В небольшом помещении, где он оказался, стоял деревянный уже весь в трещинах ворот, которым взводили капкан и пара скелетов с цепями, оковы которых лежали рядом с кистями рук. Дверь была деревянная, укрепленная грубо коваными полосами металла. Нат толкнул ее, она вывалилась наружу. Он прошел по ней и увидел древний туннель – истертые бесчисленными шагами плиты пола, занавеси серого тускло светившего лишайника, опускавшиеся со свода, а привинченные кольца к побуревшей стене наводили на мысль – сколько же здесь произошло скорбных событий!

Этот туннель шел параллельно нижнему, и Нат двинулся туда, куда внизу не успели пробить путь. На этот раз дорогу ему преградил завал. Нат чувствовал, как сквозь камни тянет свежий воздух и, не раздумывая, бросился разбирать их. Некоторые камни оказались очень крупными, но Нат не отступал – он слышал, как где-то совсем рядом шумит листва, и кричат животные….

Наконец он отвалил последний камень и: перед ним раскинулась огромная, очень огромная пещера. Свод ее терялся где-то в высоте, а дно поросло густой растительностью. Свет, тусклый, лишь делающий едва видимым интерьер огромного каменного помещения; проникал откуда-то сверху. На противоположной стороне пещеры что-то белело, словно там лежали сугробы снега. Нат догадывался: обойти пещеру вряд ли возможно – путник должен обязательно пройти заросли, иначе, зачем же все это творить?

Нат сжал в руках клинок – в зарослях могли оказаться негостеприимные хозяева – и начал осторожно спускаться вниз. Невысокие, метра в три, заросли жесткого, как бамбук, кустарника густо обвивали, словно змеи, мясистые толщиной в руку лианы. Дорогу пришлось прорубать, благо, широкий, тяжелый, как топор, найденный меч идеально подходил для этой цели. Вскоре Нат выбрался на небольшую полянку и тут же услышал за спиной горячее частое дыхание. Он обернулся всем телом, сразу занося над плечом клинок. Раскрывая огромную клыкастую пасть, на него бросилась крупная – трехметровая тварь. Маленькие, спрятанные в складках грубой кожи, глаза обожгли его алчным блеском, но вдруг монстр замер – явно гадая, съедобен ли человек? А затем, решив попробовать, рванулся вперед. Нат ударил не с удобной руки, клинок только чуть пробил толстую жесткую кожу. Монстр взревел и поднялся на задние лапы. Нат ударил снова, на этот раз, сжимая рукоять меча обеими руками, удар пришелся по шее ящера, из прорубленной кожи фонтаном хлынула коричневая кровь. Зверь завалился на бок и забился в агонии. Нат заторопился прочь, вдруг из зарослей вырвалась тварь явно крупнее первой. Он вновь занес клинок, ожидая нападения, но монстр набросился на агонизирующее тело убитого зверя, вырывая острыми клыками огромные куски мяса. Нат поспешил с места битвы.

Заросли становились реже и реже, идти было легче. Вскоре кустарник закончился и вдруг Нат увидел…

Впереди круто поднимался склон, усеянный крупными камнями, из-под которых сочился густой туман, белым облаком поднимавшийся почти до самого свода. Туман колыхался и в его разрывах иногда показывался огромный выступ скалы, на котором стояли высокие стены из тесаного камня.

Нат всматривался сквозь парящее облако: не появится ли вновь диковинное строение… а, может, это ему показалось? Не сразу решился он шагнуть в белое облако, издали казавшееся ему сугробом снега – туман таил опасность. Лишь сделав над собой усилие, Нат окунулся в белую колышущуюся стену и… его потянуло ко сну. Веки непроизвольно слипались, чудились голоса, перед глазами замелькали разноцветные блики. Нат сделал несколько шагов, полоса тумана кончилась, в голове прояснилось, и он увидел – словно на гигантском постаменте, на выступе огромной скалы высился… замок?

Во всяком случае, было, похоже: и стены, выложенные из крупного кирпича, поверх них кайма зубцов, высокие округлые башни с остроконечными крышами, над которыми пики несли флажки, и фигурки фантастических зверей.

– Ашур Ганима!

Нат нисколько не сомневался – перед ним легендарный город подземных жителей и Ветта где-то здесь, но найти ее будет не просто. Он окинул скалу взглядом – путь наверх обещал быть трудным. В огромной пещере стояла тишина, лишь было слышно как внизу, сквозь заросли пробивается крупный зверь. Нат вздохнул и подошел к отвесной стене замка. Подниматься оказалось легче, чем он предпологал – выбор трещин и неровностей в кладке из дикого камня позволял удобно цепляться и руками и ногами, лишь, когда добрался до кирпичной кладки, двигаться вверх стало сложней – швы меж кирпичами оказались узкими и неглубокими.

Наконец он поднялся. Толщиной стена оказалась в метр, за ней тесный дворик, по ту сторону дворика дворец – большое трехэтажное здание, фасад которого был сложен из красного кирпича. Архитектура его напоминала земную, готическую. Казалось, здание наполовину утонуло в каменной толще – некоторые башенки и каменные узоры выступали из отвесной стены пещеры лишь частично. Нат, укрылся за зубцом стены и замер, всматриваясь в большие окна замка, хотя в обители неведомых ему ашу, может, давно уже не было никого в живых. Прошло несколько долгих минут, и вдруг в окне второго этажа появились движущиеся фигуры.

– Ага! Здесь есть и живые!

Бал начинался как обычно. Владыки Овура торжественно явили себя придворным. Гиэрри-Орр пристально вглядывался в лицо первой дамы, оно было неестественно бледно. Придворные шептали: Повелительница больна. А Властелин обливался радостью. Война, которую хотели овруиды, война, которую они боялись, закончилась быстро и так удачно. Предательства овруидов, пропустивших врага через свой сектор обороны, реликтоны предположить не могли. Флотилии тигменов добивали последние их корабли, столица Пределов – Марг лежал в развалинах. У придворных было праздничное настроение – бал получался.

Глашатай объявил волю Повелителя – считать их столицу, столицу Овура столицей Пределов и именовать ее теперь Вторым Маргом, Великим и Вечным. Это известие не у всех придворных вызвало восторг:

– Лучше быть первым, чем вторым и даже пусть это будет Великий Марг, – шептались они.

– Жди теперь беды…

– Беде быть непременно.

Поймав взгляд капитана, Повелительница кивком головы пригласила его следовать за ней. Гиэрри-Орр нагнал ее в саду.

– Вот уже несколько дней я только плачу, – она смотрела на него полными слез глазами. – Что ты со мной сделал!

Такой потерянной он эту надменную женщину еще совсем недавно не смог и представить.

– Всем говорю, что больна, – она тяжело вздохнула.

– Такая ты мне нравишься, – невольно прошептал капитан.

– Правда? – обрадовалась она.

В заплаканном лице сейчас было что-то трогательно наивное. Гиэрри-Орр обнял ее и поцеловал в губы.

– Подожди немного, – попросил он, – еще не время, – и, заглянув на прощание в заблестевшие от радости глаза, ушел…

– Капитан, придет время, – адмирал жевал старческими губами, – ты одряхлеешь…

Он навещал молодых каждое утро.

Вечно хмурый Обе-рруд появлялся у них, как сама неизбежность. Его жене нравилось: такой могущественный овруид бывает в их доме. Ана, словно бабочка, хлопотала возле него. А старик предлагал, настойчиво уговаривал капитана присоединиться к ним. Партия Гвара, несмотря на запрет, была многочисленна – желающих вечности оказалось предостаточно.