– Лорд Энтони, брат маркиза Хантингтона.

– Мне не нравится, что он крутится вокруг твоей юбки.

– Ты, Эдвард, никого не одобряешь.

– Когда речь о тебе – да, не одобряю. Особенно тех, кто посещает вечера у Карутерса – они пользуются дурной славой.

– Но ты же их посещаешь.

– Да, верно. И это должно тебе о многом говорить. Мне следует поколотить Карутерса за то, что он прислал тебе приглашение.

Около них остановился Энтони.

– Мисс Лоуренс, как приятно вас видеть!

Мужчины уставились друг на друга. В глазах обоих было и любопытство, и недоверие. Взглянув на них, Кэролайн подумала: «Если я сейчас же не скажу что-нибудь, они начнут бодаться лбами или вцепятся друг в друга как свирепые псы». Прежде всего следовало представить их друг другу, пока Энтони не зашел слишком далеко.

– Лорд Энтони, позвольте мне представить вам моего кузена лорда Торнтона.

– А… это ваш кузен? – Энтони протянул Эдварду руку. – Приятно познакомиться, Торнтон.

А тот уставился на эту руку с таким видом, будто не знал, как поступить – пожать ее или укусить.

Наконец он все-таки пожал руку Энтони – причем так крепко, что тот поморщился.

– Прошу извинить, но я собирался проводить кузину домой, – сказал Эдвард.

Но тут раздался высокий женский голос – к ним бежала Анна, а за ней следовал Чарлз. Анна хлопнула Кэролайн по руке веером.

– Я так волновалась! Думала, ты снова ушла. У меня чуть не случился апоплексический удар, когда я повернулась и увидела, что тебя нет.

Кэролайн бросила на Эдварда укоризненный взгляд.

– Мне ужасно жаль, Анна, но кузен хотел со мной поговорить, – пробормотала она.

– Это, конечно, хорошо, но…

Эдвард скрестил на груди руки, и лицо его словно окаменело.

– А… понятно, – протянула Анна. – Как поживаете, милорд?

Торнтон что-то проворчал в ответ.

Тут Кэролайн вдруг почувствовала какой-то сладковатый и одновременно острый запах. Ноздри Эдварда стали раздуваться, и он тихо выругался.

– Неужели там пожар? – Анна указала на дверь, около которой они стояли.

– Нет, там курительная комната, – пояснил Эдвард.

– Наверное, какой-то новый турецкий табак. Странный запах… – Чарлз поморщился.

Кэролайн тихо вздохнула. Люди, шептавшиеся о сборищах у Карутерса, говорили об опиуме, о разврате, даже об оргиях, но она думала, что это просто злобные сплетни. Однако выражение лица Эдварда свидетельствовало об обратном.

– Мистер и миссис Уоллес, – проговорил он, нахмурившись, – если вы вполне удовлетворили свое любопытство относительно этого вечера, то я предлагаю вам проводить Кэролайн домой. Ей не следует здесь находиться.

– Я тоже собирался уходить. – Энтони вежливо улыбнулся. – Могу я проводить вас до экипажа, мисс Лоуренс? – Он предложил девушке руку.

Кэролайн подумала, что надо бы возразить Эдварду – тот не имел никакого права отправлять ее домой. Но ей не хотелось находиться там, где присутствовал лорд Хамби. Тем более что он искал себе жену…

– Отлично! Спасибо! – Лорд Торнтон хлопнул Энтони по плечу.

– Доброй ночи, кузен! – Кэролайн кивнула Эдварду.

Шагая с Энтони по коридору, она заглянула в бальный зал и спросила:

– А ваш брат не пришел?

– Нет. Разве вы не знаете, что Джеймс собирается уехать из Лондона в конце недели?

– Уезжает? Так скоро? – Кэролайн невольно остановилась.

– Да, он возвращается в Трент-Холл. Я думаю, он уехал бы уже сегодня, если бы уговорил бабушку ехать вместе с ним. Брат волнуется за ее здоровье. Зря волнуется. Она нас всех переживет.

– Передайте брату, что я желаю ему доброго пути. – Кэролайн моргнула – у нее вдруг защипало в глазах.

– Вы оба ужасно упрямы, – пробурчал Энтони.

– Что вы имеете в виду? Джеймс сказал вам что-то?..

– О чем вы шепчетесь? – спросила подошедшая к ним Анна.

– О вальсах, – улыбнулся Энтони. – Мы говорим о том, что многое можно понять, наблюдая, как пары вальсируют.

– Правда? Мне следует уделять этому побольше внимания, милорд. – Анна улыбнулась – как будто предвкушала что-то скандальное.

А Энтони повел девушку дальше и тихо проговорил:

– Что бы вы ни слышали о Джеймсе – не верьте этому. Он не убивал Генриетту. Мы вместе сидели в его кабинете, когда услышали, как она падает с лестницы. Он пытался хоть как-то ей помочь, но не сумел. Понимаете, она сломала шейные позвонки, поэтому… О боже, я не должен был вам это говорить. Простите меня.

– Не за что, Энтони. Я рада, что вы мне доверились.

– Некоторые слуги рассказывали, что в то утро у них с Генриеттой была страшная ссора. По правде говоря, они часто ссорились. Она постоянно его ревновала ко всем женщинам, с которыми ему случалось разговаривать. Не знаю, как он это выносил. Но я точно знаю, что он ее не толкал, и вы должны мне верить.

– Я вам верю, – отозвалась Кэролайн.

Явно почувствовав облегчение, молодой человек вновь заговорил:

– Я же вижу, с каким выражением вы смотрите друг на друга. Не позволяйте сплетням разрушить то, что может случиться.

– Энтони, вы ошибаетесь. Ваш брат не хочет снова жениться.

– Иногда люди сами не понимают, чего хотят, пока не станет слишком поздно.

Они вышли из дома и осмотрелись. По булыжной мостовой застучали копыта.

– А вот и ваш кучер, – улыбнулся Энтони. – Пожалуйста, подумайте о том, что я сказал. – Повернувшись к кузенам Кэролайн, шедшим за ними, он громко проговорил: – Мистер Уоллес, миссис Уоллес, желаю вам приятного вечера!

Ее разбудил чей-то взволнованный голос. Кэролайн чуть приподнялась и натянула на себя одеяло.

– Мисс, вы проснулись? – В дверях стояла миссис Рот с керосиновой лампой в руке, ярко освещавшей бледное лицо домоправительницы; сейчас она походила на призрак из какого-то романа Диккенса.

Пожилая женщина бросилась к кровати, и теперь стало ясно, что она чем-то очень напугана. Остатки сна, туманившие сознание Кэролайн, мгновенно улетучились. Она сразу вспомнила ту ночь в Харроугейте, когда ее разбудил слуга, чтобы сообщить, что умерла мама.

– Что случилось, миссис Рот?! Что-то с отцом?! С Анной?! С Чарлзом?! А может, кто-то из прислуги…

– Нет, мисс, – перебила домоправительница. – Сюда явился мужчина. Он постучался в дверь для прислуги. Я подумала, что это новый лакей Билли явился поздно, как всегда, но это оказался джентльмен. И он ранен, ужасно ранен! Мне бы следовало послать за констеблем, но он спрашивал вас. Видно, что он из благородных.