– У нас в запасе минут сорок, – сказал Данил.

– Но придется организовать…

– Я ведь вчера не шутил, – сказал Данил. – Иу обоих СИЗО, и у тюрьмы прописались мои ребята. А также на обоих автовокзалах,на ЖД, в аэропорту. Увы, перекрыть все ведущие из Шантарска дороги даже я немогу. Но вряд ли его повезут в глубинку. Или попытаются спрятать на неспаленнойхате, или сунут в самолет. На поезд я не особенно рассчитываю – поезд долго ещебудет ползти по Шантарской области, не рискнут… А если его, не исключено,захотят убрать, это опять-таки потребует времени и места… Итак… Кто он вообщетакой?

– Шимко Дмитрий Степанович. «Есаул», «Цыган», «ДимаБешеный». Четыре ходки – разбой, грабеж, хранение наркотиков. Пытался пробитьсяв воры в законе, но не вышло. Обосновался в Краснодаре. Тамошние ребятаподозревают его в трех, как минимум, заказных устранениях, но концов не нашлипока. От них и пришла ориентировка – по оперативным данным Есаул собрался вШантарск. Четыре дня назад мы его зафиксировали в городе…

– С кем контактировал?

– С людьми Беса.

– А конкретно?

– С Фантомасом, Хилем и Гнедым.

– Так… – сказал Данил. – И раскопали на негочто-нибудь?

– Нет. Пока он не появился в доме Глаголевой.

– Кстати, а на кого вы там палаточку-то поставили?

Клебанов промолчал.

– Ладно, и это лирика, – кивнул Данил. –Значит, ваши сыскари из «Кинг-Конга» засняли и меня у подъезда, и товарищаХиля, тезку певца… и Есаула? Он там отирался в момент убийства?

– Да. Вошел в подъезд и вышел минут через десять. Потоммы проверили остальные четырнадцать квартир. В шести никого в то время не былодома. В остальных заверяют, что человек такой к ним не звонил.

– А на лестнице его никто не видел?

– Нет. У Глаголевой были плотно задернуты шторы,кстати.

– Десять минут… – задумчиво повторил Данил. –Как выглядела квартира… потом? Он что-то искал?

– Не похоже. Если, конечно, это был он…

– А не я, – понятливо кивнул Данил. – Нет, нея, сами знаете. И на основании столь зыбких совпадений вы его повязали?

– Совпадения не столь уж зыбкие, – сказалКлебанов. – Насколько нам удалось установить, он даже не пытался хотьчем-то заниматься за все дни, что провел в Шантарске. И вдруг типчик с егопослужным списком оказывается в подъезде, где случилось убийство, практически вто же время… Это со смертью Ивлева мы его никак не могли связать, не было нималейшей ниточки… Я рассчитывал, что удастся согласно известному указуприземлить его на тридцать дней. А там могло что-то и всплыть…

– Особенно если он окажется в одной камере с полдюжинойсексуально озабоченных и злых ребятишек… – ухмыльнулся Данил. – Выего допрашивали после того, как вырвали из моих дружеских объятий?

– Да. Он держался совершенно спокойно, не качал права,не требовал адвоката. Словно знал заранее, что отмажут…

– Знал, мне кажется. Что он вам преподнес? Что искалстарого кореша и потому звонил в одну из тех квартир, где как раз никого неоказалось дома?

– Если бы… – зло бросил Клебанов, не разжимаязубов. – Он заявил, что с утра у него болел живот. И когда он от нечегоделать болтался по городу, плеснул в трусы. Пришлось бедняге срочно залететь впервый попавшийся подъезд, а потом, благо люк на чердак оказался запертым,забраться туда, снять штаны, как следует подтереться и отправиться восвояси.Что отняло у него минут десять. Мы туда сразу же поехали, там и в самом делевалялись испачканные трусы, в точности такие, как он описал…

– Изящно, – сказал Данил. – Надо признать,изящно. Ситуация редкая, но вполне житейская, со мной самим однажды чуть нестряслось аналогичное… И доказательство есть. Действительно профессионал. Схорошим адвокатом мог бы выскочить даже без поддержки «астрономов»… ноподдержка-то была, а?

Клебанов, глядя в стол, сказал:

– Есть мнение, что убийство Глаголевой – результатлесбиянских разборок. Ревность, месть, развращенные пресытившиеся бабы…

– А нет ли и подозреваемой? Скажем, какой-нибудьнакачанной культуристки?

– Есть, – нехотя бросил опер. – Естькультуристка…

– Ага, значит, мы шли параллельными курсами… Мнениеавторитетное?

– Весьма.

– А дальше? Что предписало это ваше «мнение»?Разрабатывать культуристку всерьез или спускать дело на тормозах? Да не жмитесьвы, я же не спрашиваю имен…

– У меня сложилось впечатление, что никого всерьезразрабатывать не будут. Отец Глаголевой… ну, вы знаете. У пары дамочек из этогокруга мужья и папаши тоже с большим удельным весом, как и у культуристки,кстати.

– А вам чертовски не хочется отпускать Есаула… –сказал Данил. – Настолько припекло, что вы ко мне вот пришли… Есть личныесчеты или одно служебное рвение?

Клебанов молчал.

– Давайте уж, – сказал Данил. – Я как-тобольше доверяю людям, когда у них на служебный долг накладываются личные счеты,после этого люди такие мне понятнее и ближе, честно вам скажу.

– Он подстрелил в Краснодаре одного парня…

– Ваш друг?

– Да. Из наших. Только доказать так ничего и не смогли.

– Ну… – Данил услышал, как распахнулась дверь,вскочил. – Минутку…

Он вышел следом за Ольгой на площадку, притворил дверь:

– Давай без греческих трагедий. Не гоню я тебя, всамом-то деле.

– Даешь развратной девице шанс?

– Да вроде все хорошо шло, к чему ломать этаквот… – сказал Данил. – Забудем, попытаемся притереться… – онотобрал у нее туго набитую, но легкую красную сумку. – Вещички оставь, недури.

– Ты же не из тех, кто прощает.

– Я попробую, правда, – сказал Данил. –Кстати, что там с Ивлевскими дискетками, я совсем забыл?

– Две – пустяки, да и записаны одна на четверть, однана треть. А вот третья не поддается, там стоит серьезный код.

– Как только приедешь на фирму, отдай моим ребятам,пусть немедленно примутся этот код ломать… Чао.

Клебанов сидел в той же позе, разглядывая «Беретту».

– Нравится? – спросил Данил. – Шли бы к нам,у нас выдают… Ладно, это я шучу. Нам вообще-то пора ехать, но напоследокуточним еще одно… Вам дали хоть какие-то объяснения касаемо столь гуманногоосвобождения Димы Бешеного? Или просто поставили навытяжку? Честно говорю, я незлорадствую, меня детали интересуют… Ну хоть намеком?

– Честно, не пишете сейчас?

– Тьфу ты, – сказал Данил. – Если вас захотятвзять за жопу ваши принципиальные начальники, самого факта нашего рандеву будетдостаточно. И того, что вы раскатывали со мной по Шантарску в погоне заЕсаулом… В с в о е й хате я никого не пишу. На других – каюсь, случалось.Валяйте.