и развитее своего кавалера. Но их разговор ни о чём и обо всём доставлял им обоим огромное наслаждение.

Ещё в один из первых вечеров Борис, по усвоенной им привычке при проводах многих девушек в Шкотове, попытался при расставании обнять и поцеловать Асю, та, видимо, не ожидавшая от него такой прыти, не сумела уклониться, и поцелуй состоялся. Но затем она вырвалась и отвесила ему такую звонкую пощёчину, что звук её, кажется, раздался на всю улицу.

— Дурак! Не смей этого никогда делать! Слышишь? Иначе я с тобой никогда больше никуда не пойду. Надо же, всё испортил!

Борис растерянно молчал. Ему было и стыдно, и неприятно. «Видно, не все девушки одинаковы!» — подумал он.

А Ася, отскочив от парня на безопасное расстояние, крикнула:

— Ну, чего надулся? Когда я захочу, я сама тебя поцелую! Понял? 3автра, если глупить не будешь, опять в киношку пойдём. Встреча на том же месте и в тот же час. До завтра! — и она юркнула в калитку.

Понятно, что такие прогулки, затягивавшиеся за полночь, не могли не доставлять беспокойства родителям. И у Бориса вновь начались конфликты с отцом, а однажды дело дошло до такой ругани, что Борис был готов немедленно покинуть дом отца и уехать куда угодно. Выход нашла мать, она перестала запирать входную дверь на задвижку, а закрывала её только на ключ, второй ключ вручила сыну. Теперь он, никого не беспокоя, пробирался в свою маленькую комнатку, в которой жил вместе с Борей-маленьким.

После наблюдения за стычками между отцом и сыном, мать поняла, что они долго вместе не уживутся, а так как этот утерянный, а затем неожиданно найденный ребёнок, выращенный ею в младенчестве и любимый, как родное дитя, ей был дорог, то она, стараясь предотвратить возможные скандалы любыми способами, в конце концов, выведала у Бори причину его частого пропадания по вечерам. Конечно, она узнала и про Асю.

Выяснилось, что Анна Николаевна училась с Асей на одних курсах, несколько раз видела её и, хотя сама с ней и не была знакома, вскоре знала про неё всё, в том числе и то, что Ася — дочь богатого человека, крупного инженера, что она старше Бориса, по крайней мере, на четыре года.

После этого она посоветовала сыну прекратить всякую связь с этой девушкой, так как если её родители узнают о его ухаживании, то не поздоровится ни ей, ни ему.

Борис искренне возмутился: если не считать того неудачного поцелуя, то у него никаких попыток ухаживания за Асей и не было, просто ему нравилось проводить вечера с развитой, весёлой и остроумной девушкой. Никаких особых чувств он к ней не испытывал, да и она, кажется, тоже.

Впрочем, это знакомство вскоре прекратилось само собой.

Уже более 20 дней Алёшкин Борис регулярно отмечался на бирже труда, а пока никаких перспектив на работу не предвиделось. Не желая идти курьером в папино учреждение, он уже начал подумывать, чтобы через Асю или Женю попросить их отца об устройстве его на работу на Дальзавод, но вот однажды его положение неожиданно изменилось.

Бродя как-то по залу биржи труда после получения очередного известия о том, что работы нет, Борис обратил внимание на объявление, прикреплённое кнопками на перегородке около первого окошечка, в котором он встал на учёт. В объявлении говорилось следующее: «Владивостокская контора Дальлеса открывает курсы десятников по лесозаготовкам, на которые приглашает мужчин в возрасте до 25 лет, имеющих законченное среднее образование. Курсы двухмесячные. По окончании их слушатели будут отправлены в различные уезды и волости Приморья для работы на лесозаготовках или на лесопильных и ящичных заводах».

Борис постучал в окошко, его открыла та же самая девушка, которая его регистрировала в первый раз. Каким-то образом она запомнила его, потому что сразу спросила:

— Что, ещё не получили работу?

— У вас тут получишь! Я всё ещё где-то в пределах полутора тысяч очередников числюсь.

— А! Я думала, что вы что-нибудь нашли и пришли с учёта сняться.

— Нет. Я вот тут прочитал объявление Дальлеса, хотел узнать, как на эти курсы поступить.

— Да ведь тем, кто окончит их, в городе остаться нельзя будет, их в тайгу пошлют.

— Ну и что? Я тайги не боюсь. Где этот Дальлес находится?

— А потом, они берут только комсомольцев и тех, кому исполнилось восемнадцать лет.

Борис задумался. Он — комсомолец, с этим порядок, а вот с возрастом дело плохо, ведь только совсем недавно ему исполнилось I7 лет. Но он всё же решился попробовать.

— А кто посылает на эти курсы?

— Я даю направления, они у меня заготовлены и заведующим биржей подписаны, и печати поставлены, только фамилию вписать нужно.

— Ну так дайте мне, пожалуйста, направление.

— А вы комсомолец?

Вместо ответа Борис протянул свой комсомольский билет. Нужно вспомнить, что в то время билет этот представлял собой небольшую картонку красного цвета. Напечатан этот билет был во Владивостоке, ведь каждая губернская организация и даже некоторые уездные тогда печатали свои билеты. В билете обычно писалась фамилия, имя, отчество и возраст владельца, внизу стояла подпись секретаря укома.

Девушка внимательно рассмотрела билет и с сожалением возвратила его Борису.

— Ничего не получится, товарищ Алёшкин. Они требуют только тех, кому уже исполнилось 18 лет.

— А вы пошлите меня, а я там договорюсь!

— А если они пожалуются сюда, так мне от зава попадёт.

— Да нет, они не пожалуются. Возьмут, я их уговорю!

Девушка задумалась. Затем махнула рукой, взяла бланк из стопочки, лежащей у неё на столе, и вписала туда Борисову фамилию.

— Ну вот, нате, только не подводите меня, если спросят про возраст, скажите, что вы меня обманули, сказали, что вам 18 лет. И она протянула парнишке направление.

Взяв протянутую бумажку и выяснив из неё, что контора Дальлеса находится на Светланской, Борис направился домой, чтобы посоветоваться с родителями. За обедом он рассказал о своём намерении.

Отец сразу же спросил:

— А на что же ты жить собираешься? У нас опять трудности: маму в городе не оставляют, ей придётся куда-нибудь переезжать, может быть, опять в Шкотово вернётся; я остаюсь здесь, там для меня работы нет, значит, будем жить на два дома. У нас и на остальных-то ребят денег хватать не будет!

— Погоди, Яша, — вмешалась мать. — По-моему, это хорошо, что Боря хочет профессию получить. Пускай это небольшая специальность, но всё же специальность. Учителем он становиться не хочет, а ведь окончившим среднюю школу только в учителя дорога и есть. Даже бухгалтером — да