушло, канулов Лету. Никто этого уже не помнит.

Она поднесла руку к ожерелью из фальшивого жемчуга. Краддокподумал, что оно совершенно не вязалось с твидовым пиджаком и юбкой.

– Забирайте письма, – снова сказала Летиция.

На следующий день инспектор зашел к священнику. День выдалсяпасмурный и ветреный.

Мисс Марпл вязала, придвинув кресло к камину. Банч ползалапо полу, занимаясь кройкой материала. Сев, она откинула упавшие на глаза прядиволос и выжидательно посмотрела на инспектора.

– Может, я и нарушаю устав, – сказал Краддок миссМарпл, – но мне хотелось показать вам это письмо.

Он рассказал, как нашел письма на чердаке.

– Письма очень трогательные. Чувствуется, что миссБлэклок изо всех сил старалась поддержать в сестре интерес к жизни и поправитьее здоровье. В письмах ясно видна и личность старого отца, доктора Блэклока.Это был настоящий мракобес, убежденный в том, что каждое его слово – истина в последнейинстанции. Наверное, из-за своего упрямства он уморил не одну тысячу пациентов.Старик терпеть не мог новых веяний и не признавал никаких новых методовлечения.

– Я лично за это на него не в претензии, –усмехнулась мисс Марпл. – На мой взгляд, молодые врачи чересчур увлекаютсяэкспериментами. Вырвут тебе все зубы, исследуют сотню разных желез, удалятдобрую половину внутренностей, а потом разведут руками и заявят – медицинабессильна. По мне, лучше старые, испытанные средства. Их, в конце концов, можновыбросить в мусорное ведро.

Она взяла письмо, протянутое ей Краддоком. Он сказал:

– Прочтите. Вы лучше понимаете то поколение. Я простоне представляю, как они мыслили, те люди.

Мисс Марпл развернула ломкую бумагу.

«Милая Шарлотта!

Я не писала тебе целых два дня, потому что тут у нас массасложностей. Соня, сестра Рэнделла (помнишь ее? Она еще заезжала за тобой намашине. Как бы я хотела, чтобы ты побольше бывала на людях!), так вот, Соняобъявила о своем намерении выйти замуж за Дмитрия Стэмфордиса. Я видела еготолько один раз. Он импозантный мужчина, но доверия не внушает. Рэнделл Гедлерего терпеть не может, говорит, что он плут и мошенник. Белль (господь с ней!)целый день валяется на диване с безмятежной улыбкой. Соня только внешне кажетсябесстрастной, на самом деле темперамент у нее бешеный. Они с Рэнделлом Г. наножах, вчера я даже боялась, что она его пришибет! Я делаю, что могу:переговорила и с Соней, и с Р.Г. Вроде бы убедила собраться вместе и спокойновсе обсудить. Они пришли, и все началось сызнова! Ты даже не представляешьсебе, как это меня утомляет. Р.Г. все выяснил. Похоже, Стэмфордис и впрямь неподарок.

Делами сейчас никто, кроме меня, не занимается. Все лежит намне, и в каком-то смысле это даже неплохо, потому что Р.Г. дал мне свободудействий. Вчера он сказал: «Слава богу, среди нас есть хоть один нормальныйчеловек! Блэки, ты ведь никогда не влюбилась бы в мошенника?» Я ответила, чтовообще вряд ли способна влюбиться. Р.Г. сказал: «А давай затеем еще одну игру».Однако подчас он так жутко рискует, что ходит по лезвию бритвы. «Ты твердорешила не дать мне сбиться с пути истинного?» – спросил он меня однажды. А ведьэто правда! Я действительно не даю ему сбиться с пути. Мне просто непонятно,как это люди не видят, что честно, а что – нет. Но Р.Г. совершенно искренне невидит. У него одна мерка: это законно, а это – незаконно. Белль же над всемсмеется. Она считает, что страсти вокруг Сониного замужества сильно раздуты. «УСони есть деньги, – говорит Белль, – почему бы ей не выйти за когоона хочет?» Я сказала, что это может оказаться роковой, непоправимой ошибкой, аБелль возразила: «Если выходишь по любви, это не может оказаться ошибкой… дажеесли потом будешь раскаиваться». И добавила: «По-моему, Соня только из-за денегне хочет порвать с Рэнделлом. Соня очень любит деньги».

Ну, вот и все на сегодня. Как там папа? Я не прошу тебяпередать ему привет, но если ты сочтешь нужным, можешь передать. Не стала ли тычаще появляться на людях? Послушай меня, голубушка, нельзя быть такой затворницей!

Соня шлет тебе привет. Она только что была у меня в комнате.Знаешь, когда Соня в ярости, она похожа на кошку, выпускающую когти. Наверное,они с Р.Г. снова поругались. Вообще-то Соня подчас бывает невыносимой. Незнаешь, куда деваться под ее холодным пристальным взглядом.

Тысячу поцелуев, моя дорогая! Не унывай. Курс лечения йодомможет дать значительное улучшение. Я выясняла, говорят, это лекарство оченьэффективно.

Твоя любящая сестра Летиция».

Сложив письмо, мисс Марпл отдала его Краддоку и задумалась.

– Ну? Что вы о ней скажете? – допытывалсяинспектор. – Какое у вас впечатление?

– О ком? О Соне? Но ведь по чужим словам о человекесудить трудно… Она самостоятельна… по-моему, это главное. И ей хотелось взятьот жизни все самое лучшее.

– Когда Соня впадала в ярость, она становилась похожана кошку, выпускающую когти, – прошептал Краддок. – Мне это кого-тонапоминает.

Он нахмурился.

– Я выясняла, – пробормотала мисс Марпл.

– Нам бы выяснить, что надо, – сказал Краддок.

– А письмо Летиции не напомнило вам о ком-нибудь изжителей Сент-Мэри-Мид? – поинтересовалась Банч. Она говорила невнятно,потому что держала во рту булавки.

– Вроде бы нет, моя милая… – проговорила миссМарпл. – Правда, доктор Блэклок, отец Летиции, пожалуй, немного напоминаетмистера Кертиса, служителя веслеанской церкви. Он не разрешил дочери поставитьпластинку для исправления зубов. Сказал: «Богу угодно, чтобы ее зубы торчаливперед». – «Но вы же стрижете бороду и волосы, – возразила я. –А может, богу угодно, чтобы вы совсем обросли». Но он заявил, что это другоедело. Истинно мужская логика. Впрочем, нам это все ни к чему.