Девушка снялась в фильме, рекламировавшем детские завтракииз зерновых. Фото Кэсси поместили в рекламе ее любимого иллюстрированногожурнала. Увидев его однажды в аэропорту, Ник с раздражением швырнул журнал вмусорный ящик и в ярости набросился на Пэта:

— Как ты можешь это допускать? Чем она там занимается —летает или рекламирует детские завтраки?

— Похоже, и тем, и другим. — Пэта это маловолновало.

Он по-прежнему считал, что женщинам в серьезной авиацииделать нечего. — Ее мать очень довольна.

— Когда только она находит время для полетов?

— Понятия не имею, Кинжал. Почему бы тебе не слетать кней и не выяснить это самому?

Теперь, когда Кэсси уехала в Калифорнию, Пэт окончательноуспокоился. Правда, его немного огорчало то, что дочь оставила колледж, но чтоподелаешь… Зато на каких шикарных самолетах она летает. Против воли Пэтгордился дочерью, хотя ни за что бы в этом не признался.

Ник не раз подумывал о том, чтобы слетать к Кэсси, новремени все не находилось. С ее отъездом работы у него прибавилось, несмотря наприсутствие Билли Ноулэна, который приносил немалую пользу. Аэропорт О'Мэллипроцветал, и работы у всех было невпроворот. По-видимому, немалую роль в этомсыграла и неожиданная слава дочери. Пэт это понимал больше, чем кто-либодругой. Репортеры наведались и сюда.

Сделали несколько фотографий аэропорта, дома, где вырослаКэсси, но, не найдя для себя достаточно пищи, исчезли.

Жизнь Кэсси на западном побережье мчалась, казалось, ещебыстрее, чем ее самолеты. В коротких промежутках между испытательными полетами,проверкой новой аппаратуры, встречами с инженерами, которые разъясняли ейосновные законы аэродинамики, девушке едва удавалось заниматься собой. Для тогочтобы быть в курсе основных направлений развития компании, она посетила такженесколько заседаний, на которых обсуждались новые проекты. Сам Десмонд Уильямсне мог поверить тому, что Кэсси настолько глубоко в это вникала. Она хотелазнать о его самолетах абсолютно все, чем немало поразила его. И польстила емутоже.

Теперь он еще больше гордился правильностью своих суждений.Он унаследовал от отца целую империю, стоимость которой удвоил за небывалокороткий срок. В свои тридцать четыре года он заслуженно считался одним изсамых богатых людей в стране, а может быть, и во всем мире. Он мог получитьвсе, что хотел. Или почти все. Дважды он был женат и оба раза разводился. Детейу него не было. По-настоящему он любил лишь свой бизнес. В его жизни постояннопоявлялись новые люди, они приходили и уходили. Его имя постоянно связывали скакими-нибудь женщинами. Однако единственным, что имело для него значение,оставались самолеты. И еще — стремление быть на вершине самолетостроительногобизнеса. В данный момент Кэсси О'Мэлли помогала ему достичь этой цели.

Десмонда приятно удивляли ее поразительная интуиция,проявлявшаяся во всем, что касалось самолетов, и ее несколько наивное, но темне менее ясное представление о его бизнесе. Она не боялась высказывать своюточку зрения, а иногда, в случае необходимости, даже возражать ему. Емунравилось видеть ее на своих деловых заседаниях. Ему льстило то, что Кэссисчитает нужным их посещать. А ее рекорды в пилотаже его буквально потрясали.Она охотно шла на риск, но в то же время всегда сохраняла удивительноеспокойствие и хладнокровие. Единственным, что ее по-прежнему пугало иотталкивало, оставались светские приемы. Их она посещать не любила, считая, чтовсе это блажь и пустая трата времени. Десмонд же настаивал на том, что этоочень важно.

— Но почему? — не раз обращалась Кэсси к НэнсиФэйрстоун. — Зачем мне это? И как я могу хорошо летать, если отправляюсь вполет в четыре часа утра после ночи, проведенной на званом вечере?

— Значит, надо назначать полет на более позднее время.

Мистер Уильямс это поймет. Он хочет, чтобы по вечерам вывыезжали в свет.

— А я не хочу! — Кэсси и здесь, в Лос-Анджелесе,сохранила свое природное упрямство. На этот раз она твердо решила выигратьсражение. — Я бы с большим удовольствием осталась дома и почиталачто-нибудь про его самолеты.

— Нет, это не то, что нужно мистеру Уильямсу.

Пока победа Обычно оставалась за Нэнси, однако несколько разКэсси удавалось увильнуть от неприятных обязанностей. По вечерам онапредпочитала одиночество. Гуляла по пляжу, писала письма Нику, сестрам илиматери. Она отчаянно тосковала по родным, по людям, среди которых выросла. В теминуты когда она писала Нику, сердце у нее по-настоящему болело. Иногда, в темоменты, когда Кэсси рассказывала ему о своей жизни в Лос-Анджелесе, у неепоявлялось ощущение, будто из нее выкачали весь воздух и нечем стало дышать.Кэсси тосковала по их совместным полетам, задушевным беседам, даже спорам. Ейхотелось рассказать, как сильно она по нему скучает, однако на бумаге этовыходило странно и ненатурально. Так, во всяком случае, ей казалось. Не раз онарвала письмо и начинала снова. Рассказывала про самолеты, на которых теперьлетает.

Ни ему, ни родным она не сообщала подробностей о своейсветской жизни. Для Кэсси она ровным счетом ничего не значила, сколько бы ниписали о ней в газетах. Нэнси нашла массу молодых людей, готовых сопровождатьее на званые вечера. Большинство из них абсолютно не разбирались в самолетах.Некоторые, в основном молодые актеры, появлялись с Кэсси только для того, чтобыих увидели вместе. Вообще все сводилось к тому, чтобы тебя видели. Знали, гдеты появляешься и с кем. Кэсси не хотела, чтобы ее видели ни с одним из этихмолодых людей. Чаще всего они вместе позировали для фотографий, а потом ееотвозили домой, и Кэсси укладывалась в постель, счастливая, что избавилась отних. Единственным, что скрашивало эту новую «звездную» жизнь, били самолеты.

Полеты действительно приносили ей счастье. Подниматься врассветное небо на «фаэтоне», ставить рекорды по скорости — ничего прекраснееэтого она не знала. И опаснее, пожалуй, тоже. Однако к своему удивлению, Кэссиочень скоро ощутила, как оттачивается на этих великолепных машинах ее летноемастерство. Она училась управлять тяжелыми самолетами и даже исправлять ихнедостатки. Она указывала на них инженерам и участвовала вместе с ними всовершенствовании самолетов. К ее суждениям начали прислушиваться. Все здесьвосхищались мастерством ее пилотажа и понимали ее с полуслова. Любой пилот могбы только мечтать о таком. В те минуты, когда Кэсси находилась в воздухе,никаких вопросов не возникало. Она любила такую жизнь и была счастлива.

Однажды после полудня, когда Кэсси выходила из скоростноговоенного истребителя с новым мотором «мерлин» после короткого полета надЛас-Вегасом, кто-то подал ей руку, помогая выйти из самолета. Она с удивлениемувидела Десмонда Уильямса, как всегда одетого безукоризненно. Легкий ветерокчуть приподнял прядь волос над его лбом, отчего Десмонд показался ей моложе иприятнее, чем всегда.

— Хорошо полетали?

— Я — да. Но вот ваш «мерлин» меня разочаровал.По-моему, он не годится для того, что мы хотим получить от этого самолета.Придется попробовать что-нибудь другое. У меня есть кое-какие мысли, и ясобираюсь обсудить их завтра с группой разработчиков. При взлете самолетнакренило влево.