просто наполняет сила — внутри меня происходили какие-то изменения, суть которых я пока не понимал. Возможно, светлый источник давал мне что-то такое, чего я пока не мог осознать, а лишь принимал, так сказать, на будущее.

Так как за всё время моего пребывания в имении бабушки Милютин мне ни разу не позвонил, я сделал вывод, что всё идёт по плану, и собирался приехать в Великий Новгород, как было уговорено — десятого июня. Девятого рано утром мы с наставником выбрались в лес. Там Дьяниш принял образ медведя и устроил мне итоговый экзамен, после которого сообщил, что не считает потраченное на меня время потерянным. Было приятно это услышать.

На этом наши занятия официально закончились, и мы вернулись в имение княгини Белозерской. На самом деле я бы с удовольствием занимался до вечера, но бабушка ждала меня к обеду — ровно в два часа дня я должен был сесть за стол.

В этот раз я пришёл совсем рано — впервые раньше бабушки. Часы показывали без десяти два. Ждать оставалось недолго, но, чтобы не терять зря время, я позвонил Милане и поинтересовался, подобрала ли она мне подходящую квартиру. Это задание я дал секретарю ещё неделю назад — после пребывания в имении бабушки мне резко расхотелось возвращаться в общежитие. Я даже толком не мог понять почему — просто почувствовал, что не хочу туда возвращаться.

Я понимал, что пробуду в Великом Новгороде всего два дня, а потом уеду в Смоленск, оттуда в Польшу, а там обстоятельства могут сложиться так, что вернусь я в столицу нескоро. Но даже на эти два дня я не хотел ехать в общежитие. И я мог себе это позволить.

Милана сообщила, что роскошные апартаменты меня уже ждут, и Кирилл, встретив меня на вокзале, сразу же туда отвезёт. И ещё она добавила, что хочет приехать на квартиру, чтобы лично показать мне, как и что там устроено, и помочь освоиться. Я поблагодарил услужливого секретаря и сказал, что как-нибудь сам разберусь, где что находится в арендованной квартире.

В два часа бабушка не появилась. Это было удивительно — княгиня Белозерская никогда никуда не опаздывала. Мне стало немного не по себе. Не то чтобы я переживал за бабушку, с ней вряд ли что-то могло случиться, но сам по себе факт был из ряда вон выходящий и поэтому настораживал.

Бабушка пришла почти в половине третьего. Она как ни в чём не бывало прошла к своему месту, села за стол и улыбнувшись сказала:

— Надеюсь, ты успел проголодаться, мой мальчик?

— Ваши повара готовят так вкусно, что к Вам на обед можно приходить сытым — всё равно съешь всё, что подадут, — ответил я.

И это была правда — повара княгини Белозерской творили чудеса, так вкусно, как у неё, я ещё никогда нигде не ел.

— Так и должно быть. На то я и бабушка, чтобы у меня было вкусно.

Бабушка Катя снова улыбнулась, подала прислуге знак, чтобы несли горячее и сказала:

— Дьяниш тебя очень хвалит, говорит, что ты очень старался и многому научился.

Мне показалось, я понял, почему бабушка задержалась — видимо, решила переговорить с наставником прежде, чем общаться со мной.

— Многому — не то слово, — ответил я. — Ещё раз позвольте поблагодарить Вас за такую возможность.

— Ещё раз позволь тебе напомнить, что я твоя бабушка, а бабушка должна помогать внуку. И я хочу заметить, что если бы ты не горел желанием чему-то учиться, то тут помогай не помогай, толку бы не было. Но ты меня порадовал своей настойчивостью и желанием учиться. Я думаю, тебе стоит почаще приезжать сюда.

— Я только за. Но будет ли у Дьяниша время со мной возиться?

Вместо ответа, княгиня Белозерская лишь улыбнулась. И тут же принесли горячее. До самого десерта мы почти не разговаривали, а когда подали чай и воздушный миндальный рулет с малиной, бабушка снова обратилась ко мне:

— Как скоро ты должен быть в Польше?

— Не знаю, — ответил я. — Завтра я должен быть в столице, а там уже мне всё скажут. Но времени у нас совсем мало, так что думаю, буквально в течение нескольких дней должна начаться наша спецоперация.

Бабушка выслушала мой ответ и призадумалась. Она некоторое время молчала, а потом её лицо стало очень серьёзным, и она произнесла:

— Ты просто не понимаешь, мальчик мой, куда ты едешь, и не представляешь, что тебя там ждёт.

— Примерно представляю, — сказал я.

— Нет. Не представляешь. На основании той информации, что у меня есть, я могу предположить, что заварушка у вас там будет очень серьёзная, и драться вы будете до тех пор, пока одна сторона полностью не уничтожит другую. Полностью — это значит, что погибнут все, никому не удастся спастись.

— Почему Вы так думаете? — поинтересовался я, не очень обрадованный прогнозом бабушки.

— Потому что иное в этой ситуации просто невозможно. Вы идёте выполнять светлую миссию — спасать детей, и вы не отступите. По крайней мере до тех пор, пока не поймёте, что у вас ничего не вышло. А когда вы это поймёте, отступать будет уже поздно. А немцы не отступят, потому что будут знать: им надо немного продержаться, всего каких-то двадцать — тридцать минут, и придёт помощь. А когда она придёт, вам не дадут уйти. Вас окружат, заблокируют. Немцы постараются уничтожить всех ваших боевых магов — до последнего. А заодно и всех остальных.

— Они такие мстительные?

— Месть здесь ни при чём. Каждый боевой маг, особенно высокоуровневый — это единица, которую трудно восполнить в случае потери. Практически невозможно. Уничтожить большое количество таких единиц у потенциального врага — задача, которую надо выполнять во что бы то ни стало, если есть такая возможность. Не сделать это, когда враг сам пришёл на твою территорию — такое император Вильгельм не простит. Поэтому немцы будут драться до последнего вздоха. А вот своего или вашего — будет ясно по ситуации. Конечно, с вашей стороны будет много сильных одарённых, без этого не стоит и пытаться соваться в Польшу. Но у вас, как я уже сказала, будет не более получаса, пусть вас хоть сам Романов поведёт. Если за полчаса не управитесь, вас всех уничтожат, потому что из Германии придёт помощь.

— Не очень весёлая перспектива, — сказал я.

— Очень