— У меня все прекрасно, — ответил Иг.

— Только выглядишь ты совсем не прекрасно. Ты выглядишь так, словно забыл принять таблетку.

— Какую таблетку?

— Ну, в общем. Ты наверняка чем-то болен. На улице девяносто градусов, а ты в ветровке и потный, как свинья. Плюс у тебя на голове растут рога, и я знаю, что вообще-то ты точно ненормальный. Конечно же, будь ты здоровым человеком, ты бы никогда не расшиб голову своей подружке и не бросил ее в лесу. Эту маленькую рыженькую щелку. — Хеннити смотрел на Ига с откровенным удовольствием. — А ты знаешь, Иг, что с того времени я стал твоим поклонником? Без балды. Я годами мечтал, чтобы ваша богатенькая сучья семейка опустилась на пару ступенек. А особенно твой братец, с этими его долбаными деньгами и супермоделями, еженощно сидящими у него на коленях, а ведь он не занимался честной работой ни дня за всю свою жизнь. Затем появляешься ты и делаешь то, что ты делаешь. Ты обвалял в дерьме имя своей семьи, и они уже в жизни не отмоются. Мне это нравится. Я даже не знаю, что бы ты мог сделать на бис. Как ты думаешь, Иг, что ты можешь сделать на бис?

Игу было очень трудно удерживать свои ноги от дрожи. Хеннити нависал над ним, тяжелее его на сотню фунтов и выше на шесть дюймов.

— Я здесь, чтобы перекинуться с Ли парой слов.

— Я знаю, что ты можешь сделать на бис, — сказал Эрик Хеннити, словно Иг ничего не ответил. — Ты приходишь в офис конгрессмена с полной головой бредовых мыслей и оружием, спрятанным под ветровкой. У тебя же есть оружие, правда? Вот потому-то у тебя и ветровка, чтобы скрыть его. У тебя тут пистолет, и я пристрелю тебя и попаду на первую полосу «Бостон геральд» за то, что пристрелил больного на всю голову братца Терри Перриша. Вот уж точно будет кое-что, верно? Последний раз, когда я видел твоего братца, он предложил мне бесплатные билеты на его программу, если я когда-нибудь доберусь до Лос-Анджелеса. Вот так вот лишний раз подчеркнул, какое он большое говно. А мне бы хотелось стать тем парнем, который героически выстрелит в твою харю, прежде чем ты убьешь кого-нибудь еще. А затем на похоронах я спрошу у Терри, не забыл ли он еще про билетики. Просто чтобы посмотреть, какая у него станет морда. Ну давай, Иг, иди сквозь этот металлодетектор, чтобы дать мне повод разнести к такой-то матери твою умственно неполноценную жопу.

— Я никуда не пойду, подожду снаружи, — сказал Иг, поспешно отступая от двери; его подмышки взмокли от холодного пота, ладони стали влажными.

Когда он локтем открывал дверь, фальшфейер выскользнул, и на какой-то ужасающий момент ему казалось, что тот упадет на пол прямо перед Хеннити, но в последнее мгновение все же удалось большим пальцем удержать его на месте.

Эрик Хеннити смотрел, как Иг уходит наружу, с почти звериным, голодным выражением лица.

От резкого перехода из яркой приемной в наружное пекло у Ига даже закружилась голова. Небо стало неестественно ярким, потускнело и снова стало ярким. Направляясь в офис конгрессмена, он вроде бы понимал, что делает. Все казалось предельно простым и правильным. Теперь он видел, что ошибался. Нет, он не убьет Ли Турно аварийным фальшфейером (это нужно же было додуматься до такой идиотской глупости). Ли даже не выйдет с ним поговорить.

По пути через парковку Иговы шаги все ускорялись, а вместе и его пульс. Теперь нужно было уехать, вернуться в Гидеон. Найти место, где бы можно было посидеть в одиночестве и спокойно подумать. Привести в порядок свои мысли. После этого денька он испытывал отчаянную необходимость привести свои мысли в порядок. Поехав сюда, он позволил себе поступок настолько опрометчивый и импульсивный, что даже думать об этом было страшно. Какой-то своей частью он предполагал, что с довольно большой вероятностью Эрик Хеннити уже собирает подкрепления и что, если Иг не смоется сейчас же, это вряд ли вообще ему удастся. (Через десять минут, ворковала другая часть, Эрик вчистую забудет, что ты приходил. Он никогда с тобой не говорил. Он говорил со своим собственным дьяволом.)

Иг закинул фальшфейер в «гремлин» и захлопнул багажник Он уже обогнул машину и подошел к водительской дверце, когда услышал голос Ли:

— Игги?

Температура Игова тела упала от этого звука на несколько градусов, будто он слишком быстро выпил бутылку очень холодной жидкости. Оглянувшись, он увидел Ли сквозь дрожащие потоки тепла, поднимавшегося от асфальта. Нечеткая, искаженная фигура, то возникающая, то исчезающая, дух, а не человек. Его короткие золотистые волосы сверкали, как объятые пламенем. Рядом с ним стоял Эрик Хеннити, блистая необъятной лысиной, скрестив руки на бочковидной груди, спрятав ладони под мышками.

Хеннити остался у входа в офис, а Ли направился к Игу он словно шел не по земле, а по воздуху, тек подобно некой жидкости сквозь оглушительную жару. Однако по мере приближения его контуры становились все более определенными; из текучего иллюзорного духа, порожденного жарой и искаженным светом, он в конце концов превратился в обычного человека, твердо стоящего на земле. На нем были джинсы и белая рубашка, синеворотничковая одежда, делавшая его похожим скорее на плотника, чем на проходимца от политики. Подойдя поближе, он снял зеркальные очки. На шее у него поблескивала тонкая золотая цепочка.

Синева правого глаза Ли была точно в тон выжженному августовскому небу. Повреждение левого глаза отнюдь не создало обычное бельмо, видимое постороннему наблюдателю как молочно-белая пленка на радужке. У Ли развилась кортикальная катаракта, проявлявшаяся в виде звезды светлейшего голубого цвета, прикрывавшей центр его угольно-черного зрачка Правый глаз, очень ясный и внимательный, смотрел прямо на Ига, в то время как другой словно созерцал что-то далекое. По рассказам Ли, он им видел, но очень смутно. Говоря его же словами, это было словно смотреть сквозь намыленное окно. Правый глаз Ли рассматривал Ига; кто уж там знает, на что смотрел левый.

— Мне передали, — сказал Ли. — Ну, значит, ты знаешь.

Иг был несколько ошарашен. Он никак не ожидал, что даже под влиянием рогов Ли признается так холодно и быстро. Его даже слегка обезоружила застенчивая полуулыбочка Ли, смущенное выражение его лица, словно изнасиловать и убить девушку Ига было все равно что совершить непростительный социальный ляп, вроде как наследить грязными сапожищами на новом ковре.

— Я знаю все, сволочь ты поганая, — сказал Иг дрожащим голосом.

Ли побелел, на его щеках расцвели красные пятна Он вытянул левую руку, жестом, означавшим «подожди секунду».

— Иг, я не буду искать оправданий. Я знаю, что так нельзя было делать. Я немного перебрал, а она выглядела так, словно нуждалась в друге, и все как-то выбилось из рук.

— И это все, что ты можешь сказать? Все, на хрен, выбилось из рук? Я пришел, чтобы тебя убить.

Какую-то секунду Ли молча на него смотрел, затем он бросил взгляд через плечо на Эрика Хеннити и снова посмотрел на Ига.

— Учитывая твою биографию, тебе, Иг, лучше бы не шутить. После того, что с тобой было из-за Меррин, тебе бы лучше быть поосторожнее с тем, что ты говоришь в присутствии слуг закона. Особенно такого слуги закона, как Эрик. Он не понимает иронии.