Нэнси Фэйрстоун мгновенно это уловила. Поэтому Уильямс инанял именно ее. Он хорошо ее знал и сразу понял, что Нэнси — как раз тотчеловек, который подойдет для Кэсси.

— Мы сегодня будем смотреть самолеты? — печальноспросила Кэсси.

По крайней мере самолеты — это что-то знакомое, понятное.Они интересуют ее гораздо больше, чем содержимое всех гардеробов на свете.Самолеты — дело привычное, а вот шикарный образ жизни — совсем нет. Она прибылав Калифорнию не для того, чтобы играть в переодевания, а для того, чтобылетать. Теперь же, среди всех этих туфель, шляпок, сумочек и посторонних людей,собравшихся для того, чтобы ее обслуживать, у нее возникло впечатление, чтолетать-то как раз и не придется. Внезапно она ощутила острую тоску по своейпростой и понятной жизни в Иллинойсе, по ангару, полному отцовских самолетов.

— На летное поле мы поедем завтра, — мягкоответила Нэнси.

Десмонд Уильямс предупредил ее — да она и сама этопочувствовала, — что с Кэсси надо обращаться очень мягко.

Девушка оказалась в новом, совершенно незнакомом мире и вначалеможет почувствовать испуг и растерянность. В то же время Кэсси умна инезависима. Ему совсем не хотелось, чтобы его новая протеже решила, что это всене для нее. Напротив, он желал, чтобы ей это понравилось.

— Мистер Уильямс не хочет, чтобы вы выбились из сил впервый же день, — улыбнулась Нэнси.

Они сели за ленч, хотя Кэсси совсем не ощущала голода.

— В пять часов у вас пресс-конференция. Парикмахершапридет сюда в три. А до этого нам с вами о многом нужно поговорить.

Это прозвучало так, будто они две подружки, которыеготовятся к вечеринке. Однако у Кэсси голова шла кругом. Секретарша Уильямса,мисс Фитцпатрик, удалилась, оставив перед уходом кипу бумаг с описаниямисамолетов.

И все это Кэсси должна прочесть. Таково требование мистераУильямса. Мисс Фитцпатрик сообщила также, что мистер Уильямс заедет за Кэссимежду четырьмя часами и половиной пятого.

— Он повезет вас на пресс-конференцию, — объяснилаНэнси после того, как за секретаршей закрылась дверь.

Она произнесла эти слова таким тоном, как будто для Кэссиэто большая честь. Наверное, так оно и было, но все же Кэсси испугалась досмерти. Она всех их боялась. Сейчас она сидела неподвижно и в отчаянии смотрелана Нэнси Фэйрстоун. Что это, к чему? Что все это значит? Что она здесь делает?И какое это имеет отношение к самолетам и к пилотажу?

По выражению лица Кэсси Нэнси догадалась, о чем она думает,и попыталась приободрить девушку:

— Я знаю, вначале это все выглядит и звучитпугающе. — Она произнесла это спокойно, со своей мягкой улыбкой.

Хорошенькая женщина. Однако в ее глазах Кэсси сразу заметилакакую-то печаль. Тем не менее Нэнси, казалось, твердо решила сделать так, чтобыКэсси все же почувствовала себя как дома в этой непривычной обстановке.

— Но я даже не знаю, с чего начать… — неуверенно произнесладевушка.

Кэсси захотелось плакать, но она знала, что этого делатьнельзя. Эти люди так добры к ней, но уж слишком много нового ей надовоспринять. Она не знает, чего от нее ждут, что ей говорить напресс-конференции. Единственное, чего ей сейчас хочется, — так этопознакомиться с самолетами или хотя бы почитать о них. А вместо этого онадолжна думать о том, как выглядит, как одета, как звучит ее речь. Это все еепугало, и даже теплота Нэнси Фэйрстоун мало утешала.

Похоже, ее привезли сюда не столько для полетов, сколько длякакой-то демонстрации.

Они с Нэнси сидели у окна, глядя на Тихий океан.

— Для чего я им нужна? Зачем он пригласил меня сюда?

Теперь она уже почти жалела о том, что подписала контракт.

— Он пригласил вас сюда, потому что вы один из лучшихпилотов, каких он встречал. Так я слышала. Вы, должно быть, и в самом делепотрясающая летчица, Кэсси. На Десмонда Уильямса нелегко произвестивпечатление. Он говорит о вас непрерывно, с самого дня воздушного праздника,когда впервые увидел вас. Но привез он вас сюда еще и потому, что вы не толькопотрясающий пилот, а еще и красивая женщина. Для Десмонда это тоже очень важно.

В каких-то случаях женщины имели для Десмонда Уильямсабольшое значение, в других — ничего не значили. Однако этого Нэнси Фэйрстоун нестала говорить Кэсси. Десмонд Уильямс любил окружать себя женщинами, когда онислужили его целям. Но он никогда ни с кем себя не связывал.

— Он считает, что с женщинами легче продавать самолеты,чем с мужчинами, потому что женщины лучше умеют заинтересовать покупателей. Атакие женщины, как вы, по его мнению, — это будущее авиации. Кроме того,он полагает, что вы способны внести неоценимый вклад в отношения компании спрессой и общественностью.

Нэнси не стала говорить о том, что немалую роль сыгралавнешность Кэсси. Она настоящая красавица, вот почему она здесь. Нэнси знала,что Десмонд давно искал кого-то в этом роде, встречался со многими летчицами,посещал множество воздушных праздников, прежде чем нашел Кэсси О'Мэлли.

Он давно вынашивал эту идею, еще до того, как Джордж Патнэмоткрыл Амелию Эрхарт.

Но Кэсси все еще выглядела потрясенной. Ободряющие словаНэнси не очень помогли.

— Нет, не понимаю. Почему именно я? Кто обратитвнимание на меня?

Она действительно не могла этого понять, хотя отнюдь не былаглупа. Просто наивна. Многие люди, более искушенные, чем она, зачастую не моглипонять Десмонда Уильямов. Нэнси узнала о нем многое от мужа, погибшего прииспытаниях одного из самолетов Десмонда, от других пилотов и из своегособственного опыта. Десмонд Уильямс немало сделал для нее после смерти мужа.Иногда он казался ей посланцем самого Бога. И тем не менее было в нем что-топугающее. Какая-то однобокость… Если он хотел чего-то или считал, что этопринесет выгоду компании, то не останавливался ни перед чем, чтобы добитьсясвоего.

После гибели Скипа он проявил к Нэнси необыкновеннующедрость и доброту. Он сделал для нее и ее дочери все возможное. Повторял, чтоони с Джейн — члены «семьи», что компания будет всегда о них заботиться. Оноткрыл для них счет в банке, так что они ни в чем не нуждались. Образование дляДжейн было обеспечено, так же как и пенсия для Нэнси. Скип погиб ради ДесмондаУильямса, говорил он, и Десмонд Уильямс никогда этого не забудет. Он даже купилдля них небольшой дом. И составил контракт, по которому Нэнси могла оставатьсяслужащей компании в течение двадцати лет, выполняя проекты вроде вот этого.Ничего невозможного от нее не требовалось, и было даже не слишком утомительно.Однако чтобы заниматься подобными проектами, нужно было обладать тонким умом ибыть человеком, искренне преданным интересам компании. Изредка Десмондненавязчиво напоминал ей о том, как много он для них Сделал.

И в один прекрасный день Нэнси ясно поняла, что у нее нетвыбора: она должна делать только то, что нужно Десмонду Уильямсу. Скип неоставил им ничего, кроме долгов и приятных воспоминаний. Теперь, после всегочто дал им Десмонд Уильямс, Нэнси стала его собственностью. Он держал ее вмаленькой золоченой клетке, он использовал ее с выгодой для себя. Десмондказался честным и справедливым, однако ни на минуту не позволял забыть о том,что она его собственность, Нэнси даже не могла никуда уехать безпредупреждения, иначе они с дочерью снова остались бы ни с чем. У нее не былоникакой профессии, вряд ли она нашла бы приличную работу, а Дженни тогда несможет пойти учиться в колледж. Лишь оставаясь здесь, она могла сохранить то,что у них было.