– Пожалуйста, – усмехнулся он. Я направилась кдвери, а он сказал мне вслед: – Меня обманули, ума у тебя нет вовсе.

– Людям свойственно все преувеличивать, по­тому что я овас того же мнения. – И, не дожидаясь, когда в меня запустят чем-тотяжелым, я спешно покинула кабинет.

Китаец, маячивший в холле, торопливо распах­нул передо мнойдверь.

– Мое обаяние на него не действует, – пожало­валасья Сашке, устраиваясь за рулем. Чуяло мое сердце, ничего путного из разговора неполучится, так и вышло.

Тагаев вполне мог говорить правду. Такой тип, как он, врядли помнит по именам всех своих жен­щин. Дед, к примеру, вечно их забывает и,чтоб не путаться, всех зовет Детка, а у этого времени больше, значит,соответственно, и девок. И он их не только по именам забывает, но и лиц неразличает. И Райз­ман мог действительно звонить ему по поводу кар­тины, сНикифоровым и Верой он не знаком… Од­нако, несмотря на здравые мысли, что-топодсказы­вало мне: Тагаев врет, а если врет, тому должна быть причина. То, чтоон решил со мной встретиться, уже интересно. Объяснение, что подвигло его кэтому простое любопытство, мне серьезным не показалось. Я вздохнула, злясь нато, что вечер потрачен впус­тую, впрочем, не первый и не последний.

Я выехала со стоянки и решила немного прока­титься погороду. Я люблю свой город, особенно лет­ними ночами. Фонари на улицах, огнирекламы, стайки молодежи возле кафе…

– А это что такое? – подумала я вслух, Сашка синтересом приподнял уши. – А это “БМВ”. Ну-ка, номерочек посмотрим… Так иесть. Слышишь, пес, господин Тагаев отправил с нами сопровождающих. К чемутакая милость? – “БМВ” держался на рас­стоянии, но особо непрятался. – Так, – протянула я и принялась плутать по улочкам. “БМВ”вроде бы отстал, но, оказавшись перед светофором, я вновь заметила его. Оченьзахотелось позвонить Вешняко­ву или Лялину. Но от этой мысли мне пришлось отка­заться.Сколько можно злоупотреблять их добротой. Вряд ли ребята затевают военныедействия. Тогда что? Тагаев просто решил немного поиграть на моих нервах?Милости просим…

Я свернула к дому, “БМВ” не спеша проехал ми­мо. Я загналамашину в гараж, слыша, как в кухне дребезжит телефон. Включился автоответчик, ясхва­тила трубку. Звонил Алексей.

– Вернулась? Третий раз звоню. На мобильный не рискнул,вдруг помешаю.

– Ты всерьез опасался, что я могу не вернуться?

– Ольга, я тебе многим обязан, точнее, я тебе жизньюобязан, но иногда очень хочется свернуть тебе шею.

– О господи, сколько же вас, желающих, на од­ну беднуюдевушку…

– Как все прошло?

– Мы не понравились друг другу.

– Я же тебя просил…

– Я старалась, как могла. Тагаев считает меня дурой, онтаки сказал: ума, мол, нет вовсе, значит, не зря старалась. У меня большаяпросьба, не смог бы ты очень аккуратно узнать, нет ли у Тагаева ка­ких-либо делс господином Никифоровым.

– Попытаюсь… Но про Никифорова я знаю до­подлинно: еслион и занимался какими-то темными делишками, то сейчас все по-другому. Братвы онсторонится, и они его за это не жалуют, особенно те, с кем он раньше дружбуводил. Жаль, что до тебя никак не дойдет, что Тагаев совсем не тот человек, скоторыми ты привыкла иметь дело. Мне бы очень не хотелось думать, что ты егочем-то задела.

Простившись с Алексеем, я вернулась в холл и проверилазамок. Не помню, когда я делала это в последний раз, но слова Алексея произвелина меня впечатление.

– Замок какой-то хлипкий, – чертыхнулась я ипосоветовала себе лечь спать. Что и сделала букваль­но через полчаса.

Сны, которые посетили меня в ту ночь, пере­плюнули все ранеевиденное по кошмарности и бес­толковости, так что нечего удивляться, что утромя встретила мир не радостной улыбкой, а тяжкими стонами. Вчерашние страхипоказались глупыми и даже обидными для моего самолюбия.

Выпив две чашки кофе и немного придя в себя, я позвонилаАртему. Он уже был на боевом посту, моему звонку не порадовался, особенно когдая поведала о вчерашней встрече.

– Представляю, что ты вчера наболтала. У тебя ум есть?

– Он сказал – нет.

– Правильно сказал.

– Зато у меня есть отпечатки его пальцев. Долж­ны бытьвполне сносными. Скажи, что я умница? Если Тагаев уже в городе, так, может, тыс ним по­беседуешь?

Артем действительно побеседовал, не вызвал Тагаева надопрос, а съездил к нему сам в тот же “Шанхай” и поговорил. По неведомой мнепричине Вешняков Тагаеву понравился много больше, чем я, он поил его кофе идаже, по словам Артема, предла­гал коньяк, был разговорчив и совершенно открыт,как слуга народа перед выборами, но ничего стоя­щего так и не поведал:незнаком, не встречался, не в курсе.

Артем остался доволен, но длилось это недолго, аккурат дотого момента, когда на стол ему легли ре­зультаты экспертизы. Во-первых,застрелили Веру из того же пистолета, что и Райзмана, во-вторых, пальцы нарюмке и на визитной карточке принадле­жали одному и тому же лицу. Артем издалтяжкий вздох и спешно собрал военный совет, то есть меня и Лялина.

– Значит, я не ошиблась и “БМВ” возле дома Ве­ры былтот самый, – не удержалась я от того, чтобы не похвалить себя. Самизнаете, как у нас: себя не похвалишь, никто не догадается.

– “БМВ” числится за ЗАО “Старт”, то есть при­надлежитвсе тому же Тагаеву, – вздохнул Артем.

– Он был у Веры той ночью.

– Допустим. Но если верить результатам вскры­тия, а ктоим не поверит, убили ее где-то около четырех утра. Мог быть и еще один гость,заглянувший позднее.

– Если убил Тагаев, он бы рюмку вымыть по­трудился, –подергав ус, изрек Лялин.

– Вашему Тагаеву самому убивать не надо, он поговорил сженщиной, решил, что она опасна, воз­можно, успокоил ее, чтобы не волновалась ине делала резких движений, а потом отправил к ней кил­лера.

– Которому она открыла дверь, – съязвил Ар­тем.

– Он мог ей позвонить и предупредить, что от негопридет человек.

– Не было никаких звонков, я проверял. Ты ушла от нее,она позвонила Никифорову, затем ей позвонила ты, и на этом все. Правда, вечеромбыл звонок из ресторана “Шанхай”. Что-то около один­надцати, незадолго дотвоего прихода.

– И после этого ты хочешь сказать, что твой Тагаевздесь ни при чем?