Последние слова Станислав особенно подчеркнул.

Капитан молчал. Белогоров повторил:

— Я прошу обеспечить полную безопасность Докина.

Капитал еще помолчал. Потом коротко сказал «Хорошо» и собрался повернуться и пойти за Докиным, следователем и оперативниками.

— Спасибо, — так же коротко сказал Станислав и протянул свою визитную карточку. — Вот мой телефон, если что-то нужно будет, позвоните, пожалуйста.

Офицер молча взял карточку и пошел.

Станислав понял, что слову этого сурового и жёсткого офицера полиции можно полностью доверять — и что с Докиным все будет в порядке.

Когда Станислав вернулся в комнату, там оставались Роман и Ливия. Вера пошла провожать следователя и оперативников. Петр и Виктория вышли в свои кабинеты.

Роман сидел на стуле, и отрешенно смотрел перед собой, молча. По нему было видно, что он опустошен всем произошедшим, что он плывет по течению. Точнее — что его несет по течению, а он и не знает, куда его это течение вынесет, и не пытается прибиться к берегу.

А еще точнее — что он даже не видит, где он плывет.

Ливия по-прежнему осторожно, но заметно-уверенно держала его за руку.

Увидев вошедшего Станислава, Роман поднял голову и спросил:

— Что с ним будет?

— Он подозреваемый, станет обвиняемым, уголовное дело будет расследовано, доказано, что именно он убил Вашего отца, его будут судить и осудят. Покушение на жизнь Вашей мамы тоже будет расследовано.

Все молчали.

— Что мне теперь делать? — наконец проговорил вопрос Роман, и не было понятно, спрашивает он это на ближайшие часы, дни или десятилетия.

— Жить, — коротко ответил Станислав.

И добавил, давая Роману установку на ближайшие десятилетия:

— Вам нужно просто жить.

— Петр! — позвал Станислав младшего коллегу.

— Слушаю! — подошел Петр Игоревич.

— Ты будешь представителем Романа Геннадьевича как потерпевшего в этом деле — чтобы моим участием не привлекать излишнего внимания к расследованию этого дела.

— Да, конечно, Станислав Владимирович.

Размышления Станислава прервал телефонный звонок.

— Аллё! — ответил Станислав.

— Адвокат Белогоров?

— Да, это я. Слушаю Вас.

— Это капитан полиции Каменев.

— Здравствуйте, Виктор Борисович! Слушаю Вас!

Было очевидно, что капитан полиции Виктор Борисович Каменев явно удивлен тому, что адвокат выяснил и запомнил его имя и отчество — и удивлен приятно.

— Здравствуйте … товарищ адвокат. — Я звоню сказать, что вчера умер Докин Виталий Павлович, причина смерти — острая сердечная недостаточность. Сердце у него остановилось, — пояснил капитан и продолжил, как бы оправдываясь, — Я всю возможную безопасность ему обеспечил, никаких покушений на него не было, и сосед по камере у него был хороший, спокойный, я попросил его присматривать за Докиным, чтобы он с собой ничего не сделал. Но — тут смерть от остановки сердца.

— Спасибо Вам, Виктор Борисович, я знаю, что Вы все сделали.

— Все. Здравия желаю, товарищ адвокат! — неожиданно-уважительно (как будто бы даже сам удивившись этому) закончил беседу офицер полиции.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — в тон ему ответил Станислав. — Всего Вам доброго, Виктор Борисович!

После этого разговора Станислав позвонил Роману и договорился с ним о встрече — нужно было определиться, будет ли Роман заявлять себя как наследника своего умершего двоюродного дяди.

В его кабинет зашел Петр Игоревич, и Станислав сразу сообщил ему о смерти Докина.

Белогоров встал с кресла, подошел к окну, молча смотря туда. Потом сказал:

— Значит, сердце его не выдержало утраты мечты: он мечтал отомстить семье Коминых — но довести начатую месть не смог. Значит, его убило разочарование.

Помолчав еще немного, вернулся от окна к креслу со словами:

— Роману я сам сообщу эту новость. Вот ведь как получается: дядя Докин хотел стать наследником своего племянника Комина — а в итоге племянник Комин теперь будет оформлять наследство после своего дяди Докина.

Петр Игоревич спросил:

— Разрешите идти?

— Да, конечно. Дооформи все бумаги, в связи с прекращением уголовного дела.

Он сидел в кресле и молчал. Он предполагал, что Докин долго не проживет — именно из-за разрушения мечты. Более того, он опасался, что из-за разочарования Докин в изоляторе может впасть в отчаянье и покончить жизнь самоубийством — поэтому он и просто капитана Каменева обеспечить безопасность Докина. Но смерть от естественных причин предусмотреть трудно.

Через два дня со Станиславом договорился об интервью журналист издания «Коммерсант», который все эти месяцы следил за ходом процессов, последовавших за смертью Геннадия Максимовича Комина. Белогоров предложил провести встречу и запись интервью в своем офисе, на что журналист радостно согласился.

Он задавал самые разные вопросы. Начал он издалека:

— Станислав Владимирович, как Вы думаете, что произойдет с остальными гражданскими делами, которые Вы ведете в интересах Романа Комина, после оживления уголовного дела, возбужденного после смерти его отца?

— Они будут продолжены обычным порядком. Заседание было отложено, сейчас, на ближайшем, назначенном заседании, будет заявлено ходатайство о назначении и проведении почерковедческой экспертизы.

— И Вы надеетесь выиграть эти дела?

— Да. Если бы в этом деле не было правовой позиции, я бы изначально не брался за него.

— А как Вы будете смотреть в глаза судье, когда приедете в заседание? Вы ведь обманули его, когда заявили, что Роман Комин умер. Или Вы сами не пойдете в заседание, направите туда своих подчиненных?

— А я не обманывал судью — я не говорил, что Роман Комин умер.

— Это как так? — неподдельно удивился журналист.

— Когда мы пришли в заседание, оказалось, что и судья, и адвокаты другой стороны уже знали информацию о его смерти. А я неожиданно заявил ходатайство об отложении.

— Не будет преувеличением сказать, что операция по внезапному оживлению Романа Комина стала событием года. Скажите, Вы уверены, что это было этично, морально?

— Не буду лукавить — у меня были сомнения в этичности. Но я обратился в Совет нашей Адвокатской палаты Московской области, изложил все свои соображения, и Совет выдал мне разрешение осуществить эту операцию.

— То есть Вы подстраховались?

— Да, разумеется. В соответствии с законом об адвокатуре.

— А как сам Роман Комин воспринял предложение сыграть роль умершего?

— К этому времени он уже находился в тихой частной больнице, так как было известно, что есть опасность для его жизни. Я рассказал ему все свои подозрения, показал полученные документы, предупредил его об этой опасности со стороны Докина, и потом рассказал свое предложение. Он согласился. Конечно, это решение далось ему нелегко, но он понимал, что это нужно сделать.

— А где Вы его прятали?

— Я не могу ответить на этот вопрос, потому что это охраняется одновременно и следственной, и адвокатской тайной.

— Ну понятно. Но есть