— Ну что, готовы к большому событию? — с улыбкойспросил он.

Да, она выглядит прекрасно, однако можно в дальнейшемдобиться и лучшего. У нее великолепные внешние данные, но костюм чуть великоват.Нэнси придется об этом позаботиться. Пусть отдаст костюм в переделку. Кэссиоказалась чуть-чуть тоньше, чем он думал. Но выглядит на самом деле ещеграндиознее, чем запомнилась ему. Ей нужно нечто более молодежное и немногоболее броское. И потом, он даже не предполагал, что у нее такая потрясающаяфигура. На этом тоже надо будет сыграть, но так, чтобы не скатиться до дешевыхэффектов, чтобы не возникло даже намека на вульгарность. В общем, он точнознал, чего хочет добиться. Этого они пока еще не достигли, но для начала совсемнеплохо.

На пресс-конференции все прошло как нельзя лучше. Дажеудачнее, чем он ожидал. Встреча с представителями прессы проходила в большомконференц-зале рядом с его офисом.

Уильямс пригласил двадцать наиболее популярных журналистов,которым, как он знал, всегда удавалось поразить публику.

Присутствовавшие здесь мужчины отличались слишком теплымотношением к молодым девушкам. Но не было ни одного из самых известных циников.

Уильямс представил Кэсси. Она вошла в зал, бледная,испуганная, чувствуя себя неловко в непривычной одежде, с ярко-красной помадойна губах. И все равно с новой прической, в зеленом костюме она выгляделапотрясающе. Ее природная прелесть и естественная доброжелательность, казалось,озарили теплыми лучами весь зал.

С первой же минуты она покорила всех. Уильямс рассказалжурналистам о воздушном празднике, на котором она выступала. Кэсси же упомянулаоб этом очень скромно. Объяснила, что почти всю свою сознательную жизнь провелав аэропорту отца, работала с моторами, заправляла самолеты.

— Большую часть времени я ходила перепачканная грязью имашинным маслом. Кажется, только здесь я обнаружила, что у меня рыжие волосы.

Все сразу полюбили ее за остроумие. У нее оказалась легкая иприятная манера общения. Как только Кэсси немного освоилась, она сталаразговаривать с представителями прессы так, будто это ее старые друзья, и ихэто сразу подкупило. Десмонд Уильямс пришел в такой восторг, что в течение всейпресс-конференции не мог согнать с лица улыбку.

В конце концов ему пришлось чуть не силой вырвать ее ужурналистов. Они слушали ее целый вечер. Кэсси рассказала им даже о том, чтоотец сначала не позволял ей летать и что ей удалось убедить его лишь послетого, как они с Ником Гэлвином полетели ночью в метель помогать пострадавшим вжелезнодорожной катастрофе.

— На чем вы летели, мисс О'Мэлли?

— На старом «хэндли» отца.

У тех репортеров, которые разбирались в самолетах, ее ответвызвал одобрительные взгляды. Они знали, как тяжело водить такой самолет. Ноони знали и еще кое-что: если бы Кэсси не была выдающейся летчицей, ДесмондУильямс не привез бы ее сюда.

Прощаясь, они уже обращались к ней просто по имени.

Кэсси покорила их своей необыкновенной естественностью иотсутствием всякой претенциозности.

На следующий день на первых страницах журнала «Лос-Анджелестайме» появилась сенсационная фотография и рассказ о рыжеволосой летчице,которая поразит Лос-Анджелес и весь мир. Вместо всего этого множества словжурналисты могли бы написать большими буквами короткий заголовок «Кэсси, мытебя любим!», потому что содержание всей статьи сводилось именно к этому.Любовь проглядывала в каждой строчке.

Рекламная кампания началась. С этого момента Десмонд Уильямсне давал Кэсси даже минутки, чтобы свободно вздохнуть.

На следующий день Кэсси «посетила» все его самолеты.

Разумеется, в присутствии прессы и съемочной группы«Мувитоун», делавшей рекламный фильм.

Когда фильм вышел на экраны, мать с сестрами и со всемидетьми пошли его смотреть. Кэсси очень хотелось, чтобы отец с Ником тоже егоувидели. Однако в ответ она получила лишь открытку от Ника с короткой фразой;«Мы скучаем по тебе, Небесная Ласточка!»

Эти слова ее не на шутку рассердили. Конечно, она прекрасносознавала, как смотрится в этом фильме, в новенькой, с иголочки, форменнойодежде. Но их самолеты не могли не поразить Ника. Они превосходили самую буйнуюфантазию.

Первый полет она совершила на «фаэтоне», который находился встадии разработки. Потом на «старлифтере», который Уильямс показывал ей чутьраньше. После этого он поручил ей летать на совершенно новом высотном самолетеи сделать замечания для разработчиков. Она поднялась на высоту сорок шестьтысяч футов. В первый раз в жизни ей пришлось воспользоваться кислородноймаской и комбинезоном с электронагревателем. Кэсси сумела собрать немало важнойинформации. Задача разработчиков состояла в том, чтобы переделать этот самолетв бомбардировщик высокого класса для военно-воздушных сил.

Новая работа оказалась нелегкой для Кэсси. Не раз ей бывалопо-настоящему страшно. Зато Уильямс был от нее в полном восторге. Несколько егоинженеров и один из пилотов летали вместе с ней. Они потом говорили, что Кэссилетает лучше, чем Линдберг. К тому же она намного привлекательнее, заметил одиниз них Это Уильямс и сам знал. Но признание необыкновенного мастерства Кэсси впилотаже порадовало его гораздо больше. Она превзошла все его ожидания.

На следующей неделе Кэсси поставила рекорд по высоте, а ещечерез три дня — рекорд по скорости на «фаэтоне». Оба достижения были официальнозарегистрированы. Именно о таких самолетах Кэсси мечтала всю жизнь.

Единственной досадной помехой оставались пресс-конференции,фото— и киносъемки. Порой они просто выводили девушку из себя.

Прошло три месяца с тех пор, как Кэсси приехала вЛос-Анджелес. Теперь представители прессы начали всерьез докучать ей. Репортерыходили за девушкой по пятам. Она стала настоящей знаменитостью, поэтому ониловили каждый ее шаг.

Кэсси старалась быть с ними доброжелательной, однаковременами их приставания ее не на шутку раздражали. Однажды она чуть нераздавила одного такого на взлетной полосе.

Тогда Кэсси по-настоящему испугалась. Не хватало ещекого-нибудь покалечить… Однако работники аэропорта лишь пожали плечами. Они уженачали привыкать к постоянному присутствию фоторепортеров. Пожалуй, никто вовсей стране не привлекал такого внимания, как Кэсси. О ней постоянно писали,публиковали ее фотографии. Публика с жадностью поглощала все, и Десмонд Уильямспродолжал кормить ее тем, чего ей так хотелось. Причем именно в тех количествах,какие требовались для того, чтобы держать людей в напряжении, не дать угаснутьих любви. Но ни в коем случае не больше. Нельзя было, чтобы публика устала отКэсси. Это требовало настоящего искусства, в котором Десмонд Уильямс былнепревзойденным мастером. Нэнси Фэйрстоун снабжала его мелкими деталями иподробностями, которых так жаждала толпа. Кроме того, Нэнси продолжалаоставаться незаменимой помощницей Кэсси.