Дверь открылась сразу же. Перед Даниилом стоял импозантныйседовласый джентльмен. Круминьш Арвид Янович, бывший полковник тверскогопосольства. Шпион, конечно.

– Простите? – настороженно спросил Круминьш, явноожидавший кого-то другого, и его узкая ухоженная ладонь поползла к карманувишневого халата.

Даниил коротким ударом сбил его с ног, захлопнул за собойдверь, за руку отволок хозяина в гостиную, где и оставил на полу, вынув изкармана халата пистолет. Сел в кресло, пнул экс-полковника под ребра, чтобыпривести в чувство, закурил и сказал:

– Ну, здравствуйте, Арвид Янович. Поговорим?Представляться не буду, вы меня наверняка и так знаете… Ради экономии временине стоит меня пугать или подкупать. Не стоит также уверять, будто к вам сейчаспридут гости.

– Вы понимаете, что… – начал было, сидя на полу,седовласый хозяин.

Даниил, не вставая, пнул его в грудь:

– Молчать, я сказал! Лучше слушайте меня, это ведьинтересно, право… Я не буду углубляться во все детали и подробности. Просто – япоставил вам ловушку, а вы в нее влипли. В свое время ситуация с Чертовой Хатойсводилась к следующему: она не могла принадлежать ни одной из крупных разведокили серьезных политических сил. Это и сбивало всех с толку. А вот мне как-топришло в голову: быть может, дело просто-напросто в том, что затеяла все этонекая группа внутри некой разведки? Группа, чьи интересы прямо противоположныинтересам родного ведомства? Дальше было проще… О том, что Резидент якобысобрался вторгнуться в Чертову Хату, знали только вы. И ваши люди… Как и МиленуДилову, а она тоже была подсадной уткой. Я вас поймал. Объектом руководите вы,на свой собственный страх и риск, в Твери ничего об этом не знают. Впрочем, ужезнают. Правда, только то, что я счел нужным им сообщить… Молчать! – Даниилснова пнул экс-полковника. – У меня мало времени. Итак, Чертова Хата, онаже «Омега-Дельта» – это криптоним вашей лаборатории, где считавшиеся погибшимилучшие ученые Коростеня и Твери клонировали человека, более того – вложили внего интеллект и память прототипа. Я не знаю, как им это удалось, нодогадываюсь, что это были гении…

– Почему – были? – не удержавшись, воскликнулКруминьш. На сей раз Даниил его не ударил. Устало улыбнулся:

– Ну, не «были» – есть… Пока что. Гении… Одним словом,то, что они сделали, можно назвать воскрешением из мертвых. Кто? Кого вы тамподняли из праха?

Круминьш молчал.

– Слушайте, вы, – сказал Даниил с жуткимспокойствием. – Я потерял слишком многих… И лишняя кровь меня уже неволнует. Если вы не разинете пасть, нет такого зверства, которое я на вас неиспробую… – Он наклонился и посмотрел в глаза седовласому. – Мясобуду рвать клочьями, сволочь…

Секундная стрелка на его часах ползла невыносимо медленно.Наконец Круминьш прошептал севшим, шелестящим голосом:

– Сталин…

Даниил слишком устал, чтобы удивляться. Перегорел.

– Теперь понятно, зачем вам понадобился Морлоков –играть прежнюю роль при новом хозяине. Я не пойму только одного – почему припокушении на Ирину вы пытались убрать и его?

– Потому что к тому времени генералиссимус полностьюсозрел в принятии собственных решений, – сказал Круминьш. – ИМорлоков ему не вполне подходил…

– Ну что ж, – сказал Даниил. – Придуманонедурно – вы убираете обеих царевен, и на освободившийся трон восходит ОсипДжугашвили…

Он удивленно замолчал – в глазах Круминьша промелькнулочто-то похожее на превосходство, а этого чувства седой никак не мог испытыватьсейчас, загнанный в угол, раздавленный. И тем не менее это было презрительноепревосходство…

– Господи, так вот в чем дело! – ахнулДаниил. – Лихо придумано, нет слов. Значит, Иосиф предназначался не длядревлянского трона? Для Твери вы его готовили? Ну, у меня нет слов. Иразумеется, вы станете утверждать, что ваши побуждения были самыми благими?

– Да, – сказал Круминьш. – Терпеть больше нетсил – вся эта нахлынувшая с Запада муть, вещизм, стремящийся подменить высокиеидеалы, аполитичность и равнодушие, к которым скатывается часть общества… Намнужен человек, способный решительными мерами спасти высокие идеалы изавоевания…

Его глаза горели, он говорил вдохновенно, с яростнымпафосом, как когда-то, должно быть, распинался перед поляками, убеждая ихнемедленно пожертвовать отечеством ради мировой революции. Даниилу скоро надоело,и он вновь пнул под ребра седого трибуна, и тот замолчал.

– Хватит, – сказал Даниил. – А это правда,что шрамы от польских сабель у вас не только на спине, но и на заднице?

Не дожидаясь ответа, он снял телефонную трубку, накрутилномер особого отдела тверского посольства и сказал:

– Клиент готов. Можете приезжать.

Все, что свершить смогли вы, и все, что не смогли,

пристрастно взвесят люди, к которым вы пришли.

Р. Киплинг

Высокие зеленые ворота, украшенные медными беркутами, гербомВВС, медленно разъехались в стороны. Дежурный исследовал удостоверение итрудолюбиво состряпанную Даниилом бумагу, в которой говорилось, чтоконтрразведка проводит в известных ей одной целях осмотр пристоличных военныхаэродромов, а посему всем чинам предписывается оказывать содействие. Даниилждал, положив руку на сиденье, на прикрытый газетой «Ауто Маг».

– А какие цели? – не удержался веснушчатыйлейтенантик, местный особист.

– А-а… – Лейтенант вернул документы и вскочил наподножку вездехода. Женя уверенно повела машину в дальний конец взлетнойполосы, мимо остроносых истребителей, средних бомбардировщиков, связныхбипланов. Лейтенант что-то тараторил над ухом Даниила, расхваливая отлично налаженнуюбдительность. Даниил не слушал – все, что болтал этот без двух минут покойник,не могло уже иметь значения. Его занимало одно-единственное – то, что КруминьшАрвид Янович, оказывается, просто-напросто застрелился вчера в собственнойквартире, и это не легенда, те, кто туда ездил, уверяли Даниила, что труп и всамом деле принадлежит бывшему полковнику латышской гвардии. Значит, вот так.Значит, корни тянулись глубже. А потому…

Женя затормозила возле двухмоторного «Алконоста», подняласьв кабину по алюминиевой лесенке, бегло окинула взглядом приборы и кивнулаДаниилу:

– Порядок. Полный бак и полный боезапас. Ну, Данька,всего тебе наилучшего. Запомни меня веселой.

«Я с тобой», – хотел было сказать Даниил и взглянул ейв лицо. Она была бледна, но глаза – спокойные и даже чуточку азартные. Даниилвсе понял, вспомнил старинную английскую балладу и тот разговор Хрусталева сЖеней. И отступил к машине. Женя улыбнулась ему, решительно задвинула фонарь.

Взвыли винты, превратились в туманные круги, по траве пошливолны. Оглушительно стреляя моторами, «Алконост» прокатился по рулежнойдорожке, выехал на полосу и после короткой пробежки взмыл в небо. Только тогдадо лейтенантика дошло, его безусое лицо стало удивленным и встревоженным, онмедленно положил руку на кобуру. Даниил спокойно поднял «Ауто» и выстрелил вэто лицо.