– Хорошо, – согласился судья Моран. – Объявляется перерыв додвух часов на основании того, что обвинение обещает закончить представлениесвоей версии до половины третьего.

Мейсон повернулся к надзирательнице, приближающейся к столузащиты, чтобы увести Элеонору Корбин.

– Я хотел бы поговорить со своей клиенткой, – сказал он. – Ипредпочел бы пройти в комнату, в которой свидетели обычно ждут вызова в залсуда.

– Да, мистер Мейсон. Заседание закончилось раньше обычного,так что я могу дать вам минут пятнадцать-двадцать.

– Думаю, что этого окажется достаточно.

Мейсон кивнул Делле Стрит и обратился к Элеоноре:

– Следуйте за мной, пожалуйста, миссис Хепнер.

Элеонора выполнила приказ адвоката.

Мейсон плотно закрыл дверь комнаты для свидетелей.

– Ладно, рассказывайте все, – приказал он.

– Что?

– Хватит притворяться. Они выбили из-под вас опору. Я неволшебник. Пришло время, когда мне просто необходимо знать, что произошло насамом деле. Окружной прокурор планирует закончить представление своей версии вполовине третьего. Он практически доказал, что вы совершили предумышленноеубийство первой степени. Если вы не займете место дачи показаний – вам конец.Если вы сядете в свидетельскую ложу и заявите про потерю памяти – вас разорвутна части! Если вы признаетесь, что звонили Этель Белан, как она сообщила, – длявас все кончено. Это определенно покажет, что ваша потеря памяти – простоуловка. Если вы начнете отрицать телефонный разговор с Этель Белан, то окружнойпрокурор, скорее всего, представит данные с коммутатора больницы, гдезарегистрирован звонок из вашей палаты на номер Этель Белан. Как я предполагаю,вы звонили, когда медсестра выходила из палаты. Гамильтон Бергер также вызоветв качестве свидетелей нескольких врачей-психиатров, обследовавших вас, и онипоклянутся, что вы притворяетесь и не страдаете никакой потерей памяти.Давайте, выкладывайте факты. Вы мне наврали. Вероятно, теперь уже поздночто-либо предпринимать, но мне самому, по крайней мере, необходимо знатьправду.

Элеонора постаралась не встречаться с Мейсоном глазами.

– Почему окружной прокурор попросил именно сейчас объявитьперерыв? – поинтересовалась она.

– Потому что ему необходимо выяснить у Ричи, на самом лиделе тот слышал ваш разговор со Сьюзен Грейнджер. Если слышал и версия Ричиполностью совпадет со словами Сьюзен Грейнджер, то Гамильтон Бергер сновапригласит Ричи в свидетельскую ложу. В противном случае окружной прокурорпросто выступит с заявлением о том, что, посовещавшись с помощниками, он понял,что представил уже все доказательства, какие хотел, оставив кое-что на тотслучай, если потребуется опровергать что-либо, утверждаемое защитой, а поэтомуобвинение закончило представление своей версии и передает слово защите.

– Вы считаете, мистер Мейсон, что я лгу, говоря о том, чтоничего не помню?

Мейсон пожал плечами и ответил:

– Это ваши похороны, Элеонора, причем я говорю буквально.Присяжные определенно вынесут вердикт о виновности, а в результате васпристегнут ремнями к стальному стулу в маленькой камере без окон, все выйдут,закрыв за собой дверь, а потом вы услышите, как откроется железная крышка игранулы цианида начнут падать в кислоту. Вы услышите шипение и…

– Прекратите! – закричала девушка. – Не надо! Божеправедный, неужели вы считаете, что я не просыпаюсь в поту каждую ночь, думаяоб этом?

– Элеонора, это ваша последняя возможность обратиться ккому-либо за помощью. Я вас слушаю.

Элеонора посмотрела на Деллу Стрит. Обвиняемая напоминаламаленького загнанного зверька.

– Закурите? – предложила Делла Стрит.

Элеонора кивнула.

Секретарша вынула сигарету из сумочки и зажгла ее. Элеонораглубоко затянулась, выпустила изо рта облако дыма и заявила:

– Все настолько кошмарно, мистер Мейсон, что, если выузнаете правду, вы откажетесь представлять меня.

– Давайте проверим.

– Но правда ужасна.

– Не тяните резину.

– Это все правда.

– Что? – не понял Мейсон.

– То, что они говорили.

– Вы имеете в виду показания свидетелей?

Элеонора кивнула.

– Вы убили его?

– Нет, но какой толк мне это отрицать? Все равно никто неповерит.

– Давайте начнем сначала, – предложил Мейсон, смягчив тон. –Однако постарайтесь не углубляться в детали, потому что у нас мало времени.Если какие-то аспекты меня особо заинтересуют, я задам вам дополнительныевопросы.

– Я всегда была дикой, – призналась Элеонора. – Частенькопопадала во всякие переделки. Мой отец консервативен. Он очень ценит своедоброе имя, положение в обществе и все в таком роде. По пути назад из Европы япознакомилась с Дугласом Хепнером. Он страшно не понравился отцу. Отец заявилмне, что если я выйду замуж за Дугласа Хепнера, то могу не рассчитывать нафинансовую помощь семьи. Он выдает мне довольно крупную сумму на расходы, инесколько раз в прошлом он уже предупреждал меня, что прекратит выплаты, но наэтот раз я поняла, что он на самом деле говорит серьезно.

– Продолжайте.

– Мы с Дугом полюбили друг друга. Не на теплоходе – всеначалось как обычный круизный роман. Он там пользовался огромным успехом,женщинам было практически не с кем танцевать и… Я думала, что все закончится,как только мы ступим на твердую землю, но я оказалась не права. Я осознала, чтоэто настоящее чувство – с моей стороны, да, предполагаю, и с его тоже.

– Что произошло?

– Мы оба поняли, что это серьезно, и принялись обсуждатьнашу женитьбу. Отец заявил, что, если я выйду замуж за Дуга, семья умоет руки.

– Хепнер говорил вам, на что он живет и чем занимается?

– Да.

– Когда?

– В течение последних нескольких недель – когда мы началиобсуждать вступление в брак. Он мне многое открыл о себе. Он перекати-поле.Авантюрист. Любил риск. Он называл себя свободным детективом. Он выяснял о том,какие драгоценности контрабандным путем ввозятся в страну, сообщал об этомвластям и получал за это вознаграждение.

– И?

– Эта Сьюзен Грейнджер. Ненавижу ее!

– Давайте пока оставим ваши чувства. На эмоции нет времени, рассказывайте,что произошло.

– У Дугласа появилась идея, что Сьюзен Грейнджер возглавляетгруппу, занимающуюся контрабандой. Не спрашивайте, почему он так решил, – я незнаю. Не представляю, какие доказательства он собрал.