Опрокинутая пустая бутылка водки на полу, через стекло – расплывчатый Ивашев. Допился до беспамятства. Просыпается. С дикого похмелья. Пытается сесть. Утирает пот со лба, не замечая, что оставляет на лице кровавую полосу, и вдруг видит кровь. Повсюду. На полу. На руках. Приоткрыта дверь в подвал. Ивашев, с трудом поднимаясь, идет к подвалу. Спускается и орет.

Рука трясет Меглина за плечо. Он резко поднимается, смотрит на Есеню испуганно. Она бросает ему одежду.

– Мне Ивашев позвонил. Это он. Ты тогда его отпустил – а это он. Кукольник.

Меглин, схватив одежду в охапку, бросается к двери. Фургон подлетает и останавливается у домика Ивашева. Меглин тут же стучится изнутри фургона, как только Есеня открывает – устремляется к хозяйственному домику.

– Скорей, скорей! Тут все не случайно, и он не случайно! Может, живая еще! И никому – мы первыми!!

Внутри все так же перевернуто, после вчерашнего обыска. Ивашев сидит у стены на полу. Поворачивает к ним испуганное лицо.

– Я не помню… Ничего не помню!..

Подвал завален хламом – доски, ведра, стройматериал… Поверх, как изломанная кукла, лежит дочка Нестерова. Она мертва. Как предыдущая жертва, она прошита нитками, но в отличие от Даши – она вся в крови, преступник торопился. Есеня быстро проверяет пульс, но девушка оказывается мертвой. Есеня бросается из подвала. Меглин чуть задерживается, изучая тело девушки. Она подлетает и хватает Ивашева за шкирку, встряхивает, а он с трудом мычит, разлепляя глаза.

– Ты что наделал?! Ты себе смертный приговор выписал, идиот!..

Подоспевший Меглин перехватывает ее руки.

– Не он!..

– Что?!

– Это не он! Подкинул. Подпоил.

Он, не раздумывая, бьет Ивашева по лицу.

– С кем пил?!

– С лучшим другом, Родион Викторович. …С самим собой… Добрый человек… водочки оставил… На пороге…

Есеня тянет наручники с пояса.

– Тут ведь все – подвал, убита так же…

– Не он! Им прикрылся! На дворника не купились, так? Там у него времени не было, этого – подготовил…

– Он в прошлый раз был в числе подозреваемых. Он говорил про пропасть. Ты слышал, что он говорил?

– Все не так! Торопился! Некрасиво!

Меглин пытается поднять Ивашева.

– Увести его надо… Вставай!.. Иди!..

Ивашев с трудом что-то бормочет – Меглину удается поставить его на четвереньки, но в этот момент откуда-то доносятся завывания сразу нескольких полицейских сирен.

– Не успели.

Есеня берет Меглина за плечо.

– Даже если ты прав – надо отдать его Нестерову.

Меглин смотрит на Есеню.

– Разорвут. Говорить не станут.

Сирены ближе. Есеня, приняв решение, встает.

– Выведешь, по моей команде.

Она быстро выходит. Меглин гладит Ивашева по спине.

– Вставай.

– Не могу.

– Будем блевать. Червей наружу – и на ноги чистыми.

Есеня ступает из хозяйственного домика, когда несколько машин полиции подъезжают к нему. Из первой появляется бледный Нестеров.

– Он там?

– Надо поговорить.

– Уйди с дороги.

Есеня кладет руку на пистолет в кобуре.

– Все должно быть по закону.

– Там моя дочь?! Нам позвонили. Сказали, слышали крики. Там моя дочь?!

– Успокойся…

– Бери своего идиота и уезжай!

Приехавшие с ним полицейские становятся с ним плотным рядом.

Есеня смотрит на них. На то, как некоторые тоже положили руки на пистолеты. Вытаскивает свое оружие.

– Я сама. Отвезу его в СИЗО. Отправлю рапорт в центральное управление. И если с ним что-нибудь случится… Мы разберемся.

– ТАМ – МОЯ ДОЧЬ?!!

Из хозяйственного домика выходит покачивающийся Меглин.

– В подвале.

Оттолкнув Есеню, Меглина, Нестеров бросается в хозяйственный блок. Меглин прислоняется к стене, у двери. Следом за Нестеровым внутрь бросаются несколько полицейских. Есеня смотрит на Меглина. Но тот лишь покачивает головой. Изнутри доносится вопль Нестерова. Меглин выглядит спокойным.

– Все же правильно. Как бы помешала. Никак. Разорвали бы на части. А что дальше-то? Что нам с частями делать?..

Еще пьяный, но уже приходящий в себя Ивашев переваливается через ограду и пускается бежать прочь, не разбирая дороги.

Антоныч изучает тело дочери Нестерова. Нестеров сидит в углу, на стуле, закрыв голову руками.

– Нитка та же. Но торопился. Работал неаккуратно. Говорите, он был пьяным, когда нашли его?

Есеня кивает. Нестеров поднимает на нее взгляд.

– Проваливай.

Меглину снится сон. Окровавленные тела двух подростков у ног. Руки в крови. Темная фигура приближается и протягивает руку… Кто-то трогает Меглина за плечо. Он открывает глаза: мальчик, сидит рядом на кровати.

– Тут никого. Все чисто.

Меглин проверяет – Есени и Софьи нет в комнате. Он садится.

– Надо разобраться. Он думает, играет со мной. А я подыграю. Высунется, а я зубами в холку…

– Он же тебя не на пирожки заманивает. На слабости взять хочет. Когда соображать перестанешь.

– Значит, нельзя перестать.

Мальчик, пожав плечами, скидывает баночку с таблетками на пол, загоняет ее ногой под кровать. Меглин встает, поводит плечами, ежась. Идет к окну. Стоит, смотрит вниз.

– Заманивает. Куда? Что – там?..

Мальчик становится рядом, в ту же позу, смотрит вниз.

– Ты знаешь, что современные биологические наблюдения существование мортидо не подтверждают?

– Ты сам-то понял, что сказал?

Мальчик пожимает плечами:

– Нет. А ты?

Есеня встретилась с Самариным на обычном месте, в парке. Они прогуливались вдоль пруда. У Самарина и Есени в руках стаканчики с кофе.

– Если Меглин тогда ошибся…

Самарин отпивает кофе.

– Он больше не будет неприкасаемым. Для службы внутренней безопасности, по крайней мере. Учитывая его метод… Его уничтожат.

– От него и так немного осталось.

– И что ты чувствуешь по этому поводу? Злость, бессилие?

– Я хочу его защитить.

– …И поэтому позволила ему отпустить подозреваемого? Если это окажется Ивашев…

– В подвале у него нашли банки с формалином. У Ивашева. Жертва, которая пережила нападение Кукольника – тогда, много лет назад, – помнит только резкий запах. Как будто больничный.