– И как успехи?

Тарин указала на стайку крошечных рыбок, кружащих вокруг лодки, и Лара покраснела, чувствуя себя посмешищем.

– Отдохни, Тарин, – сказал Арен. – Я сменю тебя ненадолго.

Он занял место напротив Лары, и ее сердце екнуло. Подождав, пока другая лодка уплывет к берегу, Арен спросил:

– И почему ты добровольно вызвалась на эти пытки?

Лара уставилась на дно байдарки – через крошечную трещину постепенно затекала вода. Надо бы залатать ее.

– Потому что… Если не покорю море, то не смогу никуда с вами плавать.

– Покоришь? – Арен подался вперед, и ее взгляд невольно опустился к его губам. Лара зарделась, вспомнив их ласку.

– Наверное, «вынесу» более подходящее слово, – пробормотала она. Потом заметила неприятную ссадину на внутренней стороне его предплечья. – Вы ранены.

– Пустяки. Я повздорил со скалой, и она вышла из драки победителем.

С одной стороны, Лара боялась приближаться к нему, понимая, что в его присутствии переставала видеть и слышать все вокруг. Но с другой стороны, Арен был ключом к тому, чтобы увидеть всю Итикану, а без этого ее план не осуществить.

– Можно взглянуть?

Арен придвинулся и расстегнул наручи, защищавшие тыльную сторону руки.

– Видишь? Ничего серьезного.

– Все равно нужно перевязать.

В этом не было необходимости, и они оба это знали. Лара все равно взяла Арена за запястье. Он же передал ей мазь и рулон ткани. Лодка покачнулась на волнах, и колено короля стукнулось о девичье бедро. По ноге разлился жар и наполнил Лару чувством, которое уж очень отвлекало.

Заставив себя сосредоточиться на ране, она вытащила несколько осколков камня, смазала поцарапанные места мазью и осторожно наложила повязку. Но не могла игнорировать то, как вихры на ее лбу шевелились от дыхания Арена. Как напрягались мышцы его предплечья при каждом движении. Как свободной рукой он задел ее бедро, ухватившись за борт байдарки.

– Из тебя бы вышла неплохая целительница.

– Любой идиот может намотать бинт на руку.

– Я про то, что ты сделала на Серрите.

Лара пожала плечами и завязала бинт узлом.

– Все маридринки должны знать, как привести своих мужей в порядок. Я прошла специальную подготовку.

– Тренироваться на ткани не то же самое, что штопать иголкой и ниткой кожу истекающего кровью человека. Я чуть не упал в обморок, когда делал это впервые.

На ее лице заиграла улыбка. Лара развязала узел повязки, оставшись им недовольной.

– Женщины не могут позволить себе быть такими слабонервными, ваше величество.

– Вы не ответили на вопрос, ваше величество, – его голос прозвучал непринужденно, игриво, но в нем чувствовалась серьезность, словно Арен пытался уличить ее во лжи.

– Мы с сестрами практиковались на раненых слугах и охранниках. А также на лошадях и верблюдах.

Это правда. Впрочем, Лара умолчала, что ее истинное обучение заключалось в спасении валькоттских воинов, с которыми сестры сражались на тренировочной площадке. Более извращенного способа, чтобы набить руку, трудно себе представить. Сначала она пыталась лишить человека жизни, а мгновение спустя спасала его. Только для того, чтобы повторить все сначала.

– Это полезный навык в наших широтах. Если, конечно, ты хочешь применить его в деле.

Застегивая наручи поверх повязки, Лара случайно задела его ладонь, и Арен переплелся с ней пальцами. Все мысли мигом улетучились.

– Я помогу, насколько смогу. Теперь это и мой народ.

Его лицо смягчилось.

– Так и есть.

Они дружно подпрыгнули, когда что-то врезалось в корпус байдарки. Лара подняла взгляд на Джора, стоящего в соседней лодке с веслом в руке.

– Ты готов?

– К чему?

Солдат изумленно покосился на своего короля.

– Сигналы, Арен. Амаридцы движутся на юг.

Лара не слышала никаких сигналов. Не видела, как подплыла лодка. Ни черта не замечала, пока перевязывала Арену руку. Как и он, судя по всему.

Арен перепрыгнул с одной лодки в другую, из-за чего они закачались, и мужчины поплыли к устью бухты. Лара долго смотрела им вслед, прежде чем крикнуть:

– И как мне вернуться на берег?

– У тебя есть весло! – ответил король с озорной улыбкой на лице и развевающимися на ветру волосами. – Воспользуйся им!

* * *

С тех пор каждое утро, независимо от погоды, Лара с Тарин спускались к морю. Сначала это было настоящей пыткой. От постоянной качки кружилась голова, завтрак подступал к горлу, но мало-помалу тошнота утихла, как и страх, который преследовал ее всякий раз, стоило сесть в лодку.

Налеты не прекращались, в ушах беспрерывно звучала музыка рогов, игравших извечную песнь войны. Арен и его солдаты не знали покоя: то оттесняли налетчиков, то укрепляли оборону, то развозили продовольствие по бесчисленным сторожевым башням и аванпостам. Чаще всего эти вылазки заканчивались стычками, и лодки возвращались полными раненых мужчин и женщин, а лица их товарищей неизменно искажали усталость и истощение.

Тяжелораненых доставляли к дюжине целителей, размещенных в Срединном дозоре, а тех, кому требовались только швы или перевязки, оставляли на поруки Ларе. Часто одним из ее пациентов был Арен – и только тогда Тарин наконец позволяла себе хоть ненадолго покинуть королеву.

– Я вот думаю, – Лара приложила пиявку к отеку на щеке короля и ухмыльнулась, когда тот отшатнулся, – вы намеренно нарываетесь на неприятности или просто настолько некомпетентны?

Он скривился, когда она достала еще одну пиявку из банки.

– А есть третий вариант?

– Не шевелитесь.

Лара приложила пиявку так, как показывали целители, и восхищенно наблюдала, как отек почти мгновенно спал. Напившись вдоволь, набухшие твари упали ей прямо в руки. Снабдив Лару всем необходимым, целители также настояли, чтобы ей дали лодку получше и вернули крошечную байдарку в сухой док. По ночам Лара тайком переправляла на ней украденные припасы в укромное место рядом с утесами, постепенно готовясь к побегу.

– Похоже, ты уже чувствуешь себя увереннее на воде.

– Меня больше не тошнит. Хотя кто его знает, как оно будет в открытом море, на высоких волнах.

– Возможно, когда-нибудь мы это проверим.

«Когда-нибудь». Значит, не скоро. Лара изо всех сил старалась не хмуриться – у нее уже заканчивались идеи, как влюбить в себя короля. Да, он хотел ее – это очевидно по тому, как его взгляд то и дело опускался к не до конца зашнурованному вырезу туники. Однако завоевать его доверие оказалось гораздо сложнее.