– Я ей сказала, что Тараса Григорьевича нет на месте, – доложила секретарша, пробившись из-за спины Кристины.

– Где твой дружбанчик? – требовательно спросила новая Холли Голайтли.

– Я не знаю, – пожимая плечами, Гаврилов улыбнулся.

– Почему он не отвечает на мои звонки?

– Ответ тот же – не знаю, – Н. И. не переставал улыбаться.

Кристина, цокая каблуками, прошлась по кабинету и уселась на диван. Положив ногу на ногу и явно демонстрируя бирюзовые сапожки, она сказала:

– У меня сегодня была офигенная фотосессия!

– Это объясняет твой необычный внешний вид, – заметил Гаврилов.

Пропуская его слова мимо ушей, Кристина брезгливо покосилась в сторону отложенного Николаем Ивановичем «Коммерсанта»:

– Фу-у-у-у-у, ненавижу газеты.

– Не любишь их читать?

– Нет, ненавижу бумагу. Бр-р-р-р-р, – она передёрнула плечиками, – от неё аж мурашки по коже.

– А как ты узнаёшь новости?

– Из интернета, балда.

– А-а-а-а-а, – иронично протянул Н. И.

– Ты безнадёжно устарел, – махнула рукой Кристина, хватая со стола мобильный телефон Гаврилова. – Где твой дружбанчик? – играя с кнопками, снова спросила она. – Он мне должен обед! Попробуем набрать его с твоего номера!

– Что ты делаешь? Положи на место, – потребовал Н. И., но, как ему показалось, недостаточно сурово.

Кристина и не думала слушаться. Приложив трубку к уху, отчего поля шляпки смешно заломились и сама она съехала немного набок, девушка изобразила на лице внимание.

Гаврилов с тревогой ожидал, когда из телефона раздастся голос Винниченко: «Здорово, брат!», но тот не отвечал на звонок, видимо, действительно был чем-то занят.

После того как трубка Гаврилова оказалась в мусорном ведре, Кристина поднялась с дивана, оправила платье, прошлась снова по кабинету, демонстрируя уже не только сапожки, а всю себя – от каблуков до шляпки, и заняла место Винниченко.

– Значит, тут и работает мой толстячок, – задумчиво сказала она, покрутившись в чужом кресле, а потом, внезапно оживившись, предложила Гаврилову: – Слушай, погнали, купим тебе новую мобилу?

– Мне и старая хорошо служит, – ответил он, – надо только достать из ведра.

– Фу, не трожь каку! – скривилась Кристина.

– Хотя, ты права, – согласился Н. И., всё же вынув телефон из ведра и внимательно разглядывая его, – модель давно морально устарела.

– Вот и я говорю! – поддержала его девушка. – С него даже в интернет не выйти!

Через несколько минут они были на улице. Гаврилов направился было к своей машине, но Кристина взяла его за руку и потянула в другую сторону.

– Только не на твоей стариковской колымаге! – заявила она.

– Что значит, стариковская колымага?! – возмутился Гаврилов. – «Вольво» – самая надёжная машина в мире!

– На ней ездят только старые пердуны, – возразила Кристина, – сегодня, Малышня, – подмигнув, продолжала она, – я тебя покатаю!

– Ты меня покатаешь? На чём?

– Вот! – не без гордости девушка указала на ярко жёлтый «Фольксваген-жук». – Моя мафы-ы-ы-ынка!

Подбежав к автомобилю, она легла на капот, пытаясь обнять его, и отвела назад согнутую в колене ногу.

– Откуда это чудо немецкого автопрома? – спросил Н. И., подходя следом.

– Один пупс подарил.

– В смысле, пупс?

– Не бойся, – успокоила она, – не твой дружбанчик. Твой на такое не расщедрится. Максимум – подарит щенка! А ведь девушке надо же на чём-нибудь да ездить? Не могу же я ездить на щенке? Но я всем довольна. Согласись, нельзя требовать от мужчины больше, чем он может дать? Да и щенок очень миленький. Я назвала его Майкл Дуглас!

– Почему Майкл Дуглас?

– Потому что с детства мечтала приказывать Майклу Дугласу. Майкл Дуглас, сидеть! – захохотала она. – Майкл Дуглас, место! Правда прикольно?

Гаврилов пожал плечами.

Прежде чем сесть в машину, ему пришлось убрать с сиденья пачку «Вирджиния слимз» и кучу лазерных дисков.

– Ты не против, если я закурю? – спросила Кристина.

– Не против.

Она прикурила от зажигалки, завела мотор и взялась пальчиками за обитое жёлтым мехом рулевое колесо.

– Так кем ты хочешь стать? – спросил он, когда машина тронулась.

– Не задавай нудных вопросов, – поморщилась девушка.

Водила она скверно.

– Я когда вижу мужика, – сказала она после короткой паузы, – сразу могу определить, на чём он ездит.

– Да? Интересно.

– Ты, по всему, не должен ездить на «Вольве». Это не твоя тачка, – категорично заявила Кристина.

– Хорошо. Какая моя?

– Твоя? – она подумала, затягиваясь сигареткой. – Какой-нибудь спортивный «поршик-родстер».

– Ну уж нет, – возразил Гаврилов, – у тебя неправильное представление обо мне! Я вовсе не люблю гонять.

– А трахаться в машине?

Н. И. замешкался, но ответил:

– Не люблю.

– Вот видишь! – спокойно продолжала она. – В спортивных тачках трахаться, пиздец, как неудобно! Значит, «родстер» тебе подходит, – и опять засмеялась.

– Вот это логика! – воскликнул Гаврилов.

Кристина грубо подрезала «десятку», до неузнаваемости изменённую тюнингом, и та разразилась гневными сигналами.

– Пошёл в жопу!!! – она показала в зеркало заднего вида средний палец. – Купи себе тачку нормальную, а не это говно расточенное, урод!!!

– Хорошо, – сказал Н. И. через минуту, – расскажи ещё, кто на чём ездит.

– Ну, вот на всяком говне расточенном, – гневно сверкая глазами из-под шляпки, отвечала Кристина, – ездят сопляки, считающие себя офигенно крутыми, потом они становятся постарше и пересаживаются на «мазды тройки». Увы, это вся их жизненная перспектива.

– А кто ездит на «мерседесах»?

– Это смотря на каких. На старых очкариках в основном понторылый молодняк. На новых – богатые мужики с консервативными вкусами.

– Ну а богатые мужики с продвинутыми вкусами?

– Предпочитают «бэхи».

– Понятно. Забавная классификация. Никогда не думал, что нас можно разделить по таким рубрикам, – сказал Гаврилов.

– Вы же нас тоже делите! – заметила Кристина. – В зависимости от цвета волос. Я, например, тупая блондинка.

– Несмотря на наличие некоторых атрибутов, – покосившись на мохнатый жёлтый руль, возразил Н. И., – ты далеко не тупая блондинка. И готов поспорить, ты даже читала Трумена Капоте.